Глава 38
Две недели, проведенные в стационаре, послужили восстанавливающим ресурсом для моего душевного и физического здоровья и, в целом, сил для жизни, так что совершенно напрасно я по началу противилась пребыванию в больнице. Я бы назвала этот период долгожданным штилем после бури. Максимум спокойствия и безмятежности, умиротворенные бесхитростные будни пошли мне на пользу, так же, как и отсутствие драм, эмоциональных качелей и внешнего давления. Было время для того, чтобы покопаться в себе, и прийти к абсолютному принятию того, что меня окружает. Для чего–то, значит, мне всё это нужно пройти сейчас, и я потом обязательно пойму, а пока… Движемся вперед, несмотря ни на что.
– Дюфастон продолжаем пить, магний B6, витамины, – дает рекомендации гинеколог при выписке. – Сильной физической нагрузки избегаем, как и полового контакта, при признаках тонуса или кровотечении вызывай скорую… А ели все хорошо, то приходи в 11 недель на прием, будем тебя на учет ставить, там как раз и направление на скрининг получишь. Всё понятно?
– Угу, – киваю я, образно сидя на собранных чемоданах в низком старте.
– Ладно, береги себя, – не желает больше задерживать меня Алла Вениаминовна. – Мужа уже вызвала?
– Такси.
– Хорошо, – чуть улыбается она и разворачивается сторону двери. – Всего доброго.
– Спасибо вам, – от всего сердца благодарю в Аллу Вениаминовну, которая две недели пеклась о моем здоровье.
В кармане пиликает телефон, такси ждёт.
Взяв сумки, я покидаю больницу и выхожу на стоянку. Сразу примечаю ожидающую меня машину. Загружаю багаж на заднее сиденье, и без лишней суеты отправляюсь в путь, прямиком домой. В дороге, глядя в окно, думаю о Руслане… Я постоянно о нём вспоминаю. Ругаю себя за подобные мысли, но меня это не останавливает. Можно я хотя бы в мыслях побуду с ним? Как он там? Чем дышит? Вспоминает обо мне? Он, наверно, ненавидит меня…От последнего вывода мне совсем грустно и тоскливо. Умом я понимаю всё, а вот с сердцем договорится пока не удалось.
Вернувшись в дом, который для меня ровно что для канарейки клетка, испытываю не самые приятные чувства. Словно мне на пороге в легкие насыпали песка , а к ногам привязали по гире. Шумно вздохнув, я опускаю сумки на пол и приседаю на банкетку. Жизнь продолжается, Камилла. Не повезло тебе в любви, повезет в чем–то другом – именно так остается мне себя успокаивать. Когда на личном всё херово, обычно работа идет в гору. Не знаю, как это действует, но факт. Блокнот за эти две недели изрисовался идеями на год вперёд и заказов посыпалось очень много, что просто некогда страдать. Творить, создавать, вдохновляться – сделать всё, чтобы отвлечься от угнетающих мыслей, которые по замкнутой спирали сжирают тебя изнутри.
С рабочим настроем направляюсь к себе в мастерскую и только сейчас замечаю, что в доме я не одна. Кто–то копошится на втором этаже. Точно не Арс. Озадаченно нахмурив брови, шагаю по ступенькам вверх и преодолев половину, замечаю женскую и незнакомую мне пятую точку, которая появляется из–за дверей мастерской. Замираю и молча наблюдаю. Что происходит? Это кто? Кряхтя, девушка, согнувшись буквой г, задним ходом выходит в коридор и тянет за собой большущую коробку.
– Тяжелая зараза, – пыхтит она, сдувая волосы с лица, после разгибается и держится за поясницу. Совсем молодая, думаю, моего возраста.
– Простите… – прочищаю горло, заявляя о своем присутствии.
Девушка вздрагивает от неожиданности и хватается за сердце.
– Ох, боже, не заметила вас… Здравствуйте, – растягивает губы в улыбке рыжая незнакомка.
– Здравствуйте, а вы кто? – спрашиваю я.
– Маша. Домработница, – поправляет одежду, волосы и выпрямляет спину девушка.
– М–м, – мои брови прыгают вверх. Неожиданно. – Вас нанял Арс?
– Верно. Уже как неделю назад. А вы… – пробегается пытливыми глазами по моей фигуре.
– Его жена.
– Так и подумала, – светит белыми зубами Маша, подкупая своей простотой и открытостью.
– А что это вы делаете? – взглядом указываю на коробку.
– Хлам хочу выбросить.
– Хлам? – подхожу ближе и понимаю, что в коробке необходимые мне вещи, отрезы ткани и прочие мелочи. Прочищаю горло, поднимаю взгляд на девушку, которая растеряно хлопает ресницами, и мотаю головой. – Это очень нужный хлам, Маша. Придется вернуть коробку на место.
– Блин, простите… Я просто подумала… – начинает оправдывается она, но я пресекаю её попытки жестом руки.
– Просто впредь не трогайте ничего в этой комнате. И вообще, давайте договоримся, что вы не будете ничего выкидывать. Эту комнату я сама буду убирать.
– Хорошо. Простите еще раз.
Мы с Машей затаскивает коробку обратно, после молодая домработница берет пылесос и выкатывает его из комнаты.
– Ничего случаем не засосали лишнего? – уточняю я в полшутки.
– Да вроде нет, – разглядывает содержимое через прозрачную пластмассу пылесборника. – Но я проверю.
– Ладно. Иди. Хотя постой…
Я наклоняюсь и подбираю с полу поблескивающую серьгу.
– Твоя?
Девушка хватается за ухо и сразу кивает:
– Черт, вечно её теряю. Застежка плохая. Спасибо, – берет серьгу из моих рук, испытывая крайнюю неловкость. С розовыми щеками она выходит из комнаты и по моей просьбе запирает за собой дверь.
Я вздыхаю и оглядываю творческий беспорядок своей мастерской. Как ни странно, но в этом хаосе всё на своем месте. Хотя нет, уже не на своем…
– Кто просил трогать, – ворчу я на результат уборки домработницы.
Арс сразу после свадьбе завел разговор про домработницу, тогда мне не понравилась эта идея. Думала, «в доме родителей сама чистоту поддерживала и тут справлюсь, в общем хотела быть настоящей хозяйкой, без чужих женских рук. А сейчас даже противиться не стану, ну во–первых, потому что во мне нет прежнего воодушевления, сколько дом не чисти, бардака внутри отношений не станет меньше. А во–вторых, поддержание порядка большого дома отнимает уйму времени и сил, у меня ни того, ни другого в лишнем количестве нет, тем более в нынешнем положении, когда при малейшей физнагрузке начинает ныть живот и отдавать в поясницу. В общем, за исключением сегодняшнего недоразумения с «хламом», я рада появлению в доме прислуги. Тем более, Маша в общении показалась довольно приятной девушкой.