что пытается обмануть самого себя, столкнувшись лицом к лицу с врагом. Батарея небольших бутылочек подталкивает его к тому, чтобы перейти черту. Дэн отодвигает ликер, берет водку и прижимает горлышко к губам, чувствуя знакомые ощущения. Один глоточек в такой удачный день не помешает. Тут же перед глазами возникает лицо Эллиса. Бутылочка падает Дэну на колени, он изумленно смотрит на нее. На глаза наворачиваются слезы.
«Кого я пытаюсь одурачить? Один глоточек меня убьет. Правила. Черт, нельзя нарушать правила!»
Дэн засовывает водку обратно, слышит, как бутылочки ударяются друг о друга, словно кегли в боулинге, и захлопывает дверцу. Затем берет кресло, подтаскивает его к холодильнику и ставит перед ним. Жалкая попытка забаррикадироваться. Дэн смеется. Можно подумать, кресло его остановит. Он хочет убрать его на место, как вдруг слышит странный звук: словно что-то упало в ванной. Он направляется туда и видит, что его несессер свалился с раковины на пол. Дэн поднимает его, решает не чистить зубы и просто полощет рот. Затем раздевается догола, оставив одежду лежать там, куда ее бросил, и озирается в поисках баночки с болеутоляющим. Где она? Он точно оставлял ее на раковине. Дэн хотел принять еще одну таблетку, чтобы сразу отрубиться и не лезть в холодильник. Может, остались на тумбочке? Он идет к кровати и не замечает черную тень, выскользнувшую из стенного шкафа около ванной. У Дэна нет сил, чтобы продолжать поиск пилюль, поэтому он ложится в постель и закрывает глаза. Когда в темноте раздается чей-то бархатный голос, Мэнсфилд решает, что ему это снится.
– Тяжелый день?
Акцент отдаленно похож на британский. Из темноты появляется стройный силуэт – Марго де Лоран. Словно выпрыгнула с фотографии. Одета во все черное, на шее бледно-голубой шарф, волосы стянуты в тугой пучок на затылке. Дэн застывает. В руках у нее пистолет и баночка с болеутоляющим – теперь все понятно. Он тянется к выключателю.
– Не стоит.
Рука Дэна безвольно опускается на кровать. Он начинает осознавать, что происходит.
– Значит, вот как нам суждено было встретиться? На этот раз ты без парика? – Дэн надеется, что голос не выдает его страха.
Марго улыбается. В темноте не видно, но он это чувствует и тем временем лихорадочно соображает, что делать. Раньше он носил оружие, а сейчас оно хранится в подвале дома, который больше ему не принадлежит.
– Я думала, мы сперва поболтаем. – Марго садится на край кровати, продолжая целиться в Дэна.
– Сперва? Предпочитаю знать, что будет потом.
Он четко следует правилу, которое выработал еще в те годы, когда бывал на полях сражений: никогда не показывай свою слабость.
Марго смеется, и вырывающиеся из ее горла мелодичные звуки никак не вяжутся с ее обликом.
– Думаю, все очевидно, – просто говорит она.
Дэна страшит не столько смерть, сколько перспектива не получить ответы на свои вопросы.
– Как ты оказалась в Мюнхене? – спрашивает он, пытаясь выиграть время. – И откуда узнала, что я здесь?
– Мир изменился. Ты что, не слышал о хакерах? Я скажу тебе правду – и ты, и я этого заслуживаем. Я пронюхала о твоем расследовании благодаря выходкам одной молодой пронырливой журналистки, которая расспрашивала обо мне в Амстердаме. Она сказала, что работает над каким-то материалом, и настойчиво интересовалась моей персоной. А за ней стоишь ты, верно? – Марго снова смеется, но на сей раз ее хохот звучит высокомерно. У Дэна сжимается сердце. Джулс. Ее единственная ошибка будет стоить ему жизни. – Я приехала, чтобы защитить свои интересы, – продолжает незваная гостья.
– Твои интересы? – Дэн пытается отвлечь ее и надеется, что она клюнет на приманку. – Зачем тебе понадобилось воровать произведения искусства? Одной из самых известных в мире арт-дилеров, продолжающей дело знаменитой династии? Значит, ты либо психопатка, либо испытываешь серьезные финансовые затруднения и не хочешь, чтобы об этом кто-то узнал.
– Или и то и другое, – продолжает Марго. – На твоем месте я надеялась бы на второй вариант. Кого прельщает идея оказаться в одном номере с психопаткой, которая тычет в тебя пистолетом? Уж точно не меня.
– Почему именно сейчас?
– Потому что я очень занята. Твое милое маленькое расследование не просто раздражает. Ты и твоя непослушная юная журналистка собираетесь смешать мое имя с грязью, а у меня совершенно нет времени разбираться с этой ситуацией. Я взломала твой телефон и компьютер, а также все аккаунты, поэтому знаю, с кем ты общался. – Марго несколько секунд молчит, давая Дэну возможность осмыслить ее слова и осознать, что Джулс, Адаму и Эллису грозит опасность. Она меняет позу и теперь прижимается к укрытым одеялом ступням Дэна. Пистолет по-прежнему нацелен ему в лицо, только дуло стало ближе.
– А чего ты ожидала? – Дэн не сводит с Марго глаз, хотя едва видит ее в темноте, лишь чувствует ее теплое дыхание. – Что можешь убить сына нациста, спокойно обокрасть его и никто ничего не заметит?
– Журналистка из «Спотлайта» заметила, – фыркает она. – А чиновники давно знали, что Гайслер втайне хранит у себя конфискованные нацистами шедевры, но ничего не предпринимали. Кто-то же должен был сделать решительный шаг. И этим кем-то стал ты. Молодец. Поэтому я сейчас здесь.
Марго целится Дэну в переносицу. Он чувствует запах оружейной смазки – видимо, пистолет недавно чистили.
– Почему тебя заинтересовало ограбление Гайслера? – допытывается Марго. – Почему Эллис Баум, Адам Чейс и Брэм Бэккер участвуют в расследовании? Я хочу знать все. Говори, и, если ты удовлетворишь мое любопытство, я, может быть, тебя отпущу.
«Может быть». Дэн молчит. Эту психопатку ничто не сможет удовлетворить. И она совершенно точно его не отпустит. Достаточно вспомнить участь Гайслера.
Марго склоняет голову набок и внимательно смотрит на него.
– Я восхищена твоей верностью друзьям, только это не поможет ни им, ни тебе. Посмотри на себя: голый и беспомощный. – Она бросает взгляд на баночку в руке. – Закидываешься таблетками? Сменил одну зависимость на другую? Да, мой хакер и об этой странице твоей биографии разузнал. У меня есть документы из клиники, если потребуются доказательства. Ты алкоголик. Так что секреты есть не только у меня. – Марго указывает на придвинутое к мини-бару кресло. – Хотел отпраздновать? Зачем ты затеял расследование? Отвечай! Тебе нужна картина, верно? Моя картина. Я хочу знать почему.
Дэн по-прежнему не говорит ни слова.
– Решил играть в молчанку? У тебя нет выбора.
Он решает изменить тактику и произносит:
– Ты позоришь мир искусства. Подумать только: еврейка наживается, продавая награбленные нацистами шедевры. Все знают, что твой дед во время войны спас множество картин. Он был героем. У тебя