— Я всё же не вполне понимаю, — произнёс Гуго. — Они — звери? Животные? А откуда же лодка?
— Они не звери, — покачал головой Миртен. — Или, точнее говоря, не совсем звери. Не могу сказать точно, но они умеют обрабатывать дерево, свежевать добычу и, кажется, им знакомо кузнечное ремесло. Они страшно любят золото и у их старейшин все пасти в золотых зубах.
— Водяным тварям знакомо кузнечное дело?
— Похоже на то. — Лекарь пожал плечами. — Ведь как-то они обрабатывают металлы? Либо — я могу предположить только одно — где-то в глубине их пещер есть другие существа, которые поставляют шныгам их железки. Скорее всего, так оно и есть, поскольку шныги обычно очень боятся огня.
— И вы смогли купить у них лодку?
— Да. Но и то только потому, что некоторые из них меня узнали. Когда я путешествовал вдоль Стены — это случилось года три назад — я дошёл в этом месте до обвалившейся кладки. Другого пути не было: либо перебраться через неё, оказавшись в Застенье, либо как-то попытаться спуститься в овраг. Я выбрал второе и с удивлением обнаружил здесь колонию шныгов, о которых до этого только читал в книгах. Запомни, Гуго: ежели тебе придётся повстречать шныга, не пугайся, или, по крайней мере, не выдавай свой испуг, стой спокойно и не маши руками, смотри ему в глаза и, во всяком случае, не пытайся как-то проявлять агрессию.
— Это почему же? Никакая ящерица не устоит перед добрым мечом…
Миртен хмыкнул.
— Ты это поймёшь сразу же, как только вытащишь свой меч. Шныги никогда не живут поодиночке, а в случае опасности они десятками и сотнями, как пчёлы из улья, вылазят из всех щелей. Здесь нужен большой отряд закованных в железо латников, но и тогда это рискованно. Шныги набрасываются на свою жертву по нескольку зараз, и стоит тебе убить пятерых, как новые десять уже будут рвать тебя на части. Они очень недоверчивы и опасны, а стоит им учуять запах крови, они бешенеют, теряя всякую осторожность. Если мимо шныга пройдет медведь-гризли с пустяковой кровоточащей царапиной, шныг, не раздумывая, набросится на него, даже не имея шансов победить. Потому-то я и поосторожничал, когда оставил носилки с Эдмундом за полторы мили от их обиталища.
Гуго почесал себе нос.
— Понятно. Страшные твари, однако. Но как же вы с ними договаривались?
— У них есть свой язык. Трудный и для человека непривычный. «Лодка» по-ихнему звучит примерно так…
Миртен, слегка набрав в грудь воздуха, произнёс набор каких-то звуков.
— Как? — спросил Гуго. — «Хых»?
— Нет. Просто длинный выдох, а на конце громкое «х».
— Вы умеете разговаривать на ихнем языке?
— Нет. Знаю только с дюжину слов: «лодка», «золото», «пить» и так далее.
— Мастер Миртен, а зачем им лодки? Вы же говорите, они плавают, как рыбы?
Лекарь пожал плечами.
— Не знаю. Может быть, перевозить по воде какой-то свой скарб, который они не хотят мочить. Не знаю, ни разу не видел. И кстати: они вообще не умеют лазать по деревьям, несмотря на все их когти.
— Понятно. — Гуго кивнул. — Ну, хоть что-то. Хоть как-то от этих тварей можно укрыться. Правда, думаю, что на дереве долго сидеть придётся.
— Да, пожалуй.
Воцарилось недолгое молчание.
— Мастер Миртен, — вскоре вновь подал голос Гуго, — а дхарги… кто такие дхарги? Я видел, как вы в Хартворде разговаривали с одним из них. Это ведь тоже не животные?
— Совсем не животные. Но вот что, Гуго: ты узнаешь об этом, но немного позже. А сейчас попробуй-ка лучше поспать. Пока ночь, я поведу лодку, ты эти места не знаешь. А днём поменяемся.
— Хорошо.
Честно говоря, глаза у него уже давно слипались, но, мучимый обилием вопросов, вертевшихся на языке, Гуго упорно гнал от себя сон. Устроившись на дне лодки, он уставился в ночное фиолетовое небо, и всего пару минут спустя усталость взяла своё.
Глава 16
НА ВОСТОК
Гуго проснулся, закоченев от холода, кроме того, левая нога жутко затекла из-за неудобного положения, в котором он спал на дне лодки. Покряхтывая, он поднялся на руках и огляделся. Стояло раннее утро, примерно тот самый час, когда из печных труб в Хартворде уже появляются первые дымки, а рудокопы собираются на работу. Эх, мелькнуло в его голове, свежеиспечённые булочки и девушки, спешащие за водой… А здесь, над серыми водами Апенраде, клочками плавал туман, и только откуда-то сверху еле слышалось веселое чириканье птиц.
В блёклом утреннем свете овраг Гриммельн уже не производил такого жутковатого впечатления, как ночью, однако здесь по-прежнему — Гуго поёжился, — несколько неуютно, что ли. Почти вертикальные стены были влажны и испещрены трещинами, отовсюду торчали корни деревьев, а ползучие растения отчаянно цеплялись за каждый мало-мальски пригодный выступ; узенькие полоски берегов завалены огромными валунами, и между ними время от времени мелькали зияющие чернотой проходы в пещеры. Валуны имели не вполне привычный вид: как будто в древние времена какая-то густая патока серовато-медного цвета стекла сверху, образовав причудливые округлые наплывы и удивительные формы. А потом всё это застыло, потрескалось и заросло мхом.
Высоко вверху виднелась широкая полоса розовеющего неба; там, подумал юноша, уже, наверное, показалось из-за горизонта солнышко, поют пташки, а над яркими летними цветами порхают бабочки и жужжат пчёлы. А здесь — почти темно, нет, не темно, а какой-то серый сумрак; похоже, что во многих местах Гриммельна солнечный свет никогда не достигает дна.
Застывшая фигура Миртена по-прежнему маячила на носу лодки; насколько Гуго мог судить, лекарь даже не поменял своей позы.
— Доброе утро, мастер.
— Доброе. — Маг кивнул, слегка повернув голову в сторону молодого человека. — Мы уже проплыли больше двадцати миль. К завтрашнему утру, думаю, будем у Драмланрига.
— Двадцать миль?! Так скоро?
— Да. Скорость течения здесь большая, как можешь заметить. Слава богам, Апенраде очень плавно течёт, хотя и быстро. Перебирайся на нос, и бери весло, а я немного отдохну.
— Хорошо. — Гуго принялся осторожно продвигаться вдоль борта, по пути зачерпнув пригоршней холодной воды и обтерев лицо. Эдмунд по-прежнему лежал на дне лодки, не подавая признаков жизни. Лицо безмятежно спящего человека было спокойно, а волнистые волосы чуть шевелились ветерком.
— Здесь почти ничего делать не надо, — сказал Миртен, устраиваясь поудобнее на корме, — только следи за тем, чтобы не налететь на какой-нибудь валун и держи лодку поближе к середине реки. Я в этих местах, по дну Гриммельна, никогда не хаживал и не знаю, кто может по берегам прятаться. Может, и нет никого, но на всякий случай побережёмся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});