…тех, о ком не хочется думать. Но, если все-таки себя заставить: «дикие»?
«Дикие странники» — так их прозвали, потому что для многих разумных существ во Вселенной сам факт их существования был скорее легендой. Чужие. Непостижимые. Установившие контакт с человеческой цивилизацией лишь раз — чтобы обманом и шантажом, а затем ценой предательства заполучить Перворожденного. Строившие ловушки для Перворожденных.
Не человеческие цивилизации их цель, а мы.
Или нет? Я могу ошибаться в их отношении, они ж непостижимые!
Мысли о «диких» нагоняли страх: они были угрозой, с которой я не справилась. Именно поэтому я сказала себе, что глупо валить все грехи на знакомых, ведь в огромной Вселенной наверняка водится много странного, в том числе негуманоидного, и стала избегать тревожных воспоминаний. Кто такие «наши» пришельцы, очень скоро станет известно, и мне лишь хотелось узнать о них одной из первых.
Но все же главным был вопрос «зачем?», и ответ на него пришел неожиданно жестко.
Перед тем, как шагнуть в открывшийся портал, я не заметила порыва теплого ветра, привычного, как поворот ключа в замке родного дома, и потому давно проскальзывающего мимо внимания, но, шагнув, поняла, почему его не было.
Я повисла в пустоте.
Под ногами не оказалось опоры, и руки не касались ничего твердого. Попытавшиеся вдохнуть воздух легкие так и замерли сжатыми, а сердце остановилось.
Пусто. Тихо. Холодно.
Но не темно. Свет звезд, яркий и переливчатый, как на Сёстрах, лился со всех сторон, пронизывая тело насквозь. Космос.
Без Земли.
Вот это да.
В ужасе, мысленно вцепившись в образ уютной каменной пещеры центрального портала, я метнулась обратно.
Пещера была на месте. Дежурные, Стас и Виктор, сидели на своих местах в тех же позах, что и вечность назад. То есть, короткий миг, меньше вздоха.
Поскольку я не удержалась на ногах и упала прямо на сложенный из камней барьер, подняв шум, они вскочили, а Виктор бросился ко мне.
— Что стряслось? — крикнул Стас.
Пришлось заставить его подождать ответа: успевшие онеметь от холода, губы и легкие не сразу послушались.
— Ни…когда больше туда не ходите!
— Что там?! — спросил Виктор.
— Ничего, — исчерпывающе ответила я. — Вообще ничего.
Стас молча пролистал реестр и уставился на исписанную страницу. Потом посмотрел на часы с календарем. Виктор побледнел. Мы думали об одном и том же.
Что это был за мир? Мой первый, с Тоей и Маарой, где меня научили использовать растения в залечивании ран? Или с драконами, куда улетел обретать семейное счастье Сасик? Или тот, где, возможно, до сих пор продолжается Вторая мировая война? Или тот, где на окраине леса с папой-фермером живет Лотти, лучшая в мире подруга? Или… да каждый жаль!
Стас прочитал на моем лице вопрос, который было страшно произнести вслух.
— Это описание Дениса, — сказал он.
Слишком грубо отодвинув Виктора, я подошла к реестру миров.
«Мир Беспредел. Портал выводит в крупный промышленный город России»… Дальше я читать не стала. Это был мир, в котором Денис похоронил свою любовь. Очень похожий на наш, но отставший в историческом развитии лет на пятнадцать. Мир, в котором миллиарды таких же людей, как мы, жили надеждами, счастливые, строившие планы, боявшиеся болезней, неприятностей и инфляции, молящие своих богов о милости, разные, сияющие, — исчез! ЕГО НЕТ!
— Сходишь на базу? — хмуро попросил Стас Виктора.
Тот покачал головой.
— С Асей. У Германа могут возникнуть вопросы.
Нет. Чувствую, сообщение о моем пребывании в открытом космосе вызовет такие вопросы, честные ответы на которые станут последней каплей — и Герман догадается о том, кто здесь кто. А как отвечать нечестно, я не знаю.
— Нет, — сказала я Виктору. — Там космос. За три секунды мне не удалось сориентироваться, остались ли от планеты хотя бы обломки. Солнца я не видела, Луны тоже, возможно, они и остались, но были у меня за спиной, или над головой, или под ногами. Так и передай, а больше сказать нечего.
Окончательно осознав смысл собственных слов от накрывшего меня под взглядами парней ужаса, я выбежала из пещеры.
Это было невозможно, неправильно, нелогично, непонятно: неужели огромный мир с миллиардами людей-светочей, огромными богатствами, тысячелетней культурой, мощью сложнейшей техники взял и исчез?! Все его существование было бесцельным?!
Да, люди еще не способны противостоять космической угрозе, возможно, в Беспределе так и не появилось никого, кто смог установить контакт с инопланетянами, да и толку от этого было бы мало, но неужели они беззащитны?! Где были те, кто сильнее людей?..
V
— Кто создал этот мир? — спросила я.
— Я не знаю, — ответил бог.
Мне показалось, ему стоило труда сказать это именно так.
Но он сказал.
Потому что это правда.
Испытующе вглядываясь в его светло-серые глаза, я надеялась увидеть хоть какую-то мысль глубже или дальше этих слов, но обнаружила пустоту.
Он не знает и не стыдится этого, потому что в его незнании скрыто понимание главного. Он не глупый бог, а истина в том, что знать это невозможно.
— Когда-то я очень хотел узнать, — помолчав, продолжил Салдах. — Хотел спросить, какие ошибки Он пытался исправить, копируя Землю, какие опыты ставил. Но… Его нет.
— Не может быть…
Оказывается, я верю в Бога. Воспитанная атеистами, я безоговорочно уверена, что все сущее создано чьей-то, исполненной мудрости, могучей волей… Боюсь, воспитавшие меня атеисты тоже в этом уверены.
Салдах поспешно кивнул:
— И Он есть. Просто Он не то, что ты и многие люди о Нем думают. Он не личность.
— А кто?
— Я же сказал — не знаю.
Присев рядом со мной на окно своей башни, он дал понять, что готов говорить столько, сколько мне потребуется. Но я была совсем сбита с толку, и могла лишь беспомощно смотреть то на него, то на размытый вид из окна.
— Можно сказать, чем он не является, — все же попытался помочь Салдах. — У него точно нет ни чувств, ни разума. Он не руководит событиями, не управляет судьбами. Не бережет и не наказывает. Не гневается и не любит.
Как четырех- и, тем более, пятимерность, мой слабый ум не мог этого постигнуть. Вообразить что-то через отрицание — пожалуй, высший пилотаж.
— Ну, хоть что-нибудь… — попросила я.
Салдах вздохнул.
— Когда еще был человеком, я думал, что Он — дух Земли. Это хотя бы логично, ведь в отличие от несметного множества других планет, Земля — живая. Огонь, огромная энергия, заключен внутри нее, и, возможно, именно он питает все прочие жизни на планете.