Читать интересную книгу Девочка-лед (СИ) - Джолос Анна

АЛЕНА

Середина декабря

В это холодное утро я долго стою окна. Смотрю, как на Москву опускается белоснежное покрывало. Деревья укрыты воздушной ватой, на тротуарах сугробы. Снега выпало за ночь столько, что нам с Ульянкой явно придется добираться до сада дольше, чем обычно.

Пока сестра чистит зубы, я снимаю вскипевший чайник с плиты и принимаюсь готовить омлет.

— О, Лялька, и мне давай что-нибудь сообрази на завтрак, — слышу я раздражающий до зуда голос Вадима.

Дергаюсь, как от удара, когда его ладонь касается моих волос.

— Перо, — противно улыбаясь, объясняет он.

Действительно показывает мне перышко от подушки, но мерзкое ощущение от этого его жеста меня так и не отпускает. Есть на то причины.

Несколько дней назад мы с Ульяной уснули, читая «Орден Феникса» и не заперли дверь. Проснулась я оттого, что почувствовала чьи-то руки на себе. Руки Вадима, который все это время был слишком добр и участлив по отношению к нам с сестрой.

Вскочила и, поджав под себя колени, уставилась в темноту. Тогда он сказал, что поправлял одеяло, которое сползло на пол. Ни единому слову не верю. Я ведь абсолютно точно чувствовала прикосновение его шершавых пальцев к своему бедру.

С того случая мне стало тревожно. Ульяна теперь всегда рядом, под моим присмотром, а дверь в комнату на ночь закрыта изнутри на замок.

Кстати говоря, строил из себя трезвенника Вадим недолго. Вот уже вторую неделю они с матерью отмечают его «повышение». Ну и поскольку работает он в магазине «Красное и Белое», недостатка в алкоголе они не испытывают.

Кошмар, связалась… С каждым разом мать все сильнее опускается в моих глазах. Этот ее страх остаться одной — я никогда не приму и не пойму. Почему она забывает, что у нее есть мы? Неужели для счастья обязательно нужен какой-то мужчина? Да и типаж, который она выбирает, лично у меня вызывает ряд вопросов. Ну вот что может привлечь женщину в человеке, подобном Валере или Вадиму?

Молча выкладываю омлет, разрезаю на кусочки и ставлю тарелки на стол.

— Садись, малыш, — отодвигаю стул для Ульяны и пододвигаю к ней завтрак. — Сейчас я тебе какао с молоком сделаю.

— А мне кофе свари, — командует вышеупомянутый сожитель матери.

И плевать ему на то, что мы опаздываем. Приходится достать турку и сделать то, что просит. В последнее время я слишком часто вынуждена варить ему кофе, это мне не нравится.

— Чего такая хмурая, мелкота? — басит Вадик, усмехаясь.

Бросаю через плечо обеспокоенный взгляд на сестру. Она смотрит на омлет и не произносит в ответ ни слова. Бедный ребенок. За последние три года она в этом доме видела столько мужчин, что даже посчитать их количество стыдно. Хуже того тот факт, что порядочных среди них не было ни одного. Вот этот самый Вадик, сидящий напротив нее, тоже не стал исключением.

— Ну что как будто в рот воды набрала! — не отстает от девочки он. — Отвечать надо, когда к тебе старшие обращаются.

— Она еще сонная, не трогайте ее, пожалуйста, — вмешиваюсь я, заканчивая с приготовлением кофе. Ставлю кружку перед ним, наклоняюсь и целую сестру в нежную щечку. — Кушай Ульян, нам уже скоро надо выходить.

Она начинает послушно ковырять омлет вилкой, а я поднимаю свою чашку с чаем и отхожу к окну. Наблюдаю за тем, что происходит на улице. Сыпет и сыпет. Настоящий снегопад. Красиво как! Вот она зимушка-зима пожаловала. Я люблю это время года даже больше, чем лето. Наверное, потому что Новый год для меня, как и прежде, особенный праздник. Волшебная сказка. Надежда на лучшее. Как бы глупо это ни звучало…

— Алена, я тебе денег хочу дать, — слышу за спиной голос Вадима. — Купишь себе вещи там какие-нибудь.

— Не нужно, — оборачиваясь, отвечаю резко. — У меня все есть.

