- Это подойдет.
Он достал похожий на меч предмет, на конце которого красовалось несколько острых крючков.
Объединенные воспоминания нарисовали мне очень яркую картину того, как они вгрызаются в плоть, мягкую или покрытую чешуей. Я открыла рот, чтобы запротестовать, но встретила взгляд Рэджема.
Он демонстративно смотрел на мои руки, затем поднял глаза.
- Я не сторонник насилия, Нимал-кет, - медленно проговорил он, и в его голосе появились интонации, которых я не слышала раньше. - И не хочу таковым становиться. Но не собираюсь бездействовать.
Рэджем даже не дал мне возможности привести ему какие-нибудь доводы. Он заставил меня скорчиться по одну сторону единственной двери, имевшейся в комнате. Я с интересом наблюдала за тем, как он переставляет ящики. Ага, понятно. Рэджем выстроил небольшую пирамиду прямо под лампочками в потолке. Затем ловко взобрался наверх и при помощи своего оружия разбил все лампочки. Комната тут же погрузилась в темноту. Я поморщилась, услышав грохот, но решила, что все идет по плану и мой друг хотел, чтобы ящики полетели в разные стороны. Пусть нас услышат!
Они услышали. Дверь распахнулась. Квиб, очевидно возмущенный уроном, причиненным его добру, влетел в комнату первым. В свете, который падал из другой комнаты, я видела, как сверкнул меч и Рэджем приставил его кривой конец к толстой шее квиба.
В комнату ввалились еще двое, но они ничего не видели в темноте и промчались мимо Рэджема и его заложника. А человек вышел в соседнее помещение на свет, совершенно сознательно рискуя несколькими мгновениями слепоты, пока его глаза не приспособятся к свету, чтобы все сообразили, что стоит на кону. Судя по тому, как побелели костяшки его пальцев, я поняла, что они должны будут принять его угрозу всерьез.
Темнота, заполнявшая комнату, была даром, которым я поспешила воспользоваться. Я вошла в новый цикл, освободилась от боли и одновременно обрела острые зубы. Теперь я обладала острым чутьем и сразу поняла, где находятся наши враги, - то обстоятельство, что люди потеют в сложных ситуациях, иногда оказывается чрезвычайно полезным. Я вонзила зубы в мягкие мышцы ближайшей ко мне ноги, а потом под прикрытием воплей своей жертвы атаковала второго неприятеля. Этот был в высоких сапогах, и я не стала тратить время на ноги. Должна сказать, что я не испытала никакой гордости, услышав, как затрещали кости на запястье, когда я его укусила и отскочила в сторону.
Крики, раздававшиеся из темноты, ужасно пугали Рэджема и его пленника.
- Нимал! - позвал он. - Эй, оставь ее в покое, или я...
Я вошла в другой цикл и тут же застонала и опустилась на колени, поскольку память формы в точности воспроизвела сломанные пальцы на моих руках. Каким-то образом мне удалось что-то крикнуть и успокоить Рэджема. Стараясь не оказаться на пути охваченных паникой людей, которые карабкались на коробки в надежде спрятаться от наполненной острыми зубами темноты, я нашла свою юбку и хубит, водворила их на место и направилась к Рэджему. Как только я подошла к полоске света, он развернул свое оружие и рукоятью резко ударил квиба по спине. Когда тот упал без сознания на пол, я сказала с восхищением:
- Ты отлично знаком с анатомией, Поль-человек.
- Достаточно, чтобы понимать, что тебе нужен врач, Нимал-кет. Причем как можно скорее.
ГЛАВА 24
УТРО НА КОРАБЛЕ
Иногда ничего не остается, как почти поверить мистикам, которые уверенно объясняют все, что происходит, вне зависимости от значимости события - от человеческого до галактического порядка, - законами космоса, возникшими от начала времен.
Я опять оказалась в ящике.
Снова.
Причем не просто в ящике. Я лежала во второй раз за одну жизнь в том же прозрачном медицинском ящике, в котором провела свои первые часы на "Ригусе".
Разумеется, на сей раз я была почетным гостем, а вовсе не опасной болезнью. Это должно все изменить к лучшему. Я выпила немного питательного раствора через соломинку, предусмотрительно оставленную возле моих губ, а потом откинулась назад, чувствуя себя очень уютно в состоянии пониженной гравитации, которую запрограммировал для моего удобства медтехник.
Несмотря на то что кет не слишком любят представители других народов, широко известно об их мирном нраве и повышенной чувствительности, и потому на команду "Ригуса" произвел сильное впечатление рассказ Рэджема о том, как надо мной измывался квиб. Сам Кирн заявился в медицинский центр станции и настоял на том, чтобы меня доставили на борт "Ригуса". Медики станции были недовольны, но не могли не согласиться с утверждением исполняющего обязанности, что на корабле, оснащенном более современным и разнообразным оборудованием, я поправлюсь быстрее.
Пошевелив пальцами, я слегка поморщилась. Естественно, корабль, команда которого решает исследовательские задачи и осуществляет первый контакт, должен иметь самую эффективную медицинскую аппаратуру. Я испытывала благодарность к Кирну, понимая, что скоро перестану испытывать боль при входе в этот цикл - хотя никогда ее не забуду. Я провела по доставившему мне столько неприятностей хубиту здоровым пальцем и поняла, что его поверхность не дарит мне никаких приятных ощущений. Так вот почему писатели рассуждают об идеальной памяти, как о проклятье!
Тихий стук.
Я прищурилась от яркого света и увидела улыбающегося Рэджема. Корабельный врач заверил меня, что я могу, ничего не опасаясь, приподнять крышку, чтобы впустить посетителей. Но поскольку до сих пор ко мне никто не приходил, я не проверяла, так ли это на самом деле. К счастью, Рэджем увидел мою руку, когда я пыталась дотянуться до пульта управления, что-то сделал снаружи, и крышка поднялась вверх, а внутрь с легким шипением ворвался воздух. Я прижалась к матрасу, когда гравитация вернулась в состояние, привычное для людей.
- Как ты себя чувствуешь, Нимал-кет? - спросил Рэджем, когда я села и осторожно расправила конечности.
Медикам пришлось приложить немалые усилия, чтобы засунуть меня в это слишком короткое и чересчур широкое пространство. Мне было удобно, но не хотелось сломать колено или локоть о какой-нибудь твердый предмет, когда я буду выбираться наружу.
Итак, у меня появилась возможность изучить новую, улучшенную версию моего первого друга.
Голубой комбинезон исчез. Рэджем был снова в форме с нашивками, говорившими о том, что он получил повышение по службе в качестве специалиста по инопланетным цивилизациям. Плотно облегающая куртка указывала на то, что он больше не носит подслушивающее устройство. Худощавое лицо и глаза, горящие от любопытства и полные интереса к жизни, принадлежали тому Рэджему, которого я отлично помнила.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});