Реджина изящным поклоном поблагодарила за овацию.
— Благодарю вас, товарищи, благодарю. Солидарность во веки веков, и, Пи-девка, где наша водка? А теперь наш товарищ Мери Наобум, знаток французского, ударит в колокол, отбивая смертный час правящим деспотам. Прошу, Мери!
Царица освободила место у пианино для Мери. Гретхен показала ей ноты, как будто что-то объясняя.
— Будешь петь — старайся как следует! — шепнула она. — Реджина не принимает тебя всерьез. Нелли Гвин вечно насмехается. Не будь рабыней, сбрось цепи!
Мери дико воззрилась на нее, потом отвернулась и запела:
Debout, les damnes de la terre,Debout les forcats de la faim!..
Под рукоплескания Гретхен продолжала нашептывать:
— Восстань! Восстань! Это ТЫ должна быть ВСЕМ!
— А теперь, — объявила Реджина, — поприветствуем нашу Енту Каленту. Евреи по всему миру всегда были на передовых позициях борьбы за свободу и освобождение этнических меньшинств.
— Но я не могу без моей рабби, — сказала Ента, сменив Мери у пианино.
— Что ты водишься с Реджиной и этими гойками? — зашептала Гретхен. — Все они просто дрек! Мери ни одну сделку не может довести до конца. У Нелли нет никакого уважения к деньгам, а Реджина слишком богата, чтобы о них думать. Будешь петь об освобождении — думай о себе!
Ента покосилась на Гретхен, вздернула подбородок и запела:
Sheit oif ir ale wer not shklafen,Was hungher leiden mus in noit…
— Свобода! Свобода! — шептала Гретхен. — Восстань! Восстань вместе со своей рабби!
— А теперь наша «Мятежная Девчонка. Сокровище Души» порадует нас таким исполнением «Интернационала», которое звучит в финале одноименной пьесы.
— Но только не на УНЫЛОМ английском, НЕТ, говорю я! На единственно V!E!R!O!! BELLEZZA ARTI!! А что понимает Реджина в красоте искусства? Она всего лишь богатая реакционерка. И что все они понимают? Ента думает только о деньгах. Мери слишком глупа. Нелл неискренняя.
Compagni avanti! Il gran partitoNoi siam dei lavoratore…
— Вперед, Сара! Вперед! Брось эту компанию поверхностных нетворческих натур. Они недостойны тебя.
— Барышня Гули выбрала язык, на котором писали Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Они были крестными отцами славного Большевистского Богоявления, а она, возможно, будет крестной матерью.
— Реджина всегда унижает тебя, — шипела Гретхен. — Она богатая и вульгарная. Они все грубые и вульгарные. Близнецы — брачные извращенцы. Нелл Гвин хуже уличной шлюхи.
Wacht auf, Verdammte dieser Erde,Die stets man noch zum Hungern zwingt!..
— Проснись, проснись, Гули! Восстань! Выбирайся отсюда. Ты слишком чистая и порядочная девушка для такой гнилой компании — все эти женщины даже не знают, как вести себя в приличном обществе.
— Ни для кого не секрет, что наша любимица Нелл Гвин того же цвета, что и наше любимое Революционное Красное Знамя, — с улыбкой сказала Реджина. — Она родом из Испании. Та rara avis[81] из Кастилии, у которой волосы, как на картинах Тициана.
— А она — старая индюшка цвета зеленой желчи, Нелл. Позеленела от зависти. Она-то знает, что ты в своей неподражаемой манере должна бы проводить эти собрания и в своей прекрасной квартире. Она безумно завидует тебе. Они все завидуют.
Arriba los pobres del mundoEn pie los esclavos sin pan…
— Одержи победу, Нелл! Воспрянь! Да здравствует Интернационал! Поверь в то, что ты пела. Ты-то знаешь, что ты, черт возьми, должна быть царицей.
* * *
Гретхен уныло брела по Пассажу, переваривая свою неудачу в организации бунта дам-пчелок против Царицы Реджины. Ее приятно удивил вид Блэза Шимы, молча летевшего к ней на всех парусах, подобно Летучему Голландцу. Она бросилась к нему, вцепилась в руку и, даже не поздоровавшись, вылила на него полный отчет: О молитвенном собрании во пришествие славного Большевистского Богоявления.
— …А потом двойняшки Угадай и Откатай пели по-русски, и я выдала им ту же тему, что, мол, они — единственные подлинно свободные в этой компании, а все остальные: Реджина, Гули, Сара, Ента — вас за это терпеть не могут. Почему вы не смоетесь от этого занудства? Почему не примете слова гимна на свой счет? Результат тот же — ноль!
Господи, как я рада, что наткнулась на тебя, Блэз! У меня так тяжко на душе! Мне ни за что было не подбить их на дворцовый переворот: ни злобой, ни завистью, ни соперничеством, ничем… Их сплачивает Реджина, иона слишком сильна. Если мы хотим распустить рой и уничтожить Голема, то нам надо избавиться от пчелы-матки. Но как это сделать?
Нет, не отвечай ничего, Блэз. Вопрос был чисто риторическим. Я знаю ответ, но меня от него мутит. Я не вижу другого выхода — для нас и для всей Гили. Я сейчас же иду в ООП и заключаю контракт на убийство Уинифрид Эшли с Отцом-Оопом. Никто из нас не стремится к разрушению, но я не вижу другого пути. Что ты думаешь, Блэз? Ты меня поддержишь? Богу одному известно, что сделает Индъдни, когда узнает — этот пролаза узнает со временем все, — но ты-то меня поддержишь? Что скажешь, Блэз?
— ьтунхарт ябет учох отч юамуд Я
— Что?
— ьтунхарт ябет учох отч юамуд Я
— Блэз!
— ьтунхарт ябет учох отч юамуд Я
— Боже! Что это за бред!
— ьтунхарт ябет учох отч юамуд Я
— Ты с ума сошел!
Гретхен вырвалась из цепких рук Шимы, взглянула на него остановившимся взглядом и бросилась вон из Пассажа. Она на полном ходу обогнула один угол, потом другой и лицом к лицу столкнулась с Салемом Жгуном, стройным, холеным, элегантным. Психомант с улыбкой принял ее в свои жадные и цепкие объятья.
— ьтахарт ябет удуб я сачйеС
— Что!
— ьтахарт ябет удуб я сачйеС
— Вы рехнулись?
— ьтахарт ябет удуб я сачйеС
— Вы сошли с ума, Жгун. Вся Гиль сошла с ума и бредит.
— ьтахарт ябет удуб я сачйеС
Гретхен ринулась прочь, дрожа и задыхаясь, и на полном ходу столкнулась с доктором Ф. Г. Лейцем. Директор ДОДО поддержал ее, когда она чуть не упала, и, обхватив руками, прижал к массивной груди.
— ьтахарт йерокС
— Господи, Лейц! Только не ты!
— ьтахарт йерокС
— Сначала Блэз. Потом Жгун. А теперь еще ты? Нет! Нет!
— ьтахарт йерокС
— Это кошмар. Ничего другого. Что они говорят? Я, наверное, где-то уснула. Почему я не просыпаюсь?
Она с трудом отбилась от Лейца и ввалилась в какой-то подъезд, где ее немедленно схватил в охапку некто, размахивающий своим гигантским «После».
— ьтахарт ьтахарт ьтахарт…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});