Приговор был вынесен в присутствии организатора, и мне не оставалось ничего другого, как согласиться на предложение. Тем не менее я решительно заявил, что стартую против своей вопи.
Мне удалось продержаться первую половину дистанции, а затем меня так скрутило, что я едва закончил бег. Я с трудом выиграл у местного бегуна… предпоследнее место. Мой результат был 1.55,7.
Организатор соревнования решил объяснить ситуацию публике через микрофон. Желая угодить одновременно и мне и публике, он совершенно испортил все дело, заявив, что я чувствовал себя крайне плохо и согласился бежать лишь только для того «чтобы не обидеть дорогих зрителей».
Немедленная реакция стадиона была такова: «Снелл — идиот».
Мне потребовался не один день, чтобы избавиться от последствий этого неосторожного поступка.
Мой врач в Окленде, узнав от меня всю историю, всплеснул руками. «Бежать в этом состоянии, — сказал он, — было самым худшим из всего, что можно было подумать».
Лечение, в котором я нуждался, было как раз противоположным — полный покой.
Следующее важное состязание состоялось на милю в Окленде спустя полторы недели. Из-за того, что в этом сезоне я еще не имел удовольствия побить Джона, я, понадеявшись на полное выздоровление, согласился бежать. С приближением соревнования в прессе стали много писать о нем, и теперь пути назад уже не было. Однако все, что я мог себе позволить, был бег трусцой. Я избегал напряженной тренировки, отчаянно надеясь на то, что все будет в порядке. Но мои надежды не сбылись.
Это было еще одно соревнование, в котором мне не следовало участвовать, хотя в известном смысле оно пошло мне на пользу. Оклендцы никогда не видели меня побитым в крупных соревнованиях, но на этот раз 25 тысяч человек стали свидетелями моего поражения. До них дошло наконец, что я только человек, а не машина. Однако было очень неприятно видеть на финише фоторепортеров, лихорадочно фиксирующих на финише порядок прибытия бегунов. Я закончил бег далеко позади Джона и Кэри. Было горько сознавать, что я впервые в жизни не смог победить перед столь многочисленной толпой собственных болельщиков.
В тот день стояла жара, и после первых 220 ярдов я понял, что поражение неизбежно. Я надеялся, что в условиях состязания смогу подстегнуть себя, но этого не случилось. Я с трудом волочил ноги, в то время как другие увеличивали темп бега. Наконец я совсем сдал. Я больше ничем не мог подстегнуть себя. Мой результат 4.07,9 был на десятую секунды хуже, чем в Токороа.
Я выиграл чемпионат Окленда на полмили и удержал свое звание чемпиона на первенстве страны, показав 1.53,8. На финишной прямой я с трудом не дал себя обойти. Это была самая бесцветная из моих побед.
Эти результаты были причиной того, что мои шансы не предстоящих в конце сезона Олимпийских играх котировались очень низко. Я знал, что за рубежом будут судить обо мне по результатам и по местам, которые я занимаю на соревнованиях. А что касается таких факторов, как заболевание или недостаточная подготовленность, то они даже в Новой Зеландии не очень-то принимались в расчет.
Джон, хотя и не показавший во время турне результата лучше четырех минут на милю, считался бегуном, за которым будущее, моим преемником и новой надеждой страны на Олимпиаде в Токио.
Такие вещи весьма обычны для спорта. Публика склонна очень быстро забыть или презреть тех спортсменов, которые не оправдали ее надежд. Как только вы перестаете побеждать, о вас забывают. Вас смахивают со счета. Во мне такая реакция породила безудержную решимость доказать, что люди заблуждаются относительно меня. Пусть Джон продолжает быть олимпийской надеждой.
Но я еще не сошел со сцены.
Подготовка к Токио
В марте нас с Артуром пригласили в Южную Африку. Мы путешествовали с женами. Соревнования, в которых я участвовал, не отмечались упорной борьбой, и поэтому наше турне было скорее отдыхом, чем работой.
Мы возвратились в Новую Зеландию всего за четыре дня до соревнований в Оуэйрейке. Здесь мне предстояло встретиться с Джоном Дэвисом. Чувство уверенности, ранее сопутствовавшее мне, сменилось волнением за исход предстоящего состязания. Меня не сбрасывали со счета, и всеобщее мнение было таково, что мне уже непростительно проигрывать Джону. Артур считал, что Джон вполне подготовлен, чтобы побить мой мировой рекорд на милю.
Должно быть, Джон чувствовал то же самое. Он и Билл поочередно вели бег, и Джон сделал финишный рывок очень рано, что было на него не похоже. Я, настроенный лечь костьми, но не пропустить Джона к ленточке, покрыл брешь и окончательно достал его за 220 ярдов до финиша. К моему безграничному удовлетворению, я был первым, показав 3.58,5. Его результат — 3.58,6. Само собой разумеется, в глазах публики, склонной прощать столь же легко, как и забывать, я был немедленно реабилитирован и с легким сердцем включился в подготовку к Олимпиаде в Токио с надеждой на золотую медаль.
Я чувствовал, что раз победил Джона с таким временем, имея лишь незначительную подготовку, есть все возможности улучшить результат на пять-шесть секунд, если я изрядно потренируюсь в течение пяти или шести месяцев. Я включился в тренировку, уверенный в себе, свободный от недомоганий и неприятных предположений, что Джон сильнее меня. Я сознавал, что мне в первую очередь нужно набегать как можно больше миль. Ключом к Токио могла быть только выносливость.
Я начал бегать по два раза в день — полчаса утром и полтора часа вечером, — рассчитывая как можно быстрее достигнуть 100 миль в неделю. Я добрался до этого уровня спустя две недели. В это время я тренировался с Барри Мэги, который был идеальным компаньоном благодаря своей способности поддерживать нужный темп и увеличивать его тогда, когда его партнер этого желает.
Я не мог никогда пробегать по 100 миль в неделю более чем три недели подряд, но за эти 10 недель я набрал 1012 миль, самый большой объем бега на выносливость, который я когда-либо проходил. Тренируясь в эти 10 недель, я взял себе за правило пробегать каждое воскресенье по 22-мильной трассе Вайатаруа, невзирая на содержание своей тренировки в течение недели. Это была настолько важная часть программы подготовки, что я не мог ею пренебречь.
Я выходил на этот уровень выносливости осторожно, постоянно избегая быстрого бега. На основании личного опыта я очень хорошо знал, что быстрый бег может быть причиной многих расстройств, например, таких, как травмы ног.
Я истратил кучу денег на туфли, концентрируясь исключительно на увеличении объема медленного бега. Я не думаю, что за это время пробегал когда-нибудь милю быстрее чем за шесть минут, хотя по мере того как я становился более сильным и выносливым, скорость бега, естественно, возрастала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});