— Убиты, — отрезал Вильгельм, аккуратно снимая Рому с плеча. Тот тяжело дышал, держась за живот. — На обратном пути наткнулись на отряд. Оторвались только мы.
Рому унесли. Вильгельм лишь грустно смотрел ему в след.
— Сколько нас осталось? — спросил Вильгельм.
— Половина. Много кого покосила артиллерия. Остальные гибнут во время отражения атак. Штрафников у них было немного, так что шлют теперь пехоту. Но пулемёт и Алиса пока их сдерживают. Танк ещё не стрелял. Ждёт технику.
— Хорошо, — Вильгельм слушал его словно из-под толщи воды. Нервы уже были на пределе. — Готовимся к следующей волне.
Вильгельм не мог поверить, что он целый год здесь жил. Настолько изменилась местность. Земля от огромного количества воронок стала похожа на поверхность Луны. Стёкла в домах выбило. Одна из стен рухнула, обнажив внутренности дома.
Вилли закурил. Сигареты — единственная причина почему он ещё не рехнулся. Многие тоже курили, поднимая над позициями серое облачко дыма. В воздухе чувствовалось дыхание смерти. Любой мог в следующую секунду встретиться с ней.
Прицел оптики свёлся на голове Вильгельма. Стрелок мог разглядеть каждую родинку, ямочку и царапину на облике своей цели. Огонёк на сигарете то потухал, то разгорался с новой силой. Сейчас Вилли был похож на сплошной сгусток напряжения.
Выстрел. Вспышка. Удар грома.
Сигарету словно ветром сдуло, оставив в пальцах лишь фильтр. Вильгельм рефлекторно пригнулся.
— Дерьмо! Снайпер! — зрачки сузились до предела. Вилли откинул окурок, будто тот заражён проказой.
— Вижу его, — Алиса перезарядила винтовку и определила по вспышке местонахождение стрелка. — Неплохо спрятался. Но ничего.
«Не ревную я к другой,
Так это перемелится.
Всё равно ты будешь мой,
Никуда не денешься».
Выстрел. Вспышка. Удар грома.
Перезарядка.
***
— Поднимем тост за нашего великого господина! За Гвина! — выкрикнул штабной офицер в пьяном угаре.
Его поддержали дружным криком, больше похожим на блеяние баранов. Зазвенели гранёные стаканы.
— Смирно! — рявкнул офицер.
Едва держась на ногах, участники застолья поднялись. К ним присоединился их любимый господин. Лицо альбиноса было чернее тучи.
— Козырь, — сдерживая гнев, обратился Гвин. С Козырем он дружил с самого детдома.
— Oui, mon general? — от французского каламбура офицерами овладел новый приступ блеяния.
— Вы хоть день можете прожить без бухла?! — игнорируя смех, спросил Гвин.
— Ну чо ты, Холод, — только Козырь мог называть Гвина по тюремной кличке. — Наступление идёт по плану. Через несколько часов их оборона рухнет. А мы поминаем представившихся.
— Вам повода не нужно.
— Расслабься, Холод, — похлопал офицер Гвина по плечу, обдавая того перегаром. — Всё в ажуре.
В этот момент прибежал взъерошенный адъютант.
— Командующий! Седьмой батальон понёс тяжёлые потери и отступает! У нас больше не осталось резервов регулярной пехоты.
— Всё в ажуре?! — заорал Гвин, схватив Козыря за воротник, перекрыв тому воздух. Глаза альбиноса искрились гневом. Адъютант побледнел. Офицер начал задыхаться.
— Передайте… — Козырь собрал остатки воздуха и выпалил. — Передайте штурмовой пехоте… Пусть… Выступает! — лицо офицера становилось синим.
Гвин со всей силы ударил Козыря в солнечное сплетение и откинул. Тот упал, пытаясь справиться с приступом тяжёлого кашля. Остальные офицеры не издавали ни звука, боясь попасть под раздачу.
— Дегенераты. Что здесь, что на юге. Одинаковые. По вам петля плачет!
Гвин резко развернулся и пошел прочь. Вдалеке надвигалась грозовая туча, то и дело сверкая молниями.
***
Штурмовая пехота. В отличие от ничем не примечательной регулярной пехоты вооружалась по последнему слову техники и комплектовалась опытными бойцами. Только тот солдат, что прослужил пол года, проявив исключительную храбрость и доблесть во время выполнения задачи, имел шанс попасть в штурмовую пехоту.
