Мурр, правда, подумал, что дверца это — вовсе не для непрошеных гостей, а скорее для все тех же местных сторожей, и сторожа эти, что самое тревожное, явно относились к собачьему племени — котенок это чуял.
Внутри конюшни было темновато и тепло. Огромные лошади стояли в стойлах, некоторые спали, другие хрупали из кормушек-яслей зерно и отруби. На маленьких зверьков, забравшихся в конюшню, никто поначалу не обратил никакого внимания.
Боря, жужжа колесиками роликового конька, покатился по проходу между стойлами, читая таблички:
— Рекордсменка «Ракета», кобыла гнедая, восемь лет… Не то! «Гамбит», жеребец орловской породы… Тоже не то. Ага, вот: ослик среднеазиатский «Тютя», двадцать семь лет. Мурр, Лакки, я нашел!
Друзья подбежали к самому последнему и самому маленькому стойлу, в котором дремал, прислонившись к стенке, пожилой ослик с седой челкой и длинными серыми ушами.
Проползя под нижней перекладиной, Мурр лапой постучал ослика по передней ноге:
— Эй, Тютя! Проснись, дело есть! Слышишь?
Ослик продолжал дремать, прихрапывая и попукивая во сне.
— Тютя! — уже погромче позвал осла Мурр: — Просыпайся, к тебе гости! Эй!
Ослик фыркнул во сне, и с его больших губ разлетелись слюни.
— Ах так! — разозлился Мурр, и громко мяукнув, хватанул лапой по ослиной ноге.
— И-и-а-а-а!! — неожиданно тонким голосом завопил осел и взбрыкнул.
Мурр, получивший ослиным копытом по голове, кувырком полетел вон из стойла, впечатался в стену конюшни и грохнулся на пол.
— Ах ты, старая брыкалка! — закричал отважный Лакки, взлетел по столбу вверх, оттуда сиганул ослу на спину и от души укусил Тютю за длинное ухо.
— И-и-а-а!! — еще громче завопил ослик и наконец-то открыл глаза.
Мурр тем временем с помощью Бори встал на лапы, отряхнулся и бросился к стойлу:
— Лакки, Лакки! Подожди, не кусайся!
Котенок взобрался на загородку, и обратился к хлопающему спросонья длинными ресницами ослику:
— Уважаемый Тютя! Прошу вас извинить, что мы прервали ваш сон, но будьте добры, скажите пожалуйста, где бы могли найти безногую собаку? Одни очень умный… м-м-м, зверь сказал нам, что вы ее знаете.
— Иа! — сердито ответил ослик и покосился на сидящего у него на спине Лакки: — Прежде чем кусаться, молодые люди, вам бы следовало хотя бы попытаться вежливо разбудить меня. Иа! Ну и молодежь пошла — никакого уважения…
— Да мы тебя, дрыхлю, будили-будили… — возмущенно начал Лакки, но Мурр перебил его:
— Уважаемый Тютя! Примите наши извинения за полученные неудобства…
— Ух ты! Мурр, ты где так научился? — шепотом спросил у котенка подъехавший Боря.
— Не мешай! — вполголоса ответил Мурр и убежденно добавил: Вежливость, Боря, это великая вещь, правда-правда!
Ослик тем временем пожевал что-то своими большими губами и кивнул:
— Ну хорошо, молодые люди, я принимаю ваши извинения. Так что у вас было за дело ко мне? Извольте повторить, а то я плоховато слышу, да и память, знаете ли… И еще — будьте любезны, попросите вашего друга слезть с моей спины — ревматизм, радикулит и прочие прелести в моем возрасте, увы, начинают допекать…
Лакки спустился со спины ослика вниз, на пол, а Мурр снова спросил, где им найти безногую собаку.
— Собаку, да еще и безногую… — задумчиво протянул Тютя: — Хм, что-то я не припомню… Склероз, знаете ли. А впрочем… Да-да-да! Я вспоминаю есть тут у нас одна особа, принеприятнейшее, доложу я вам, создание. Обитает она возле площадки молодняка, там и кормится, ворует у маленьких. Сейчас-то там, по зимнему времени, пусто, все зверята в павильонах, а эта дама, весьма, заметьте, пожилого возраста, все продолжает крутится в тех местах. У нее действительно нет половины одной лапы, трамваем отдавило…
— А как ее зовут, уважаемый? — спросил Боря.
— Хм-м… Имени-то ее, настоящего имени, я имею в виду, я не знаю, а откликается она на кличку Зараза. А зачем вам, таким молодым и обходительным, как выяснилось, эта особа?
Мурр вздохнул и коротенько рассказал ослику историю своей пропавшей семьи, опустив разные ужасные и печальные подробности.
— И-а-а-а! — грустно вздохнул Тютя: — Так вот в чем дело… Да, действительно, Зараза рыскает по всему Городу и знает все и про всех. Возможно, она и встречала где-то твою семью, Мурр. Но я боюсь, что просто так она не захочет вам помочь. Однако все может быть… Если что, припугните ее гневом Дракона, она его боится.
