я ведь не собирался всю ночь напролет поддерживать издалека видимое пламя, но во время обустраивания у приютного валуна заметил, что обычно забитая дровами глубокая выемка почти пуста. И это уже плохо — ежели грядущий дождь окажется затяжным и завтра сюда явятся продрогшие путешественники, то им придется несладко без сухого хвороста…
Пробудился я разом.
Распахнул глаза и уставился в темноту застывшим взглядом, весь обратившись в слух. Я еще не осознал почему именно пробудился от неглубокого сна, но ладонь уже очутилась на рукояти спрятанного в ножны длинного ножа. По хвое и редкой здесь листве с шелестом стучал дождь, чей шум заглушал все прочие звуки. Но я что-то услышал и это пробудило меня.
Под навесом сонно всхрапнули лошади, одна вскинула голову и повернула ее в сторону подступающего к валуну ельника. И это убедило меня — нет, мне не почудилось. В этот же миг я понял, что именно меня пробудило — глухой звук покатившегося вниз камня. Ельник покрывал собой каменистые склоны здешних холмов, а толстый слой хвои надежно скрывал камни. С непривычки немудрено запнуться и выворотить камень из глубокого ложа, отправив его в короткое шумное путешествие… И этот звук только что повторился… не понять откуда именно донесся шум, но это мне — но мне помогла едва-едва различимая на сером фоне черная голова самой чуткой лошади, что опять взглянула в беспокоящую ее сторону. Я медленно повернул голову чуть набок, искоса посмотрел. Похоже, лошадь глядела вон на те три плотно растущие ели… Кто там? Зверь? Я знал водящееся здесь зверье. И видать его приходилось. Тут хватало волков и кабанов, нередки были и медведи, а порой проскальзывали неслышной тенью серые большие рыси.
Густые дождевые тучи ненадолго разошлись и лунный свет пробился вниз, осветив широкую ложбину с прилегшим у ее окончания приютным валуном. И в этом зыбком свете, глядя на будто нависшие над нами ели, я увидел, как качнулась одна из пышных еловых лап. Рывком откинув одеяло, в следующий миг я уже бежал к трем елям, прыгая из стороны в сторону. Ветвь качнулась слишком высоко… разве что медведь встал на задние лапы… или же недобрый человек стоял по ту сторону ели и вглядывался в мирно спящих. Или того хуже — на толстую еловую лапу так хорошо уложить… Короткий резкий свист слева… ухо резануло болью, за моей спиной послышался треск и хруст, а мне в лицо ударило хриплое стонущее проклятье. Прыгнув, я ударил правым плечом в еловые ветви, заставляя их поддаться, согнуться, пропустить меня, одновременно хлестнув колючими иглами по лицу того, кто… Дернувшись, я перехватил крепкое широкое запястье, не позволив блеснувшему лезвию добраться до моей груди. В ответ ударил кулаком, но промахнулся и вместо горла ударил в белеющее лицо, сбив противника с ног. Перехваченную руку я не выпустил и меня потянуло следом — чего я и хотел, вовремя согнув ногу и вбив колено в удивительно мягкий живот.
— К-ХА! — сиплое вяканье пришлось прямо мне в лицо, наградив меня запахом кислого капустного супа и свиных сосисок.
Откатившись, я избежал вялого удара его второй рукой. Подхватился на ноги, шагнул к лежащему незнакомцу и… опоздал. Пробормотав что-то плаксивое и невнятное, он дважды ударил себя по горлу и тут же с бульканьем забился на хвое, стуча сапогами по мокрому еловому стволу.
Проклятье…
Я невольно застыл на несколько мгновений, но, вовремя опомнившись, подхватил с земли разряженный арбалет и прижался спиной к соседней ели — на тот случай, если несостоявшийся убийца был тут не один и прямо сейчас меня выцеливал его сообщник.
— Рург! — испуганный непонимающий крик сильги захлебнулся в ровном шуме дождя.
— К деревьям! — крикнул я, выдавая свое убежище, но не особо переживая по этому поводу.
Убийца был один. Иначе второй уже вмешался бы. Выждав еще немного, я шагнул навстречу бегущей девушке, что уже успела обнажить меч.
— Что?! Кто?!
— Нас хотели убить — ответил я — Был один стрелок.
— Кто?
— Лихих людей хватает — успокаивающе произнес я — Вернемся в сухость.
— Светлая Лосса… ты цел?
— Цел — кивнул я, удивительно сильно обрадовавшись этому искренне обеспокоенному голосу и вопросу — Все хорошо, госпожа.
С шумом выдохнув, сильга послушно вернулась на одеяло. Я ненадолго уселся рядом, жестом показав, что надо помолчать. Луна, будто выполнив свое доброе дело, опять медленно скрылась за тучами, погружая ложбину во мрак.
— Разбойник? — в голосе девушки читалось отчетливое сомнение — Одиночка? Убивающий ради наживы…
— Не думаю — признался я, медленно ощупывая лежащий на моем колене арбалет, заодно вспоминая внешний вид несостоявшегося убийцы, то, откуда он выхватил поочередно два ножа и понимая, что все намного хуже, чем мне показалось вначале — Не думаю…
— Если не разбойник — то кто?
— Узнаем с рассветом — отозвался я, откладывая арбалет и нарочито неспешно поднимаясь — Оставайся здесь. Не вздумай никуда уходить — еще не хватало потерять друг друга или принять за врага.
— А ты?
— Сделаю небольшой круг… и подтащу поближе тело, чтобы его не обглодало зверье — ответил я.
— Побуду с лошадьми — удивительно, но не пожелавшая оставаться в стороне от забот девушка приняла самое верное решение — Отвяжу их, поводья буду держать в руках.
— Мудро — согласился я, перехватывая нож чуть иначе и устремляясь к темным елям…
* * *
— Нас хотел порешить обычнейший и вполне достопочтенный горожанин Буллерейла — уперев руки в бока, мрачно произнес я, стоя над лежащим навзничь телом.
— Достопочтенный? Кто? Вот он — бродящий в ночи с арбалетом и кинжалами? — Анутта и не пыталась скрыть задумчивой иронии.
— Да — кивнул я и буднично добавил — Он из городских с рождения. Бывший и хорошо обученный ополченец. Думаю, он недавно разменял шестой десяток лет. Семьянин. Аккуратен и бережлив. Любил и умел охотиться. Умелый рыбак. Я его не знал, но уверен, что в Буллерейле у него была хорошая репутация… В последнее время он совсем уж распустил себя, позволяя лишнее в еде и выпивке. Но силы еще оставались. Где-то неподалеку должна быть привязана его лошадь. Надо найти и отвязать, если она еще жива…
— Постой — стоящая рядом девушка, без страха глядя на мертвое тело, сердито махнула рукой — Ты все это по мертвому телу понял?
— Все так — подтвердил я и, опустившись на колено рядом с мертвым телом, опять распахнул полу его длинной и видавшей виды грубой кожаной куртки — Взгляни. Он собирался наспех. И поэтому не