Читать интересную книгу Эпоха великих открытий. I период: до середины XVI века - Иосиф Магидович

Первые испанцы во внутренних районах Патагонии

Португальский аристократ и космограф Симон де Алкасава Сотомайор, бежавший в 1522 г. в Испанию, получил от Карла V патент на земли к югу от Ла-Платы протяжённостью около 900 км и задание открыть и колонизовать ещё неизвестное Тихоокеанское побережье Южной Америки от Магелланова пролива до 12° ю. ш. На двух кораблях с командой 250 матросов и солдат Алысасава отправился из порта Санлукар-де-Баррамеда 20 сентября 1534 г., но по прибытии к Канарским островам вынужден был простоять до 8 октября, ремонтируя одно судно. Затем он совершил безостановочное плавание через Атлантический океан на юг и 17 января 1535 г. вошёл в Магелланов пролив. Из-за западного шторма ему удалось дойти лишь до половины пролива: по требованию команды (моряки страдали от нехватки пресной воды и продуктов) пришлось повернуть назад. По выходе в Атлантику суда проследовали на север и бросили якорь в каком-то заливе, на островах которого нашли пристанище многочисленные ластоногие, «называемые морскими волками, хотя они были больше похожи на львов». (С. Морисон). Скорее всего, это был залив Бустаманте (у 45° ю. ш.), хотя ряд историко-географов называет бухты у полуострова Вальдес. 9 марта во главе отряда из 200 человек Алысасава выступил в поход, но вскоре вернулся. Он приказал капитану Родриго де Исласу продолжить экспедицию с задачей найти золото, увидеть Тихий океан и исследовать глубинные районы страны. Тот прошёл на запад более 400 км по сухим степям, открыл Рио-Чико (система реки Чубут) и увидел стену Патагонских Анд, но не встретил даже следов жилья и не обнаружил никаких сокровищ.

К побережью поисковая партия возвратилась в конце марта без своего командира, первооткрывателя глубинных районов Патагонии. Несколько офицеров подняли на обратном пути мятеж, бросили Исласа по дороге, а по прибытии к стоянке захватили суда и убили Алысасаву. Офицеры и матросы, верные погибшим командирам, воспользовались раздорами, возникшими между заговорщиками, подавили бунт и повесили главных зачинщиков. Однако несчастья продолжали преследовать испанцев: у берегов Бразилии один корабль пошёл ко дну, утонула значительная часть команды. После ряда мытарств другому судну удалось добраться до Гаити.

Плавание Камарго

Католическая церковь, не желая отставать от светских властей, также решила проявить интерес к Магелланову проливу. В конце 1536 г. епископ одного маленького испанского городка получил патент на «завоевание и заселение» берегов Тихого океана от Перу до Магелланова пролива. Снаряженные им три корабля [153] вышли из устья Гвадалквивира в августе 1539 г. После захода в один или два бразильских порта флотилия прошла за 52° ю. ш. и в середине января 1540 г. бросила якорь близ входа в Магелланов пролив.

22 января 1540 г. флагман, борясь с западным штормом, наскочил на мель и затонул; большая часть команды спаслась и перешла на корабль, которым командовал Алонсо Камарго. Он благополучно прошёл проливом в Тихий океан и, повернув на север, проследил западное побережье Южной Америки на протяжении около 5000 [154]  км до порта Кальяо (12° ю. ш.), куда прибыл в начале 1541 г. Во время плавания А. Камарго ни разу не терял из вида берег материка. Для увековечения этого достижения команда доставила судно, имевшее жалкий вид, в город Лиму и установила его у вице-королевского дворца как памятник.

Третий корабль под командой Франсиско Камарго, неизвестно почему потеряв много времени, остался зимовать у Огненной Земли. Антарктическим летом 1541 г. испанцы впервые проследили всё (около 400 км) восточное побережье острова и, как считают аргентинские историки открытий, прошли на запад проливом, позже названным именем Ле-Мера. Не исключено, что они «заглянули» и в пролив Бигл (у 55° ю. ш.). После возвращения в Атлантику Ф. Камарго обнаружил «восемь или более островов» (Фолклендские или Мальвинские?) и 30 декабря 1541 г. благополучно прибыл на родину.

Поиски легендарных стран в бассейне Амазонки во второй половине XVI в.

Слухи о мнимых богатствах стран, лежащих на реке Амазонок, очень скоро распространились по всем заатлантическим и тихоокеанским владениям Испании. Докатились они, конечно, и до Перу, где испанцы смешали обе легенды – об Эльдорадо и амазонках. После казни Г. Писарро брожение среди конкистадоров продолжалось, что, конечно, внушало тревогу колониальным властям. Наилучшим средством избавиться от беспокойных элементов и в то же время расширить границы вице-королевства Перу была организация новой экспедиции на восток, в Амазонию. Она сулила богатую добычу, не уступающую, а может быть и превосходящую, если верить слухам, той, которая досталась на долю завоевателя Мексики, Перу и страны чибчей.

