– Открой двери, впусти ветер, силы в тебе… уметь всё на свете!» – Ты же не пробовала, Ягуся, – вставил свои пять копеек кот. – В Питере и без меня погода испортиться может, – отшутилась я и призадумалась об экспериментах. Официант убрал грязную посуду, принёс счёт. Мы молчали, Добрыня задумчиво смотрел на мои руки. – Я помню, как ты за цепь схватилась, – вдруг сказал он. – Вы обе, Яги. Ничего страшней и прекрасней в своей жизни не видел. Ты вообще… уникальна. И что-то спросить хочешь. Спроси, я не кусаюсь. – Ты сталкивался с ССБ? – Нет, Попович имел с ними дело. Попытался провезти девушку свою в Лукоморье, его навестили. Девушке стёрли память, она и Алёшу забыла. Тебе бы с ним поговорить, я только знаю, что они опасны, корпорация вообще не отличается любовью к людям. Бальтазар грязно ругался, я застыла, кажется, не дышала. На столе вибрировал телефон, но я не хотела отвечать Маркусу. – Что ты сделала, Яга? – прошептал Добрыня. – У меня в плену старый Кощей. Наверное, у меня тоже такое лицо было, когда я узнала, кого мне Каз принёс. Смесь недоверия, настороженности и любопытства. – Расскажи. Столик мы освободили очень нескоро.
Колыбельная для Яги
Корпорация вняла требованиям, но в своём извращённом понимании: они завалили меня работой по самую маковку. Вспомнили, что наняли аниматором, и вот в графике по два мероприятия в день уже пять дней подряд. Я понимаю, что сама им эту идею подкинула, теперь валюсь с ног от усталости, и просто некогда заниматься другими делами. Послезавтра начинается учёба, если верить календарю, а мне совсем не хочется возвращаться в универ. Кажется, что я из него выросла, пока мир спасала, или постарела. Хочется в избушку, готовить по рецептам Ядвиги, дышать лесным воздухом, слушать себя, ворчание кота на задержку ужина, чтобы друзья забежали на чай. Заняться своими поисками. – Джьянина? – Я не сплю. – Пока что. Маркус подбирает меня вечерами и везёт домой. Сам вызвался. Кажется, это он так пытается контролировать. Розовых очков у меня нет – хотя странно, разбивать их было некому, – так что я довольно настороженно к нему отношусь и продолжаю скрывать многие вещи. Он не знает о летописце рядом, возвращении Казимира, проблемах с начальством. Лишние разговоры ни к чему. Маркус не ориентируется в городе, ругается на других водителей и навигатор, путь занимает много времени, и я просто отдыхаю, иногда дремлю. Наше общение он, вероятно, не так представлял, но я предупреждала о своей занятости. Сегодня Маркус рассказал, что снял помещение для тату-салона и заказал оборудование. Начинать жизнь и карьеру в другой стране его нисколько не смутило. Говорит, что для его клиентов расстояния не помеха, напротив – планета маловата. – Ты очень устала, нельзя отдохнуть? – он напряжённо смотрит в зеркала, как обычно, старается не проворонить очередного лихача, бережёт новую машину. – Нельзя не исполнять обязанности, Маркус. У меня контракт. Я ждала, что снова явятся молодчики в камуфляже и напомнят про неубиенного Кощея, но никто не приходил, не звонил и не угрожал. Сплошная работа. Даже выкрасть головешку из Казимирова шкафа не пытались. Неужели никто не знает, где мы его припрятали? Он вроде как вещь, которая всем нужна, но и не сильно нужна, если подумать. Провёл многие годы традиционно для своей роли – пленником, лишён всего, кроме необъятного гонора, но теоретически ценен. Неисповедимы пути корпорации. Я всё-таки проворонила момент дрёмы, тело стало невесомым, в реальности остался крохотный уголок сознания. Я слышала, как Маркус снова что-то говорил, но не воспринимала его. Вот и вчера я понимала, что сплю, но никак не могла очнуться. Вновь переживала встречу с Добрыней, наш разговор про голову Кощея. Богатырь, как на повторе, хмурился, снова спрашивал, что я собираюсь делать, а я снова рассказывала, что мне бы хотелось извлечь из него пользу и вообще он что-то знает про то старое кладбище, где меня пытались выпить досуха и пеняли на мою излишнюю живучесть, говорили: «неправильная». – Я бы дальней дорогой обходил погост и избавил мир от этого гада, если хочешь знать мое мнение, Яга, – сказал Добрыня. – А ты снова в пекло лезешь. Вряд ли кто-то придёт за тобой сам, это ты к покойникам пожаловала, а оттуда никто не попросится в гости. – Может, и придёт, – загадочно буркнул тогда кот. А потом дома рассказал про упыря с того самого кладбища, как ловили нежить во время учёбы в Академии. Хвастался бесценным опытом и секретным оружием – перцем. Звучало смешно. Но кот не смеялся. Я только укрепилась в своём желании разобраться с непонятным явлением. Маркус резко затормозил, я проснулась от рывка. Ожидала увидеть свой дом, услышать привычные крики малышни на детской площадке, а оказалась на территории с гаражами, ЛЭП и полным запустением. В довесок уже стемнело, так что весь прекрасный пейзаж я рассмотрела в свете фар. Металлические опоры для проводов, кусты, ржавые старые гаражи. Так себе вид, не Доминикана на закате. – Куда ты меня завёз, Маркус? – Выгуливать твою тьму, малышка. Знаю, ты устала, но это и к лучшему – меньше самоконтроля. Захотелось жахнуть его молнией. Я плохо держу себя в руках при таких нагрузках и с недостатком сна. Непроизвольно скрипнула зубами от досады. – Да, Джьянина, разозлись, хватит уже фонарём работать, – хмыкнул Маркус, вышел из машины и щёлкнул зажигалкой. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Вас когда-нибудь брали на слабо? Помните это чувство: зажатость, желание отказаться, а на лице вся бравада мира? Ну, должна быть, а по факту как получится. – Не самое лучшее место для испытаний, – буркнула я. Не люблю ходить под линиями электропередач, провода гудят как разъярённый улей, того и гляди жалить начнут. Мне бы в голову не пришло тренировать силы в таком месте. – Я могу оставить без света целый район. – Ты слишком много думаешь о других. – Это помогло мне выиграть сражение. Думать не только о себе бывает полезно для мира. – И что это дало тебе? – Горечь потерь в основном. – И ты всё