невидимого летописца, тихонько щёлкнула замком. Нападение кота стало неожиданностью. Только наклонилась босоножки расстегнуть, как с дивана раздался дикий мяв вперемешку с шипением и утробным урчанием. Пять килограмм ярости с горящими глазищами в секунду оказались рядом, я недолго думая огрела его сумочкой и удивительно быстро нащупала выключатель. – Ты сдурел?! Бальтазар со вздыбленной вдоль спины шерстью и открытой пастью замер, скребнув когтями по полу. – Ягуся? – А кто, по-твоему? – Не признал спросонья, запах чужой. Это точно ты? Чем докажешь? – Ты был кучерявым, но не знаешь почему. – Этого никто не знал. И правда ты. – Он обнюхал меня недоверчиво заглянул в глаза. – Но запах сильно изменился. Что случилось? – Тили-тесто, жених и невеста, – пискнул Супчик, приземляясь мне на голову. – А-а-а, – досадливо протянул кот и встряхнулся, укладывая шерсть. – Вот ты где была, пока я с голоду умираю. Он снова принюхался, кивнул будто сам себе и поплёлся обратно. Вот те раз. – Ну чего ты? Я сегодня молодец! Контролировала свои силы, отпустила и ничего не разрушила. – Молодец, – вздохнул кот вполне искренне. – Давайте поужинаем. В ответ заурчал мой желудок, и сытая нега после вечернего аттракциона как по заказу сменилась лютым голодом. Досада на меланхоличную реакцию кота пропала под другими заботами. – Тихон, а у старого Кощея ведь есть летописец? Следит ведь за ним, и корпорация знает, где мы его держим, – эта смутная мысль приходила и ускользала уже довольно давно, и вот я смогла её поймать прямо за ужином. – Нет, Яга, не знает. Его списали, – немного напряжённо ответил мой соглядатай и вздохнул. – В каком смысле списали? – Он не справился с работой, расслабился и пропустил уход Кощея в преисподнюю. В итоге не смог последовать за подопечным, остался в Лукоморье. Его за это… разжаловали. – Как это, не томи, – кот облизнул сметану с носа. Тихон с сожалением отложил булочку с корицей и как-то сник. – Данная провинность не остаётся без последствий. Он обратился в камень и остался в закрытом подвале нашего подразделения на веки вечные. Напоминание всем летописцам о долге. – Он один такой, что ли? – удивилась я. – Нет, есть ещё несколько из более старых времён. Когда вы в Лукоморье первый раз отправились, меня потом тоже на ковёр вызвали. Лучше не собирать штрафы. – Я постараюсь не доводить тебя до этого, – твёрдо пообещала я. Другого такого летописца мне вряд ли выделят. Да и привязалась я к нему. После ужина кот сыто отвалился, свернувшись клубочком, даже не поговорил со мной. Ревнует, что ли, к колдуну? Мне не спалось. Я ушла в избу, спугнув по пути приживалу-лобстера, достала записи Ядвиги и в сотый раз побежала глазами по строчкам. Скучаю, и некому дать совет. Летописец. Заметка № 4 Яга играет с огнём. Заморский колдун непрост и имеет свои планы. Меня настораживает его желание посетить Лукоморье, хоть это и невозможно. Смутная тревога растёт при каждой встрече с ним. Он оплетает Ягу паутиной обходительности, новизны, она или не хочет этого замечать, или надеется его перехитрить и, ничего не дав взамен, получить помощь. Я пока не разобрался, буду следить за ситуацией. Сейчас мне нечего сказать. Признаюсь, что её успехи меня радуют: она смогла показать силу и не впасть в буйство. Я искренне надеюсь, что нам больше никогда не придётся воевать и для самообороны не потребуется большего, но я также не считаю, что она должна остановиться на достигнутом. Я сильно изменился за считанные месяцы рядом с героями сказочного мира, меня терзают противоречивые чувства и постоянное желание помочь. Это рискованно, но безликого летописца обычно не замечают и можно что-нибудь выведать. Раздобыть бы информацию, нужную Яге, тогда опасный подарок можно спокойно захоронить в реке Смородине и сбросить груз с плеч.
Нежданная гостья
– А можно мне один сон с объяснениями, чтоб вот сесть и поговорить, основательно так, знаешь, монументально. Разложить всё по полочкам, не ждать следующих подсказок? Я так зачастила в сновидения-переговорные, что узнаю их с первых нот. Вернее – с первых бабочек. Уснула на записях Ядвиги, иначе не объяснить, как оказалась на окраине какой-то деревни, возле спуска к небольшой, но бурной реке. Весёлые струи прыгали через камни, по ту сторону непролазный лес, но не тёмный, страшный, а обычный, густой и вполне понятный; пригревало солнце, стрекотали кузнечики, вдали мычала корова. Девушка с длинными косами стояла спиной ко мне, и вся её поза, напряжение плеч зеркалили моё состояние. Мы снова встречаемся в странных мирах и ведём такие же странные разговоры. Только в этот раз я готова назвать её по имени. – Ты все свои страхи развернула? – спросила она не оборачиваясь. – Несколько. Вот недавно с Тохой разобралась, – я уселась на траву и зажмурилась, подставляя солнцу лицо и принимая заигрывания лёгкого ветерка. – Ты продолжишь? – Конечно. Она глубоко вздохнула и обернулась. Стайка снежинок закружилась вокруг неё в дивном танце, закрывая вуалью таинственности. Прозрачные голубоватые крылышки почти невидимы глазу, но кристаллики светящейся пыльцы с них летят, искрятся в воздухе, как в морозное солнечное утро. Она подошла ближе, села рядом. Её постоянные спутницы упорхнули чуть в сторону, продолжая свой завораживающий балет. Лицо девушки слегка дрожало, сквозь кожу проступали другие черты. До боли знакомые. – Я надеялась, что моего дара достанет для равновесия, но я ошибалась, – она грустно улыбнулась и впервые позволила мне сосредоточиться на её облике, посмотреть в родные глаза. – Твой путь тяжелее, неведом никому, кроме, пожалуй, Ялии. – Я мечтаю о встрече, у меня много вопросов к ней, но никто не знает, где она. Даже Ворлиан. А ведь он сам мне про неё рассказал. Про неё и всю вашу честную компанию великих стратегов. – Ты спрашивала беса? – Не помню, – честно ответила я, воздерживаясь от звонкого хлопка по лбу. Вот балда, Ворлиан же перечислил имена, значит, они знакомы. С другой стороны, нам было некогда. Сначала бесов били, потом Каза ждали с подземных курортов, а он беспокойный подарочек привёз. И всё как-то завертелось, таинственная особа не смогла