Кайр усмехнулся.
– Зайдем,– предложил он,– пропустим по кружке и потолкуем. Вот именно то укромное местечко, о котором ты просил.
Кэр, естественно, не стал спорить, и через минуту они оказались внутри, в просторном душном помещении с закопченным потолком и сомнительными обитателями.
Кайр подбоченился и обвел взглядом харчевню, потом оборотился к юноше и громко заявил:
– Вот! Самая грязная и паршивая харчевня во всем Великондаре! Или я не прав? – И, развернувшись, устремил взгляд на хозяина, здоровенную кучу мяса с крохотными подлыми глазками.
Сейчас на самерийце не было серебряного пояса тысячника. А одет он был сущим оборванцем. Даже рукоять меча обмотана старой коричневой кожей, заставлявшей предположить, что внутри деревянных ножен не меч, а кусок ржавого железа. Кэр в сравнении с Кайром выглядел настоящим щеголем, хотя тот потрудился и над обликом юноши.
– Если ты выглядишь слишком хорошо для подобного места,– приговаривал он, разбрызгивая дорожную грязь по зеленой тунике Кэра, заправленной в купленные только что за половинку медной монеты рваные штаны,– это может повлечь слишком много неприятностей. А когда ты скромен и внушаешь уважение,– он похлопал по ножнам меча,– то их будет меньше. Не то чтобы их не было совсем, но – меньше. Поверь мне, Кэр! Я провел в трущобах почти год. Правда, не здесь, а в Эгерине. Но грязь – везде грязь.
Кэр не сразу привык к затрапезному виду тысяцкого: тот выглядел форменным бродягой. Или, что вернее,– форменным бандитом.
Только одного не смог, да и не захотел бы изменить Кайр-Косогубый: своей физиономии.
Потому, взглянув на гостя, хозяин харчевни увидел достаточно, чтобы позабыть о своем кинжале в локоть длиной, болтавшемся на поясе, и подобострастно кивать в ответ на любую реплику гостя.
– Одно хорошо,– продолжал Кайр.– Когда у тебя остается только несколько медных монет…– еще один многозначительный взгляд на хозяина харчевни,– здесь можно выпить и пожрать! Если скисшую мочу и верблюжье дерьмо можно считать жратвой и выпивкой.
Кислая улыбка хозяина сменилась злобной гримасой.
– Не нравится – пошел вон! – пробурчал толстяк. Но – совсем тихо.
Взяв деревянные кружки и скользкие от жира блюда с жаренными на сале черными сухарями, самерийцы отправились в самый дальний угол.
Кэр пошел было к свободному столу, но Кайр остановил соплеменника и двинул к другому, где трое бродяг, переругиваясь, играли в кости. Рядом, на грязной соломе, брошенной прямо на земляной пол, спал четвертый.
Кайр, походя, пнул его в бок. Бродяга подскочил, глянул ошалело и убрался подальше.
Косогубый подошел к занятому столу, поставил на него кружку с вином.
– Мне и моему другу надо поговорить наедине! – сказал он веско.
– А не…– начал один из бродяг, поднимая голову.
И осекся, только раз взглянув на изуродованное лицо воина.
Троица мигом забрала свое барахло, и тысяцкий опустился на заскрипевший табурет.
Кэр понюхал содержимое миски, поморщился, отодвинул.
– Ну так вот…– начал он.
– Не торопись! – поднял руку Кайр.– Мы еще не заработали право на уединение.
Трое с длинными ножами на поясах направлялись к ним.
– Мы здесь не любим чужаков! – процедил один из них, усатый, с маленькой головкой, неуместной на широких плечах и бочкообразном туловище.
– А где же ты видишь чужаков? – спросил Кайр с напускным удивлением.
– Перед собой! – рявкнул усатый.
И нож мгновенно оказался у него в руке. Он держал его острием вниз, вдоль предплечья. По всему было видно: пользоваться этим инструментом усатый умел.
Два его приятеля проделали то же со своими железками.
– Не люблю убивать! – громко сказал Кайр, обращаясь к сыну вождя.– Я имею в виду – бесплатно. А ты, мой молодой друг?
Кэр вдруг сообразил: тысяцкий развлекается, решив получить полное удовольствие от прогулки. Если уж юноша потребовал привести его в «совершенно чужое место, где их наверняка не знают и не подслушают», Кайр подобрал такое, где ему будет не скучно. Или тысяцкий еще раз испытывает своего подопечного?
– Моего друга зовут – Змея! – с ухмылкой сообщил Кайр усатому.– Он – из бывших гладиаторов, не слыхал?
Но трое парней были не из тех, кого пускают на Игры.
– Ты сказал, у тебя есть несколько медяков! – прошипел усатый.– И еще я вижу меч, который можно загнать какому-нибудь ослу за пару грошей. Потому что такому ленивому уроду, как ты, довольно будет и простой палки, чтобы шарить в выгребных ямах!
Кайр приложил ладонь к уху, удивленно приподнял бровь.
– Давай! – напирал усатый, делая шаг вперед.– Выкладывай медь и железо на стол! Или я отрежу уши тебе и твоему сопливому дружку.
– Ты слышал? – спросил Кайр, еще выше поднимая бровь.– Ты слышал, мой друг, как визжит эта дворняжка? Тебе что, прищемили яйца, когда вытаскивали из нужника? – осведомился он, поднимая взгляд на усатого.
Тот злобно запыхтел и попытался сверху ударить Кайра ножом. Но тысяцкий, опередив, отбросил напавшего сильным толчком ладони.
– Убей его, Змея! – сказал он.– Это будет вроде благодеяния.
Кэр понял: родич уступает ему главное развлечение. И не стал ждать, пока воин передумает.
Оп!
Стремительное длинное тело выбросилось из-за стола. Меч, подаренный Хар-Рудом, выпрыгнул из ножен и продырявил грудь усатого раньше, чем тот успел открыть рот.
Кэр выдернул клинок и тут же оказался между двумя приятелями усатого. Один из них успел открыть рот. Именно туда Кэр нанес второй удар. Третий парень довольно ловко попытался пырнуть его кинжалом в почку. Самериец пропустил удар мимо себя и с разворота врезал рукоятью меча в висок нападающего. Раздался хруст.
Кайр глянул на человека с бронзовой серьгой в ухе – того, что сидел за столом в противоположном углу харчевни. И еле заметно пожал плечами. Человек в ответ чуть заметно качнул головой.
Волки поприветствовали друг друга.
– Ах ты вонючий…– завопил хозяин харчевни, когда бандит с проломленной головой повалился прямо в очаг.
Человек с серьгой постучал кружкой по столу, привлекая внимание.
Хозяин харчевни обернулся на стук… и сник.
Давно уже в этой воровской норе не было так тихо.
– Вина мне! И тем господам! – негромко, но отчетливо произнес человек с серьгой.
И, Кайру, с улыбкой, от которой в харчевне скисло бы молоко, если б здесь держали молоко:
– Неудачное лето. Люди стали такими беспокойными. Должно быть – жара…
Хозяин харчевни поставил на стол самерийцев кувшин с вином, покосился на Кэра, все еще держащего окровавленный меч наготове. Трудно было поверить, что мальчишка прикончил троих бандитов быстрей, чем закипает масло на сковородке.