— Вот именно. А только что нам чудовищно повезло. Один шанс из миллиона.
— То есть?
— Она зарегистрировала нейтрино.
— Нет!
— Да.
— Но нейтрино — нейтральная частица с нулевой массой покоя. Она вообще практически ни с чем не реагирует, — возразил Лейц.
— Гретхен чуввидела ее, и это нейтрино. Ничто другое не могло пронзить пояса Ван Аллена, атмосферу, двенадцать сотен футов воды и соматическую пузырьковую камеру. Сейчас частица наверняка уже на другой стороне Земли и мчится дальше.
— Черт меня побери.
— Боюсь, что поберет, Люси. Гретхен — фантастическая мутация, огромный прыжок к вершине. И если бы я верил в Бога, я бы молился, чтобы эта генетическая обновка оказалась на пользу и передавалась по наследству.
— Аминь.
— Воистину так. А теперь — вытаскивай нашего Нового Человека на поверхность.
Сидя скрестив ноги на обитом полу камеры, субадар Индъдни выключил запись глубоководных исследований доктора Шимы и посмотрел на Гретхен Нунн с чувством, близким к преклонению.
— Доктор Лейц несомненно прав. Вы поразительный феномен, мадам, настоящий скачок вперед.
— Что, Новый Человек? — Гретхен даже покраснела.
Уголки рта Индъдни дрогнули под черной бородой. Краснеющая негритянка — поразительное зрелище.
— Даже это — неадекватное описание. Легенды гласят, что боги в человеческом обличье иногда посещают своих бедных родственников на земле. Вы кто? Сарасвати, святая защитница поэзии? Ума, богиня света?
— Простите за ноту диссонанса, — едко заметил Шима, — но у меня прошлым вечером состоялась весьма неприятная встреча с Големом-100. Надеюсь, помните? Я хотел бы продолжить наши игры.
— Я ничего не забыл, доктор, — отвечал Индъдни. — Мне это все врезалось в память, очень может быть, более ярко, чем вам. Если припоминаете, вы покинули Управление полиции, а я остался наедине с несчастной жертвой. Ничего похожего на игрища в честь Опс.
— Игрища! — внезапно воскликнула Гретхен. — У Реджины же была вечеринка для мужчин в честь Опс. Весь рой пчелок был там. Вот что снова породило Голема!
Индъдни кивнул.
— Причина и следствие. Считаем доказанным. Но сейчас меня больше интересует, как повлияет на вас повторное проникновение в Фазма-мир… без спутника, на этот раз в одиночестве, без дружеской поддержки доктора Шимы.
— Почему вы так волнуетесь? — резко спросил Шима. — В прошлый раз у нее и отметины не осталось — во всяком случае, на психике. А что касается шалостей телесной оболочки… Ну так вот же, эта обитая войлоком камера, в которой мы заперты.
— Согласен, доктор. В Бедламе пошли нам навстречу некоторым образом, и это помещение довольно безопасно. Самое худшее, что сможет сотворить госпожа Нунн, это начать бросаться на обитые войлоком стены. В лучшем же случае она набросится на вас, как на тот плакат, помните, «до и после»? — Индъдни ухмыльнулся: — Обещаю прикрыть глаза.
На этот раз Гретхен даже хихикнула.
— Мы все заодно, субадар, у нас нет секретов друг от друга.
— Благодарю вас, сударыня, за доверие к моей выдержанности, но разве не может у меня быть секретов, которые я хотел бы утаить? Однако. Вот что меня заботит: устремления Ид, в первую голову, яростно направлены на получение удовольствия и на выживание. Не случится так, что ваше вторжение побудит этот дикий потаенный мир использовать вас для своего скотского удовлетворения?
— Разумеется, субадар, этого следует ожидать, но я могу постоять за себя.
— Постоять за себя перед неведомым? Каким же образом, сударыня?
— Ах ты, Господи! Ну разве я не живу и работаю уже почти тридцать лет в самой что ни на есть реальной Гили? А чем, по-вашему, занималась Гиль, как не старалась использовать меня для развлечения и в борьбе за выживание? Только та и разница, что в Гили я получаю за это плату. Я вооружена своим опытом и смогу противостоять любой психической атаке.
Индъдни перевел взгляд с Гретхен на Шиму.
— А вы, доктор? Вы тоже вооружены, чтобы противостоять тому, что госпожа Нунн может встретить в преисподней подсознания, и тому, что ее телесная оболочка может вытворять здесь в камере?
Гретхен ответила раньше, чем Шима успел рот раскрыть:
— Нет. Поэтому если le pauvre petit надуется на всех, постарайтесь его понять. Вернусь и успокою малыша.
— Я никогда не дуюсь, — проворчал Шима, — и я не малыш.
Индъдни вздохнул.
— Тогда, может быть, доктор, это относится ко мне — я-то нисколько не защищен от возможного исхода этой невероятной вылазки госпожи Нунн, но… Да будет так. Отправим же ее в одинокое путешествие к неведомому. Укол прометия?..
* * *
— ПРЕКРАТИ! ПРЕКРАТИ! ПРЕКРАТИ! — заорала Гретхен. — Бога ради, что ты вытворяешь!
Оторвавшись от стеганой стены в углу, где она пришла в себя, спотыкаясь на стеганом полу, она ринулась к сцепившимся мужчинам, чтобы разнять их. Шима схватил Индъдни за горло и пытался одновременно придушить его и разбить ему голову о стену. Субадар вцепился в руки Шимы. Гретхен повисла на шее Шимы и своим весом оторвала его от Индъдни.
— Сука! — Шима шумно дышал, как тигр в момент нападения. — И дочь черной суки! А этот черномазый — тебя трахает!
— Господи, что с тобой, Блэз!
— Пошла к черту! К черту тот день, когда я тебя встретил!
— О чем ты?
Индъдни растирал горло.
— Доктор Шима, мадам, по всей видимости, не только безоружен — он еще весьма уязвим. Все его цивилизованные реакции испарились, и он ринулся в атаку, когда должен был оставаться сторонним наблюдателем.
— Чего? Что случилось?
— Если деликатно подойти к описанию событий, госпожа Нунн, то выяснилось, что прикрыть глаза пришлось бы доктору Шиме.
— Как?!
— Ваше лишенное рассудка тело кинулось не на того мужчину.
— То ест, я?.. Вас?..
— Да, ты, с ним, — орал Шима, — сколько же это продолжается?!
— Блэз! Что ты! Никогда!
— Ну да. Конечно. Фактически никогда… возможно… Но сколько времени ты этого хотела, а?
— Нет, Блэз. Никогда.
— У вас наберется терпения выслушать дружеский совет, доктор? — мягко спросил Индъдни.
— Ты, паршивый черномазый кобель! Все твои улыбочки, а сам лезешь…
— Шима! — Субадар даже не повысил голос, но слова его пронизывали как сталь клинка. — Никогда больше не смей называть меня черномазым.
Шима от испуга замолчал.
— Вся ваша ярость оттого, что вы исходите из своих представлений относительно поведения госпожи Нунн, не так ли? — Голос Индъдни опять смягчился. — Она сначала чувствует, а потом это показывает. Я не раз слышал, как вы поддразниваете мадам за то, что она «соображает нутром», верно?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});