И она схватилась за его плечи, чтобы не упасть. В мгновение Торк ухитрился прижать ее к стене так, что ноги Руби обвились вокруг его пояса. Ослепленная и растерянная, Руби могла лишь вопросительно глядеть на Торка. Он больше не сердился, только глаза горели чувственным пламенем, ласкавшим больше любого прикосновения. Она не могла отвернуться.
— Вот уже больше месяца ты терзаешь меня рассказами о блаженстве, которое мы делили в прошлом. Что скажешь сейчас? — напряженно шепнул он.
Руби хотела снова спросить, женится ли он на ней и смирился ли с тем, что она может в любую минуту исчезнуть, но вместо этого решила последовать совету Ауд и набраться терпения. Она нервно облизнула губы. Много раз Руби спала с мужчиной, но сегодня все было словно впервые. Он был ее мужем и одновременно незнакомцем.
— Ты по-прежнему настаиваешь на том, что у нас общее прошлое? — хрипло спросил он. Руби пристально глядела на Торка, пытаясь увидеть различие между мужчинами, но это было, почти невозможно.
— Думаю, мы с тобой можем начать сегодня новую жизнь, — уклончиво ответила она.
Торк вопросительно обвел пальцем контур ее лица.
— Что так привлекает меня к тебе, милая? Ты права, в другое время мы могли бы стать возлюбленными на всю жизнь.
Сердце Руби растаяло от слов любви. Этот сильный человек способен на такую нежность! Вероятно, именно это можно назвать признанием в его устах.
— Торк, я люблю тебя, — прошептала Руби.
— Ш-ш-ш, — прошептал он, прикладывая палец к ее губам. — Никаких клятв между нами, не нужно лжи. Давай наслаждаться тем, что мы можем дать друг другу сейчас.
Все еще удерживая Руби в том же положении, Торк отстегнул броши, скреплявшие тунику на плечах, так что туника и сорочка сползли до талии.
— Ах, Руби, ты также прекрасна, как тогда, вкус твоей груди преследовал меня много дней. Ты вправду меня околдовала.
Руби была не в силах говорить. Торк откинулся, не ожидая ответа, и взглянул на грудь, которую только что ласкал, восхищаясь просвечивавшей сквозь ткань нежной кожей. Потом накрыл губами другую грудь, и Руби дёрнулась, словно от удара током, вся во власти нетерпеливого желания.
— Торк, подожди. Поставь меня на пол, — умоляла она, сгорая от потребности самой ласкать Торка, а не просто принимать его ласки.
— Нет. Пока нет, — выдохнул он, пытаясь сообразить, как расстегнуть застежку ее лифчика. Лишившись поддержки его рук, Руби была вынуждена крепче вцепиться пальцами в его плечи. Наконец прозрачная вещичка упала на пол, и Торк притянул Руби к себе.
— Поставь меня, — снова взмолилась она, но Торк, уже не помня себя, горящим взглядом уставился на воспаленные груди, гладя их кончиками пальцев. Руби в этот миг хотелось лишь одного — показать этому человеку, как она его любит. Кем бы он ни был.
— Нет, я не отпущу тебя. Этой ночью у меня появился план. Грандиозный план.
Он лукаво улыбнулся. Руби была готова убить Эллу. Негодная сплетница, должно быть, кому-то проболталась о ее плане завлечь Торка.
— Не желаешь послушать, в чем дело?
Он вопросительно поднял брови. Руби нерешительно кивнула, довольная тем, что Торк больше не сердится.
— Сегодня у тебя будет много, много этих… оргазмов, о которых ты так цветисто распространялась Бернхил и ее женщинам.
Руби охнула.
— Первый настанет сейчас, в моих объятиях. Я не отпущу тебя, пока это не произойдет, — вкрадчиво пообещал Торк. Бедра Руби судорожно сжались при этих словах, и она почувствовала, как к ложбинке между ног прихлынула влага. Уголки губ Торка чуть приподнялись, и он глянул вниз, словно почувствовав, что случилось, уж, конечно, ощутив дрожь ее ног. Все еще удерживая Руби, Торк отстранился настолько, чтобы расстегнуть ее пояс и поднять над головой платье и сорочку. Теперь на Руби осталась лишь изумрудная подвеска Бернхил, трусики и туфли из мягкой кожи. Откинувшись, Торк чуть прижал ее к стене и, сжимая левой рукой упругие ягодицы, окунул палец правой во влагу шелковых трусиков и с приятным удивлением поднял глаза. — Для меня, милая? — прошептал он хрипло.
Там , в том укромном местечке, что-то шевельнулось, но Руби смогла лишь молча кивнуть. Торк улыбнулся, довольный ее ответом, и положил палец на створки розовой раковины.
— Посмотри, — пробормотал он страстно, — посмотри, как ты набухаешь для меня, совсем как моя плоть растет для тебя.
Руби опустила глаза. Торк оказался прав. Даже сквозь ткань было видно, как распухли нижние губы, а тот особо чувствительный бутон женственности слегка поднялся в ожидании его прикосновений. Она закрыла глаза в восхитительном предвкушении предстоящего наслаждения.
— Нет, смотри на меня. Я хочу видеть твое лицо, когда это случится, — прошептал Торк, обводя пальцем крохотный бугорок, дотрагиваясь до него, зачарованно ощущая, как он содрогается под его ласками.
Палец двигался все быстрее и настойчивее, пока Руби, застонав, не выгнула спину. Спазмы становились сильнее и продолжались дольше, но Торк, не успокаиваясь, прижал твердую напряженную твердь к ее изнемогающей плоти, и содрогания превратились в конвульсии такого наслаждения, что она громко выкрикнула имя Торка. Затуманенными страстью глазами она следила за его лицом, а он продолжал тереться о ее плоть. Наконец, прижав ее к себе, стискивая ладонями ягодицы, он откинул голову в исступленном экстазе и кончил, излившись на ее живот.
Руби, ослабев, прислонилась виском к его груди, пытаясь отдышаться. Она была слишком смущена, чтобы поглядеть ему в глаза, но Торк потихоньку приподнял пальцем ее подбородок. Не стоило так конфузиться. Затянутые дымкой глаза Торка и раскрасневшееся лицо доказывали, что он тоже потерял голову.
— И ты говоришь, мы делали это раньше, милая? Нет, не верю, что я смог бы забыть такое. Даже в другой жизни.
Он нежно прикусил мочку ее уха.
— Возможно, немного не так, но мы любили друг друга столько раз, что трудно сосчитать, — шепнула Руби, жмурясь от удовольствия под его горячими поцелуями. — Ну а теперь отпустишь меня?
— Да, можно сказать, ты заслужила свободу, — улыбнулся Торк и опустил ее на покрытый циновками пол. Руби подняла на него кокетливый взгляд:
— Может, к утру мы пробудим некоторые воспоминания.
Она без стеснения разглядывала Торка, зная, что любит этого человека так же искренне, как любила Джека. И это признание наполнило ее не сознанием вины, а чувством необыкновенной правоты. Именно в его объятиях ее место.
— Скорее мы создадим новые воспоминания, которые будут греть меня долгими зимними ночами в Джомсборге.
Сердце Руби упало. Он все-таки намеревается покинуть ее, после того как они любили друг друга… то есть почти любили. Очевидно, много труда потребуется, чтобы переубедить его и заставить взять с собой. Руби даже улыбнулась от предвкушения столь приятного дела.