— А кто это — Дракон? — полюбопытствовал Лакки.
— Это старый цирковой жеребец, он иногда катает детей и взрослых возле площадки молодняка. Однажды Зараза не за что облаяла его, и Дракон так ее лягнул, что с тех пор она обходит жеребца стороной.
Друзья поблагодарили старого ослика за помощь, попрощались с ним и оправились к площадке молодняка — искать безногую собаку Заразу.
* * *
На улице совсем стемнело, и в зоопарке зажглись фонари. Но они не столько разгоняли мрак, сколько делали его еще более темным.
Друзья осторожно, кустами, пробирались вперед. Мурр так и рвался бежать к площадке напрямик, но вдалеке пару раз промелькнули тени сторожевых зоопарковых собак, и Боря решил, что безопаснее будет не торопится.
У площадки молодняка гулял ветер. Одинокий фонарь качался на столбе, и свет его метался по сугробам, по пустым клеткам, освещая то корявые голые деревья, то покрытую инеем сетку ограждения, то мусорные баки возле крытых вольеров.
— Если Зараза здесь, ее нужно искать возле баков. — убежденно промяукал Мурр, и троица друзей направилась к вольерам.
— Стоять, боятся! — неожиданно и весело рявкнул кто-то сбоку, и на дорогу выпрыгнула небольшая мохнатая собачка, ростом едва больше Мурра.
У незнакомки была узкая, вытянутая, неприятная морда, глубоко посаженные горящие глаза, и отсутствовала половина передней лапы.
— Ага! — обрадовался шустрый Лакки: — Тебя-то нам и нужно, Зараза!
— А чего вы сразу обзываетесь! — обиделась собачка: — Да, некоторые глупые звери меня так называют, но на самом деле я совсем не такая. Я хорошая! И еще — белая и пушистая! Ну, если меня помыть…
— Скажи пожалуйста, уважаемая… собака, не встречала ли ты где-нибудь племя Боевых Котов? — вежливо поинтересовался Мурр.
— А что мне будет, если я скажу, что встречала? — хитро прищурилась Зараза.
— Ну, я не знаю… — растерялся Мурр.
— Зато я знаю, что будет, если ты нам не скажешь! — выступил вперед Лакки: — Сюда завтра придет Дракон и больно тебя лягнет!
Зараза села на снег, поджала покалеченную лапу и грустно сказала:
— Ты же даже не догадываешься, как это больно, когда тебя лягают. Вы злые, и я вам ничего не скажу…
Друзья долго уговаривали обидевшуюся собачку рассказать им про семью Мурра, но Зараза оказалась очень упрямой.
— Вот видишь! — упрекнул Мурр Лакки: — Все из-за тебя! Кто тебя за язык тянул, а? Теперь мы вообще ничего не узнаем…
Мурр сел на хвост, рядом пристроился виноваты Лакки, и они принялись обсуждать, что бы такого предложить собачке в качестве выкупа.
Но тут к Заразе подкатил катавшийся вокруг фонарного столба Боря и начал что-то ей говорить, размахивая лапами. Говорил черепах долго, иногда даже кричал, изображая кого-то, а собачка слушала со все большим интересом, и в конце Бориного рассказа едва не прослезилась.
Мурр и Лакки встрепенулись и подошли поближе.
Зараза длинным языком слизнула с носа слезу и сказала, обращаясь к Мурру:
— О, бедный, бедный, бедный котенок! Так ты остался один-одинешенек! Ты теперь сирота, как и я…
— Почему это я сирота! — насупился Мурр: — Или ты хочешь сказать, что моя семья погибла?!
— Нет. — покачала головой Зараза: — Она не погибла. Но жизнь их полна мучений, и смерть уже не за горами…
И собачка, проникшаяся печальной историей исчезновения семьи Мурра, рассказала друзьям следующее:
Прошлой весной в Городе действительно появилось изрядно потрепанное крысиной ордой племя Боевых Котов. Усталые и израненные, они обосновались для отдыха на большом пустыре возле Старого завода.
Никто из городских обитателей не успел заметить появления чужаков — в тот же день на пустырь въехала Черная машина, из которой вылезли несколько людей с сетями и сачками.
Черная машина была самым страшным проклятием для всех зверей, живущих в Городе. Раз в месяц она выезжает на городские улицы, и люди в масках и резиновых перчатках ловят собак, кошек и прочую бездомную живность.
Знающие звери из Цапов и Костогрызов утверждают, что всех пойманных свозят в большой дом за высоким забором. Дом называется Институт, и там над пленниками ставят разные жуткие опыты. Их сажают в клетки, кормят всякими лекарствами, зажигают какие-то лампочки, прилепляют присоски с проводами. И еще никто из попавших в зловещий Институт не смог выбраться оттуда.