Штурмовики остро требовались на юге и всё же на это направление выделили двести сорок человек, усилив бронетехникой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Самозарядные гранатомёты, огнемёты, огромное количество осколочных и дымовых гранат, броня из титановых сплавов, способная остановить автоматную пулю. Арсенал можно было перечислять долго. Всё это предстояло испытать на защитниках поместья.
На поляну бросили дымовые гранаты. Громко зашипев, из них вырвалась белая пелена. Словно туман белая дымка закрывала собой лес. Прятала смертельную опасность.
Стало слышно рычание двигателей. Вскоре из дыма выехали несколько БМП. Стальные монстры неумолимо продвигались вперёд, наматывая на гусеницы густую грязь и трупы. Орудия выплёвывали разрывные снаряды, нанося увечья и сея смерть. Защитники старались выцеливать пехоту, но те прятались за техникой. Настал черёд танка сказать своё слово.
— Ну что же, народ, — вздохнул Андрей, глядя в перископ. В ноздрях стоял резкий запах машинного масла. — Наша задача не сложнее игрушки на компе.
— Только там никто не умирал по-настоящему, — ответили снизу.
— Заткнись, и бери правого на прицел. Следующий снаряд бронебойный.
Башня загудела, поворачивая дуло. Андрей опёрся об холодную сталь. Голова ещё гудела после артобстрела. Возле перископа весела фотография. Семья Андрея. Мама, папа и старшая сестра. Ей было девятнадцать лет.
— Не смотрите, — грустно прошептал пацан. — Сейчас послушный ребёнок будет делать ужасные вещи.
— БМП в прицеле! — крикнул наводчик.
— Огонь по моей команде.
Все закрыли уши.
— Огонь!
Танк извергнул из дула адское пламя. Затем оттуда вылетел снаряд и, пролетев несколько сот метров за считанные секунды, улетел в лес.
— Я сделаю вид, что этого не видел, — проговорил Андрей, откашливаясь от пороховых газов, заполонивших рубку.
— Снаряд заряжен, — вскоре доложили внизу.
— Огонь!
БМП вспыхнул как спичка. Несколько пехотинцев позади зацепило огнём и осколками.
— «Следующий!» – сказал заведующий.
БМП принялись обстреливать из орудий башню танка, но не имели ни единого шанса пробить толстую шкуру изголодавшегося по бою хищника. Внутри танка барабанило, как будто во время проливного дождя. Вот только «капли» воочию отправляли на тот свет.
Подбили ещё несколько БМП. Экипажи даже не успевали вылезать. Многотонные махины становились для них братской могилой.
Один раз в башню пустили самонаводящуюся ракету. Сработала защита, пустив на болванку струю огня, тем самым сохранив жизни танкистов.
— Хреново, — выругался Андрей. — Эта штука одноразовая.
Осталась последняя бронемашина. Андрей даже не отдал приказ. Наводчик всё смекнул сам, быстро навёлся и выстрелил.
Попадание. Цель уничтожена.
— Слава тебе Господи, — выдохнул Андрей. — Теперь дело за малым. Погоняем пехоту.
Взглянув в перископ, зрачки пацана расширились. Он увидел, как штурмовики посылали из гранатомёта ещё одну ракету.
— Блядя мать! — визгнул Андрей. — Вылезаем!
Было слишком поздно. Ракету уже навели и запустили. Звонко пролетев над траншеями, та вгрызлась в броню и попала в боекомплект. Танку оторвало башню. Вокруг всё горело. От танкистов остались лишь сгоревшие ошмётки.
— Вот теперь нам придется туго, — сплюнул Алексей, глядя на башню. Она раздавила двоих бедолаг.
— Андрюха, — Вильгельм ещё не осознал случившейся, — что ж ты так.
— Мне кто-нибудь поможет?! — крикнула Алиса. Патроны снайперской винтовки кончились и она заменила павшего пулемётчика. — Эти сукины дети в какой-то броне. По каждому нужно несколько раз попадать.
— Всем огонь без приказа! — закричал Вильгельм. — Они или мы!
Штурмовики были одними из лучших солдат Хартии. Однако не бессмертными. То и дело кто-то падал от пули в голову или изрешечённый от взрыва гранаты. И всё же каждое убийство дорого давалось защитникам. Алексей оглянулся, перезаряжая магазин. Почти все погибли. Лишь единицы ещё вели ожесточенное сопротивление, но и им рано или поздно суждено было поймать пулю.