Вполне вероятно, что уже в 50-х гг. XVI в. совершались самочинные рейды со стороны Анд в Амазонию. Так, молодой конкистадор из Наварры Педро де Урсуа в 1548–1550 гг. перевалил с отрядом горы в земли индейцев мусос, с которыми он имел такое количество стычек и сражений, что вынужден был вернуться через Анды в Тунха (к северо-востоку от Боготы), откуда и пришёл. Но первый после Г. Писарро исторически доказанный поход на реку Амазонок из Перу, санкционированный вице-королём, выполнил в 1560–1561 гг. испанский отряд под начальством того же П. Урсуа, фанатически преданного короне и, по словам испано-американского историка XVII в. монаха Педро Симона, готового на любую работу для короля.

После назначения Урсуа направил своих капитанов в Лиму и её окрестности набирать членов экспедиции. Неясно, каким путём он провёл отряд (370 испанских солдат и 2 тыс. индейцев) из Кахамарки через Анды на среднее течение реки Майо, правого притока большой судоходной Уальяги, где оставленные им корабелы и плотники построили две бригантины, семь плоскодонок, несколько каноэ и 20 плотов. В июле 1560 г. крупная речная флотилия Урсуа спустилась по Майо на Уальягу, текущую на север. Она вывела конкистадоров в сентябре из горной области (Восточная Кордильера) на равнину, где они вскоре потеряли горы из виду. А впадала Уальяга с юга в Мараньон, пересекающий в восточном направлении бескрайнюю, покрытую лесом равнину. «И страна оставалась плоской, пока они не вышли к берегу Северного моря» [155] , т. е. Атлантического океана.

По прошествии четырёх месяцев плавания по Мараньону Урсуа достиг устья очень большой и широкой реки Укаяли; Мараньон отклонялся здесь на северо-восток. Так испанцы плыли до устья Напо, а за ним дальше по величественной Амазонке путём, уже открытым Ф. Орельяной. Никаких признаков богатых стран по течению Мараньона, впервые прослеженного ими на 600 км, они не встретили. В конце декабря, когда флотилия Урсуа находилась близ устья Путумайо-Иса, капитан неосторожно разделил отряд, послав часть солдат на разведку. Этим воспользовались недовольные конкистадоры: они взбунтовались против Урсуа и убили его 1 января 1561 г.

Участником бунта был баск Лопе Агирре – «человек низкого рода и непригодный ни к какой другой должности выше прапорщика» (П. Симон). По этой или иной причине капитаном отряда, насчитывавшего теперь 700 солдат, выбрали не его, а Эрнандо Гусмана из знатной фамилии. «…Расколотая на две враждующие группы экспедиция продолжала свой путь вниз по реке. Дальнейшая её история целиком заполнена раздорами, заговорами и стычками, победителем из которых вышел человек, до тех пор незаметный, а именно дикий зверь Агирре» [156] (Дж. Бейкер).

Эскизкарты Южной Америки. Конец XVI в.

В письме Филиппу II, написанном, вероятно, ещё до выхода экспедиции в океан, Агирре заявляет, что он и его товарищи не признают власти испанского короля над новым материком, и кратко описывает своё плавание по Амазонке: «Мы построили плоты [на Майо] и, оставив наших лошадей и поклажу, поплыли по реке [Уальяга]… пока не оказались в пресноводной пучине. По этой реке Мараньон мы плыли более десяти с половиной месяцев вниз к устью её, где она впадает в море. За сто дней мы прошли путь в 1500 лиг. Это огромная и страшная река, там 50 лиг пресной воды у устья, громадные отмели и 800 лиг дикой местности без всяких обитателей… В ней более шести тысяч островов. Бог весть, как выберемся мы из этого страшного моря!»

Это продиктованное наглостью и отчаянием письмо Агирре свидетельствует о том, что он спустился по «пресноводной пучине» Мараньон – Амазонка до Атлантического океана. Не исключено, правда, что суда его значительно поредевшей экспедиции поднимались далеко вверх по изобилующей островами Риу-Негру, левому притоку Амазонки, и, следовательно, его люди стали первооткрывателями этого крупного потока (Орельяна, как мы отмечали, обнаружил лишь устье реки). Однако предположение, что Агирре доказал на практике бифуркацию Ориноко, т. е. разделение этой реки в её верхнем течении на два рукава, один из которых (Касикьяре) впадает в Риу-Негру, не имеет под собой никакого основания. Другими словами, он вышел в Атлантический океан не через Касикьяре и Ориноко, а из устья Амазонки, выполнив третье – после Ф. Орельяны и Н. Чавеса – пересечение Южно-Американского континента. Это произошло 1 июня 1561 г.