Тиорин дернул плечами, словно стряхивая невидимый груз. Затем в упор посмотрел на Вейру – теперь в его серых глазах стыла давняя боль.
– Ты не понимаешь. Она может сделать так, что ты сама будешь просить ее об этом. Она… умеет заставлять молить о смерти, уж поверь мне.
Вейра помолчала. А затем, вдруг решившись, спросила:
– Эти твои… шрамы… это от нее, да?
Он с наигранной беззаботностью сорвал зеленый листок и тут же смял его.
– Видишь ли, Вейра, – голос лорда звучал глухо и устало, – некоторое время я пытался понять… Или объяснить, самому себе – что находит эрг в пытке, как таковой? Ведь Первородное пламя – слишком чистое. Беспощадное, но чистое, и дети его не должны наслаждаться мученями других… А потом я понял – Тэут-Ахи не находила радости в пытках. То, что она делала… Это было всего лишь испытание для будущего бога пламени. И то, что она сможет сделать с тобой, попадись ты ей в руки, это тоже не будет истязанием ради получения низменного и неестественного удовольствия. Это будет месть, простая и незамысловатая. А месть в понимании Тэут-Ахи – это боль, которую только могут вместить Небеса нашего мира.
* * *
Закатное солнце настырно ворочалось в облачной колыбели, никак не желая удаляться на покой. Что есть силы оно хваталось пальцами-лучами за горячую землю, за приземистые деревца, за роскошные кусты колючек… И за курган.
«Могильник, как сказала бы Вейра».
Ланс извлек карту и принялся за тщательное изучение. Ага, метка расположилась чуть ниже одинокого холма, тоже, кстати, старательно прорисованного на карте. Значит, все правильно: он добрался до нужного места, осталось лишь собраться с силами и взрастить еще один алмаз размером с маленькую гору.
Шеннит с тоской уставился на могильник. Эх, а ведь как было бы здорово не поднимать пирамиду из пустого грунта, наращивая слой за слоем из воздуха! Тем более, вон он, готовый холм…
Но старшие эрги спят в могильниках. Ты ведь не знаешь, что случилось с тем эргом, на месте усыпальницы которого ты возвел пирамиду. Быть может, он уже бродит по просторам Дхэттара, снедаемый жаждой крови?
Он с силой провел пальцами по волосам, словно пытаясь причесать беспорядочно скачущие мысли. А затем, взяв под уздцы свою лошадку, двинулся к настороженно застывшему кургану. Пока не проверишь, не узнаешь.
…Здесь все было так же, как и в том, первом. Каменные террасы, провал в кромешный мрак на уровне третьей и нехороший запашок, прямо-таки сочащийся из зловещей глубины. Ланс потратил некоторое время на возню с огнивом, невольно позавидовал огненным демонам, для которых подобные занятия наверняка заключались в действиях вроде «плюнешь на трут, он и загорится». И, запалив факел, медленно двинулся вниз по лестнице, виток за витком.
Он, собственно, только хотел убедиться, что в этом могильнике сладко спит старший эрг, которого не следует тревожить.
Лестница костяным хребтом давно издохшего ящера круто уходила вниз. А затем резко оборвалась, ткнувшись в каменную площадку, по углам усыпанную костями. К слову, последнюю жертву здесь приносили ох как давно, да и не стояло такого зловония, как в том, северном могильнике… Ланс подозрительно уставился себе под ноги. Потом проворчал парочку ругательств – плита была сколота с одного края, словно кто-то ее подбросил, и она, падая, утратила часть кромки. Впрочем, скол был не маленьким, в образовавшуюся щель мог протиснуться и человек.
И шеннит, хоть и был богом чужого мира, причем могущественным достаточно для любого здешнего владыки, почувствовал себя неуютно.
– Ну, и кто тут у нас? – он опустился на колени, заглянул в непроглядную темноту.
Ничего.
Ланс осторожно просунул в щель руку с факелом, заглянул еще раз. Трепещущий круг света выхватил из мрака каменное ложе. Пустое ложе …
Шеннит выпрямился. И что бы это значило? То, что еще один старший эрг разгуливает на свободе? Похоже, в Дхэттаре происходило нечто занятное, да, к тому же, опасное для местных обитателей.
«Но тебе-то какое дело? Ты покончишь с этим неблагодарным делом и вернешься в Арднейр. Вместе с Вейрой».
Ланс, стараясь дышать как можно реже (все-таки не цветами пахло в холодной утробе усыпальницы) начал подниматься обратно, к солнцу. Могильник пустовал, а, значит, его можно было смело употребить на постройку пирамиды… Только вот… Каждая из них иссекает боковые протоки Силы Дхэттара. Хочешь перенести пирамиду? Пожалуйста. Взгляни на кровоток этого мира, и поймешь, что делать дальше.
Ланс покосился на солнце, которое, утихомирившись наконец, помаленьку пряталось за далекую горную гряду. Затем мысленно потянулся к срезу путеводной нити, убедиться, что с Вейрой все в порядке.
Уютный аромат сдобы вплетается в легкие колечки пара над чашками. Терпкий, с кислинкой, вкус заваренной травы. На сердце – ожидание, в душе – покой. А напротив сидит молодой мужчина. Странная у него внешность: брови и пробивающаяся на подбородке щетина – черные, глаза – цвета остывшего пепла. А волосы, гладко причесанные и сзади собранные в хвост – красны, как ягоды калины зимой. И еще… странное ощущение опасности, волнами исходящее от него.
Ланс встрепенулся. Великолепно! Пока он пропадает в этой богами позабытой пустыне, с его избранницей – другой.
«И ты рассчитываешь забрать ее с собой? Дурак, наивный дурак…»
Он постарался успокоиться. Что бы ни делала Вейра, их судьбы принадлежат друг другу, и когда-нибудь память о прошлом проснется – если не в мыслях, то в сердце. А ему, богу иного мира, лучше приступить к выполнению своей миссии.
Ланс вновь развернул карту Дхэттара. Каждая пирамида все равно что надрез на березовой коре, чтобы собрать вкусный сок…
И тут шеннит впал в сомнения. С одной стороны, ему должно было быть абсолютно все равно, возводить очередную пирамиду на пустом месте или преобразуя материю старого могильника. Строишь все шесть пирамид, забираешь Вейру – и отправляешься с ней в Арднейр. Это казалось вполне правильным и разумным.
Но с другой стороны… Ланс ощутил, как в нем просыпается истинный бог, познающий иные миры. Где-то на самом донышке рассуда завозилась, зудя, мысль о том, как было бы здорово исследовать кровоток Дхэттара и, быть может, даже улучшить схему, предложенную Цитронией.
«А оно тебе надо?» – спросил он сам себя.
«Почему бы и нет? В конце концов, времени у меня предостаточно».
«Что ж ты не подумал об этом, когда превратил могильник в алмазную гору и, скорее всего, разбудил старшего эрга?»
Ланс покачал головой. Тогда он считал, что поступает правильно…
Чтобы окончательно разрешить сомнения, он подбросил монетку. И – все решила Судьба.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});