– И у них родился сын, – фыркнула вампирша.
– Ага. И мы оба оказались на улице, – радостно закончил мужчина. – Мне было проще – я уже закончил учиться и мог зарабатывать на жизнь, а Алекс не умел ничего кроме как очаровывать дамочек. Да и это он делал посредственно, – злорадно отметил Ирн. – С тех пор мой дорогой братец питает ко мне редкостную нелюбовь. Впрочем, мы никогда не были дружны. Он видел угрозу во мне, я в нем.
– А еще ты увел у него невесту.
– Пигалицу ту общипанную? – возмутился Судья, – да она сама на меня вешалась. Чтобы я с такой? И больше предполагаемого мужа ей нужен был его кошелек.
– Все равно ваша взаимная ненависть кажется мне разгоревшейся из-за пустяка.
– Парадоксально, но так в жизни и бывает. Мелочи рушат нашу жизнь.
– Ты меня не убедил, – вампирша встала, – я все равно на стороне Александра.
– Да ты и не собиралась менять своих взглядов, – сказал Ирн и залпом осушил свой бокал.
Конечно, рассказанное Иокасте было лишь лежащим на поверхности поводом. По иронии судьбы они с Алексом не имели то, чего большего всего на свете желали. То, что было у другого – но не у него.
Алекс мечтал о силе – но, увы! – она предпочла ему Ирна, а маг отдал бы многое за признание дворян Релла. Его мать отказалась от сына, навсегда вычеркнув его из своей жизни лишь потому, что он был незаконнорожденным. Она повторно вышла замуж и сделала все, чтобы о проступке ее молодости как можно быстрее забыли. Так уж сложилось, что происхождение на Релле значило очень много…
Алексу в этом смысле повезло больше. Его, стиснув зубы, все же приняли из-за того, что семья "ослушницы" была слишком знатна и могущественна, чтобы насмешки прошли безнаказанно. А когда он стал вампиром потребность в признании людьми, отпала, ну а вампиры всегда трепетно относились к членам клана…
Глава 7
Плечом к плечу
Какие беды ждут меня,
Какой позор, какие муки
За то, что ласковые руки
Твои коснулись меня?
Шарль Бодлер
Снег. Лед. Мороз.
Зима…
Она пришла резко в один вечер, выстудив землю и укрыв ее пушистым белым ковром, сковав хрусталем, ручьи и реки… Припорошив не сбросившие еще листву деревья, одев в богатые наряды ели.
И сидя у костра с веселым треском поедающего подношение, грея руки, пытаясь вернуть тепло озябшему телу, вспоминаешь, сколько всего связано с этим, самым любимым временем года. Хоть я и люблю все…
Детские игры с друзьями… некоторых из них уже нет в живых. Снеговики, "ангелы" на снегу, батальные сражения снежками…
Новый Год, ценить и любить который начала в пятнадцать – тогда когда многие уже перестали это делать…
Первый робкий поцелуй, студенческие посиделки в продуваемой всеми ветрами беседке оживляемые вином и пивом, им не страшны морозы…
Снежинка за снежинкой, все быстрее и быстрее… и вот еще минут назад просто шел снег, а теперь кружится в дикой пляске метель, бросая в лицо ледяную крупу.
Охапка кроваво-красных роз с темной каемочкой…
– Маша, как я счастлив! Теперь мы будем настоящей семьей!
Одинокая слезинка на щеке.
– Они сказали что…
Розы, розы на снегу… красиво. И почти так же больно как если бы их шипы пронзили сердце.
Можно лгать кому угодно, иногда – даже себе. Жаль что недолго. Ведь правда всегда останется с тобой. Навсегда.
Нет, я не хочу жить вечно…
– Маша, да очнись же! – Брукса резко встряхнула меня за плечи. – Сейчас не время уходить от реальности.
– А?..
– Мастер час назад ушел за хворостом и до сих пор не вернулся.
Я передернула плечами. Сейчас, сейчас Брукса выдаст свое очередное предположение – пророчество.
– Мне кажется, я чувствую присутствие земляного духа.
– Элементаль? – у меня возникло ощущение, что Алекс возник прямо из воздуха, соткав плоть из густых вечерних сумерек. – Плохо, очень плохо. – Он кивнул на деревья окружающие лагерь. – Чувствуешь? – спросил он у Бруксы и она кивнула.
– За хворостом отправились пятеро… – сказала она, обнажая меч.
– Что происходит?! – я боялась услышать обычное: "Сейчас увидишь", но вместо ответа подруга кивнула на выступивших из теней наемников охранявших наш караван.
Алекс пригнулся и зарычал, обнажая в оскале клыки и сжимая пальцы на рукояти длинного кинжала.
– Они уже не люди! – крикнул вампир насторожившимся караванщикам.
Повинуясь неслышной нам команде, бывшие наемники рванули вперед с нечеловеческой скоростью, сокращая между нами расстояние. Пламя костра огнями вспыхнуло в их остекленевших глазах.
Не дожидаясь пока будет слишком поздно, Алекс взвился в прыжке на миг, зависая над ближайшей "жертвой" но та нырнула в образовавшуюся на долю секунды нору, чтобы появиться за вампиром.
– Что за черт! – я отступила на шаг, прижимая руки к груди.
– Земля редко сражается сама, обычно она "вербует" воинов среди своих детей. Элементали обладают скверным характером… – Брукса вскинула руки, формируя водный смерч, но по земле прокатилась волна, и ее отбросило на несколько метров назад.
– Уведи ее отсюда! – приказал ей Алекс, становясь между нами и марионетками элементаля. – Найдите Мастера.
Поднявшись Брукса, схватила меня за руку и потащила под прикрытие деревьев, туда, куда ее звал поисковое заклинание. Магия волшебницы была бессильна против ее стихии – земли, но она же могла помочь не встретиться лицом к лицу с самим элементалем.
Через пару минут резвого бега подруга вдруг остановилась и на лице ее отразилась нерешительность.
– Что?
– Он рядом. – Брукса вскинулась, переведя на меня страшный невидящий взгляд, – сколько их было?
Мне не нужно было переспрашивать кого это "их".
– Четверо…
Девушка молча указала на преградившего нам дорогу человека. Или уже нет? Глаза куклы, расширенные до предела зрачки сквозь которые можно погрузиться в сознание… Запах сырой земли, дождя и листьев, оплетающие разум корни-сети, умирающая суть… Спи! Я приказываю тебе уснуть! По праву умершей, но не сгинувшей.
Я сморгнула и покачала головой прогоняя из сознания обрывки чьих-то мыслей. Наемник зашатался и мешком рухнул на влажный лиственный ковер.
Брукса метнула мне подозрительный взгляд, но ничего не сказала, вновь потянув за собой. Вскоре деревья расступились, выпуская нас на небольшую поляну, и я резко остановилась, прижимая ладонь ко рту, чтобы сдержать рвущийся из горла крик.
Волк, в которого оборачивался наш Мастер, лежал на боку, придавленный поваленным сосновым стволом. Стекленеющие глаза смотрели в низко нависающее над нами серое предгрозовое небо. Сейчас как никогда раньше гордый волк-одиночка был похож на старого отслужившей верой и правдой пса, которого хозяева выгнали умирать на улицу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});