И мы поехали. По каким‑то сельским дорогам. А потом вдруг очутились перед замком, где оставили ту летающую желтую каракатицу.
— Опять на НЛО полетим? — спросила, конечно же, я.
— Нет. Инопланетяне предпочитают не быть хоть сколько‑нибудь замешанными в земные скандалы.
— Чего же они за Гермесом охотились? — удивилась я.
— Это частное дело. А тут — организации.
— Организации? — сказала Вивиан. — Олимп — всего лишь большая деревня.
— Значит, инопланетяне так не считают, — сказал Томас и спросил заинтересованно: — Ты там была?
— Однажды, — ответила Вивиан. — Когда Гермес знакомил меня со своей семьей.
— А ты? — спросила я Томаса. — Был?
— Нет, — ответил он. — Поэтому мне любопытно, как там.
Томасу? Любопытно? Оказывается, есть в нем что‑то человеческое.
Мы вышли из машины и шли по гравию к замку. Интересно, там кто‑нибудь живет? Или внутри располагается большой гараж? Пройдемся вдоль ряда странных машин и выберем, например, луноход.
По вымощенной камнем дорожке мы подошли к зеленой деревянной двери. Томас подергал за веревку медного колокольчика.
Дверь открылась со страшным скрипом и вместо какого бы то ни было приветствия было сказано:
— Как раз стая Пегасов собиралась заскочить к ужину.
Произнес это щуплый старичок в длинном зеленом, как дверь, которую он открыл, сюртуке, и в малиновом колпаке.
Томас этим странным словам совсем даже не удивился, а спокойно сказал:
— Нам везет.
— Да, — сказал старик. — Проходите.
И распахнул дверь шире.
А внутри все было в общем‑то обычно, разве что мебель старовата. Да пара сотен кошек расположились везде, где только можно было: на столе, на каминной полке, на стульях и диванах, некоторые просто вальяжно растянулись на ковре.
У стены, выстроенные в два ряда, пестрели миски всех цветов радуги.
Вот чего — чего, а кошачий приют здесь увидеть я не ожидала!
— Не приют, а родной дом! — крикнул старик.
Я выпучила на него глаза. Он что, мысли читает?!
— Ну и что, — пожал плечами старик. — Ручаюсь, вам встречались биосущности и постраннее… Сама ты с приветом! — вскинулся он на Вивиан.
Хм. А он забавный.
— Нет, я свой замок продавать не собираюсь, — сказал он ей.
Вивиан хмурилась, старик махнул рукой в сторону диванов:
— Можете присесть. Набегались сегодня.
Потом покивал рыжей в крапинку кошке:
— Да, он самый, что приносил сосиски. Но сегодня он без них, так что не стоит клянчить.
Но кошка, наверное, решила, что стоит попытаться, подошла к Томасу и выгнула спину.
— Жаль, что они меня не понимают как я их, — проскрипел старик и крикнул в сторону дверного проема в глубине комнаты:
— Нэнс, у нас гости. И они голодные!
Неужели он слышит все до одной мысли, так, главное, не думать о чем‑нибудь типа, какие у него кривые ноги, и волосы в ушах, ой!
Старик обернулся и, посмотрев на меня в упор, засмеялся.
Я просто обмерла. А он вдруг обратился к Томасу:
— Нет, лучше не говори, что они его няня и мамаша, скажи, твои помощницы, секретарши. Выглядят неподходяще, конечно, — он критически оглядел меня и Вивиан.
Я съежилась, опустила глаза: разрез узкой юбки предательски открывал изодранные капроновые колготки, я схватила край разреза рукой и прижала к ноге.
— Одна слишком шикарна, другая наоборот, — сказал старик.
„Наоборот“ — это я. Вивиан безупречна, будто только что от стилиста.
— Ничего, они там мало что понимают в людских заморочках, — сказал старик.
А потом вдруг хмыкнул, глядя на Томаса. А Томас, смотревший в нашу с Вивиан сторону, явно смутился и стал гладить рыжую кошку, расположившуюся у него на коленях.
Интересно, что он прочел в мыслях Томаса. Он подумал о Вивиан или обо мне? Наверное, вспомнил, как он с ней целовался. А может, вообще, жалел, что рядом нет его библиотекарши!
— Поэтому я предпочитаю общаться с животными, — раздался голос старика. — Людские мысли слишком суетливы, — и он посмотрел на меня.
Черт, он все слышал!
— Ну, — я приняла непроницаемо — умный вид, — вы могли бы постараться их не слышать. И все.
Он схватил со стола колокольчик и затряс им прямо у моего уха, я думала оглохну! И закричал:
— Почему бы тебе не постараться его не слышать!
Я хотела отобрать колокол, но старикашка уже вернул его на стол.
Вивиан, сидевшая рядом со мной, поморщилась.
— Ужин у нас в семь, — сказал ей старик. — Так что если тебя не устраивает мое общество, можешь эти два часа гулять по саду.
Вивиан тут же соскочила с места.
— Задняя дверь там, — он махнул куда‑то влево, я заметила там еще один проем.
Вивиан решительным шагом направилась туда. Через секунду хлопнула дверь.
— Только не нарвись на моих слизней и улиток, они к вечеру любят совершать променад! — крикнул старик, живо обернувшись на стук двери. А потом спросил у нас: — Надеюсь, она любит животных?
В этот момент из другой двери вошла женщина с подносом. Женщина была румяная и добродушная, а на подносе были тарелки с супом и горка гренок.
— Здравствуй, Томас, — улыбнулась женщина, поставила поднос на стол.
— Здравствуйте, Нэнси, — обрадовался ей Томас и, аккуратно переместив кошку с колен на диван, бросился помогать.
Я тоже поздоровалась.
— Здравствуй, — снова улыбнулась женщина.
— Ее зовут Алисия, — сказал старик.
Я только робко кивнула.
— Успел уже ее напугать, Алан! — сердито бросила она старику.
Ну, не то чтобы сердито. Она и сердилась как‑то добродушно.
Старик не успел ответить, как хлопнула дверь в сад и в гостиную ворвалась взлохмаченная и почему‑то вся в грязи Вивиан:
— Там! Там!
— Не любит, — коротко сказал старик.
Не любит?
— Животных, — кротко сказал старик мне.
— Каких животных! Это монстры! Монстры! — плакала Вивиан.
Нэнси салфеткой счищала грязь с ее платья.
— Монстры? — я привстала. Интересно что там за монстры. Я хотела сказать Томасу „Пошли посмотрим“, но Нэнси сказала:
— Успеешь, детка. Это всего лишь улитки. Ешьте, а то суп остынет.
— Улитки, — вздрогнула Вивиан.
— Конечно не всего лишь улитки! — обиделся старик на слова Нэнси. — Полметра ростом и говорят!
Полметра! Говорят!!!
А старик продолжал:
— Может, еще скажешь, что я их на обед выращиваю!
— Нет? — сказала я, с опаской покосившись на суп и пытаясь разглядеть, из чего он.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});