своего пони? – переспросила я, поворачиваясь на бок и подпирая голову кулаком.
– Я простудилась, и меня два дня не выпускали из дома, а конюх забыл накормить Освальда. Тогда Освальд вышиб на конюшне ворота и отправился в соседнюю деревню. Я тогда обыскалась его, а нашла там, где меньше всего ожидала. Мой Освальд нежился на заднем дворе у Томпсонов, где мальчишки – сыновья Томпсона – кормили его тушеными бобами из кастрюли.
Я негромко посмеялась над историей про Освальда, а затем спросила:
– Проще говоря, ты полагаешь, что последняя часть дневника скорее всего должна найтись на чьем-то заднем дворе?
Ариадна какое-то время держалась, но потом все же прыснула со смеху.
– Нет, просто в таком месте, о котором меньше всего думаешь. Когда я искала Освальда, таким последним местом для меня был задний двор Томпсонов. – Лицо Ариадны поскучнело, и она печальным голосом закончила историю своего пони: – После того случая мой папа сказал, что с Освальдом слишком много хлопот и его нужно продать. Что поделаешь, я согласилась…
– Ой, прости, я этого не знала.
– Да ничего, все в порядке, – вздохнула Ариадна. – Если честно, Освальд в самом деле был ужасно глупым и непослушным.
– Ладно, вот окончишь школу и купишь себе другого пони. Или, еще лучше, целую лошадь.
– Конечно целую, половинку лошади мне не нужно, – хмыкнула Ариадна.
Вскоре она уснула, а я продолжала лежать без сна, и у меня в голове теснились, сменяя друг друга, образы моей сестры, мисс Фокс и незнакомой мне Вайолет.
Я смотрела в темное ночное окно и мысленно молилась о том, чтобы завтрашний день выдался сухим и ясным, чтобы ничто не могло помешать нашим поискам на крыше.
Я пыталась понять, что должно означать слово «Конец» в дневнике Скарлет. Нужно ли понимать его так, что мы вплотную подошли к финальной части наших поисков, или это «конец» в буквальном смысле? Например, последние страницы дневника могут быть спрятаны в конце какой-нибудь книги?
Размышляя о том, что это может быть за книга, я незаметно для себя погрузилась в сон.
Проснувшись на следующий день, я первым делом бросилась к окну. Небо было похоже на мокрую половую тряпку, ни малейшего намека на солнышко. Правда, дождя не было и сильного ветра тоже, так что для вылазки на крышу погоду можно считать вполне подходящей. Я растолкала Ариадну и сообщила ей эту приятную новость.
Разумеется, сначала пришлось отсидеть свое на уроках. В этот день я была на каждом из них такой рассеянной, что, наверное, сильнее, чем когда-либо, походила на свою сестру. Урок арифметики я провела как в забытьи, и на географии тоже ничего не видела, не слышала и не понимала. Я ждала только одного: когда же прозвенит звонок, извещающий об окончании этого бесконечного, безразмерного учебного дня.
Во время перерыва на ланч я отправилась в библиотеку, чтобы заглянуть в последние страницы книг, которые, как я знала, должна была читать Скарлет. Я порылась в них под удивленным взглядом библиотекарши, но ничего не нашла.
И вот, наконец, в три часа прозвенел последний звонок, и я поспешила, чтобы встретиться с Ариадной у лестницы, ведущей наверх, на крышу. Ариадна меня опередила, уже стояла, ждала, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
– Не слишком ты беспокоишься, что нас заметят! – окликнула я.
– Ах, это ты. Ай… Скарлет! – обернулась Ариадна и тут же понизила голос до шепота. – Я так волнуюсь! Ведь это наш шанс узнать все-все, до самого конца! Я вот все думаю про крышу. Это странное, очень странное место. Здесь было тайное убежище Скарлет, и здесь же произошло что-то необычное с Вайолет. Конечно, здесь сходятся все концы, значит, и окончание дневника нужно искать где-то здесь, ты согласна?
Я была согласна и прекрасно понимала все, о чем говорит или хочет сказать Ариадна, только такого радостного возбуждения, как она, не испытывала. Ведь дойдя до самого конца, я, возможно, узнаю о том, как умерла моя сестра. Да, я хотела это знать, мне необходимо было это знать, но в то же время меня не отпускал сковавший сердце холод. И еще я понимала, что, узнав о том, что Скарлет действительно умерла, я останусь совсем одна, навсегда потеряю ощущение того, что моя сестра по-прежнему находится рядом.
Наверное, все эти мысли отразились у меня на лице, хотя я и не произнесла ни слова. Ариадна, чуткая душа, ласково обняла меня за плечи, и мы начали медленно подниматься вверх по лестнице.
А наверху нас ждал удар. Ужасный удар!
Кто-то запер световой люк на навесной замок, тяжелый и дорогой на вид. Я мысленно прикинула, кто мог повесить этот замок. Сторож? Может быть, конечно, может быть. Пенни? Нет, вряд ли. Мисс Фокс? Да, скорее всего, она. Впрочем, не важно, кто повесил этот замок. Важно то, что мы с Ариадной оказались отрезанными от места, с которым связывали столько надежд.
Я со вздохом опустилась прямо на пол, прислонившись спиной к холодной стене. Ариадна принялась рассматривать висящий на массивных петлях замок, приговаривая себе под нос:
– Нет-нет… не может такого быть…
Затем она вытащила из своих волос пару шпилек и попыталась открыть замок старым проверенным способом. Ничего не вышло. Звонко щелкнув, сломалась шпилька.
– Вот дела, – разозлилась Ариадна.
– Брось, – сказала я. – Здесь нам не пройти.
К моему немалому удивлению, Ариадна вдруг зарыдала.
– Мне так жаль, – всхлипывала она, размазывая по щекам слезы.
– Чего тебе жаль? – спросила я, постепенно выходя из оцепенения. – Ты же не виновата, что кто-то сюда замок повесил. Ничего не поделаешь.
Ариадна вытерла слезы рукавом своего школьного платья и сказала, хлюпая носом:
– Я не должна была говорить, что мы разыщем его, окончание дневника. Я обнадежила тебя, а оказалось, что попусту. Ох, Айви, неужели мы не найдем способ попасть на крышу? Ведь тогда никто и никогда не узнает правды!
Я обняла Ариадну за плечи, и она снова заплакала.
– Мы попробуем найти другой люк или лаз, – сказала я, сама не веря в то, что это нам удастся.
Затем мы поднялись на ноги и осмотрели тянувшийся под крышей коридор. Здесь обнаружилось несколько дверей, но все это были не те двери. Одни были крепко заперты, другие открывались в какие-то пыльные подсобки с ведрами и швабрами. Я подумала, что в те времена, когда Руквуд еще был роскошным загородным поместьем, под крышей могли жить слуги.
Вскоре я сама была в шаге от того, чтобы расплакаться. Ариадна немного успокоилась, но веселее выглядеть не стала.
– Бесполезно, – сказала она. – Все это