есть. Если напрямую не знаешь, может, слухи ходили — дескать, с этим не стоит связываться, на Мудьюге окажешься.
— И чего, обо всех сплетнях писать?
— Писать, — твердо сказал я. — Сплетня на пустом месте не возникает. Да, бывает и наговор, вранье всякое. Но списочки такие не только ты станешь составлять, но и другие. Вот посмотрим, сопоставим, а там видно будет. Предположим, если в двух, а то и в трех списках на одного человека укажут, что он рабочих контрразведке сдавал, какие можно выводы сделать? Но я, Иван Петрович, тебя не прошу из головы выдумывать. Если все у вас чистенькие да честненькие, так это и хорошо. Нам меньше работы. Но про пароход ты написать не забудь. И главного укажи, кто эту идею рабочим подал.
— Напишу, — вздохнул хозяин.
— Вот и молодец. Напишешь — очень поможешь нам, да и себе тоже, — хмыкнул я. Чтобы сменить неприятную тему, спросил: — О чем вообще в городе-то говорят?
— А что говорят? Говорят, красным нас и брать не надо. Мол, к чему им своих людей класть, если мы сами скоро от голода сдохнем.
— Неужели все так плохо?
— Не плохо, а совсем хе…во, — выругался Иван Петрович. — Всех молодых и здоровых в армию забрали, мы вкалываем по десять часов, а то и по двенадцать, а могут еще ночью дежурить выгнать — ополчение сраное! У меня нынче первый раз выходной за два месяца, куда это годится? Да такого и при царе не было! Нам, рабочим, паек дают по пятнадцать фунтов хлеба в месяц, да рыбу гнилую, а остальным по десять. Добро бы, денег хватало, чтобы купить, так цены-то уже — ого-го какие. Моего жалованья в сто рублей, по прежнему времени огромные деньжищи, велосипед купить можно, только на десять фунтов хлеба хватает, а хлеб-то со жмыхов или с опилками. В прошлом месяце милиция по всем домам и квартирам прошлась, полушубки забрали. Мол, реквизиция в пользу армии. Квитанции оставили — рассчитаемся после победы. А где победа-то, ёшкин кот? Пока мы вкалываем, начальнички наши деньги загребают, а потом кто в Норвегию, кто в Англию уплывают. Вон, те ледоколы, что ушли, ни один не вернулся. Говорят, англичанам шибко понравились. Из тринадцати ледоколов осталось пять, на ходу только три.
— А «Таймыр»? — забеспокоился я. — Он-то никуда не ушел?
— На «Таймыре» машина сломалась. Второй месяц в порту стоит, починить не могут. Вроде начнут, изладят, все нормально, а потом, как в море выходить надо, опять ремонт.
Ясно. Действует на ледокольном пароходе подпольный комитет, молодцы, мореманы. Значит источник связи у меня будет. Теперь бы еще отыскать и то, что нужно передавать. Но это, как говорится, другой вопрос.
Иван Петрович, между тем, продолжал говорить. Чувствовалось, у человека накипело.
— Вот, ты представляешь, мужиков не хватает, начали баб на работу брать. Они уже и трамваи водят, скоро на паровозы сядут. Недавно трамвай встал. Думали, отчего? А там баба-вагоновожатая рожать стала. Нашла время, дура. И к нам на судоремонтный теперь баб берут. Запчасти для котлов такие есть, что мужики еле тащат, а бабам-то каково? Пыхтят, тащат. А куда их еще? К станку не поставишь, не умеют. В инструментальщики да кладовщики взять, так тоже на всех мест не хватит. Берут, куда раньше неграмотных мужиков из деревень брали, в грузчики, в подметальщицы. Котлы чистят на пароходах. А куда денешься? Раньше, если солдатка или вдова, так паек давали и половину мужниного оклада. А теперь шиш! Ни денег у правительства нет, ни жратвы. Жрать-то всем надо, а если дети еще? Вчера в нашем цеху профсоюзное собрание было, так профсоюзник и говорит — вот, надобно лучше работать, больше работать, а не то красные придут, всех баб изнасилуют. А бабы ему в ответ — мол, а нас и насиловать не надо, сами дадим. Хоть сверху, хоть снизу, хоть раком встанем, пользуйтесь. Мужиков уже по полгода а то и больше не видели, так пусть красные насилуют. А если хлеб привезут, сами красноармейцев насиловать станем.
Иван Петрович махнул рукой и ушел вспоминать, а я принялся листать местные газеты. Конечно же, первой попалась на глаза газета «За Россию». И что там пишут?
А там писали, что солдаты Двинского фронта, кавалеры Георгиевских крестов и медалей (с каких таких пор награжденные медалями стали кавалерами?) потребовали от генерал-губернатора Миллера созыва нового Земско-городского совещания для обсуждения положения Северной области и принятия срочных мер для укрепления фронта и подкрепления. Любопытно, какие меры? И подкрепление откуда взять? Если только срочно вызвать войска с Белого карлика, да и то, не факт, что дойдут. У нас есть союзники и в космосе. Не зря говорят, что Марс — красная планета, такого цвета из-за красных знамен, с которыми ходят тамошние пролетарии. Так что наши товарищи с Марса нашествие с Белого карлика отразить помогут.
Что там еще? Писали, что генерал ведет переговоры с профсоюзами, что на посты министров Северного правительства назначаются новые лица ранее не участвовавшие в большой политике. Ишь ты, какие скромные. «Большая политика», блин.
Говоря официальным языком, в Северном правительстве назрел кризис, а если обычным, то крысы принялись бежать с тонущего корабля.
Вот еще одно интересное объявление, призывающее всех дезертиров срочно вернуться на фронт, обещая, что никаких репрессий в отношении их не последует, напротив, кто вернется в течение недели, в конце месяца выплатят жалованье в размере годового оклада! Вывод? Фронт разваливается, солдаты бегут, а обещанный оклад мог бы быть и больше. Сколько там, у нижнего чина? Сто рублей? Кто мешает обещать десять тысяч, а то и сто? Обещать, как говорят, не жениться.
Ближе к вечеру явился Серафим. Комендор был немного навеселе, но в самую меру.