— Сапоги прикупи себе новые, ходишь как не пойми кто, — морщится он, демонстративно оставляя на столе купюру в пять тысяч рублей.

— Ботинки я уже купила со своей зарплаты. Просто не надевала еще, — отзываюсь глухо. Пусть не думает, что я нуждаюсь в его деньгах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Так надень, чего мать позоришь! Над тобой, небось, смеются эти твои богатые одноклассники, — язвительно замечает, отпивая свой кофе.

— Нет, никто не смеется, — забирая грязную посуду, спорю я. — Иди, одевайся, Уль. Нам пора.

— Платье купи, белье, украшение, ну или что там нужно девушке, — проходится по мне сверху-вниз маслянистым взглядом, и опять на душе неспокойно становится.

Белье… Как же мерзко это слушать.

— Мне ничего не нужно, — повторяю звонко.

— Противная, — злится, но голос не повышает. — Я ж по доброте, а ты…

— Спасибо, но не нужно. Купите подарок маме, — бросаю холодно, проходя мимо.

— А хочешь, я сам для тебя что-нибудь выберу? — успевает поймать меня за руку. И тон его мне не нравится абсолютно. Как-то двусмысленно звучат его слова.

— Я не возьму. Не нужно! — хмуро смотрю на него и выдергиваю запястье. К счастью, в этот же момент за стеной раздается голос матери.

— Ляяяль, принеси таблетку и стакан воды, дочь.

Клянусь, иногда кажется, что она родила меня исключительно для этого…

*********

Спустя пятнадцать минут мы, наконец-то, выходим из подъезда. Дверь поддается не сразу. Надо же как замело!

Ульяна разгоняется и валится спиной в сугроб. Заявляет, что ей срочно надо сделать ангела. Приходится подождать минутку, наблюдая за ее дурачеством, а потом уже начать пробираться по темной, нечищеной аллее в сторону садика.

Уля болтает словно радиоприемник всю дорогу. Радуется снегу и, как всегда, задает бесчисленное количество вопросов, не на все из которых у меня имеется ответ. Приходится хитрить и выдумывать. А иной раз позже самой обращаться к книгам или интернету за помощью.

Через пятнадцать минут передаю сестру воспитателю из рук в руки и направляюсь на остановку. Греюсь в автобусе, разглядывая волшебство, которое царит за окном. Надо бы свозить Ульяну погулять. Пройтись по украшенной к празднику Никольской улице, посетить Красную площадь и прилегающую территорию. В прошлый раз Ульяна пришла в чистый восторг. Все же новогодняя Москва — необычайно красива.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 34

АЛЕНА

Небо еще не просветлело. Во двор гимназии имени Попова я захожу в семь сорок. По меркам учащихся школы — слишком рано. Занятия начинаются с восьми тридцати, и основная масса заявляется именно к этому времени. Исключением является, пожалуй, только дежурный класс.

Что до меня… мне нравится заходить в пустой двор и спокойно оставлять в гардеробе свой старый, позорный пуховик. Ведь некому съязвить на эту тему. Змеи приползают сюда намного позже.

Направляюсь к центральному входу. Ничего не вижу из-за капюшона, снег этот настырный еще и прямо в лицо метет.

— Лисицына, стой!

Ох, нет, нет, нет…

Только не ты.

Стараюсь переставлять ноги как можно быстрее, но тот, кому принадлежит этот голос, хватает меня, вынуждая остановится.

— Ну что? — интересуюсь недовольно, поворачиваясь к нему.

Беркутов стоит напротив и часто дыша, таращится на меня. Бежал выходит за мной. И нагнал все-таки.

Я вопросительно смотрю в ответ.

Справедливости ради стоит признать, что в свете фонаря, черты его лица кажутся почти идеальными: ровные линии бровей вразлет, нос, с едва заметной горбинкой, четкая форма скул и глаза с хитрым прищуром.

— Поговорить надо, — сообщает мрачно.

Еще чего не хватало…

— Я тороплюсь, — отвечаю быстро, наблюдая за тем, как вокруг него порхают бабочки из причудливых снежинок. Ложатся на темные волосы и оседают на плечи модной, утепленной кожаной куртки.

«Упасть — не встать!» — так про него говорит Харитонова.

«Беги от него» — предупредила бы меня бабушка.