или останусь ночевать у Мэдж. Ни в коем случае не говори им о ведьминском лесе. – Она отвела его в сторону, чтобы Каллистат ничего не услышал. – И в библиотеке придумай что-нибудь, наври Фирсу с три короба. Ты же сам понимаешь, что если старейшины узнают о том, что мы покидали пределы Эльфидэя и заходили на территорию ведьм и колдунов, нас всех ждут огромные неприятности. И протирание нескольких сотен тысяч книг покажется цветочками по сравнению с тем наказанием, которое нам придумают за это.
– Да понял я все… понял. Только что бы я ни придумал, Фирс все равно Бергамоту пожалуется. Такая у него работа – на всех орать и на всех доносить. Он же без этого удавится в своей крохотной, скучной подсобке.
– Ты прав, – почесала лоб Алекса. – Мне придется слетать в библиотеку и как-то выгородитьЭлайджи. Да и что я скажу дома? Есть какие-нибудь идеи?
Гидеон лишь пожал плечами. Оригинальная идея почему-то никак не хотела посещать его светлую голову, пока его взгляд не остановился на резвящейся неподалеку Клу-Клу…
– Всем привет!.. А где все? – с удивлением спросила Алекса, застав в библиотеке лишь одну растерянную Флой.
– Ой-ей-ей, – схватилась та за щеки и начала качать головой. – Во дворе сцепились Фейт и Венона. Что теперь будет? Мамочка родная, что же теперь будет? – причитала она.
Алекса и Гидеон выглянули в окно. У двери, ведущей в библиотеку, стояла Фейт, вся объятая пламенем, а напротив нее с каменным лицом, сощурившись, готовилась к атаке Венона. За эльфией воды вздымалась огромная водяная стена, бившая своими истоками из колодца. Каприс, Феликс и Мэдж стояли в стороне, боясь вмешаться или, не дай Бог, встать между ними.
– Святые светлячки, да они же поубивают друг друга, – прошептала Алекса и бросилась к выходу.
– Что же теперь будет? Что с нами будет? – расплакалась Флой, боясь лишний раз выглянуть в окно.
Дорогу Алексе преградил однозубый Фирс. Он окинул свои владения увеличенным в линзе глазом, высоко при этом подняв одну бровь.
– А где все? – недовольно спросил он. – Мне тут что, часы каждому раздавать? Что за неответственная нынче молодежь пошла! Я спрашиваю, где все? – вскрикнул он, топнув ногой.
– Э-э-э… понимаете… – начала придумывать Алекса, рьяно жестикулируя руками. – Какой-то хулиган потоптался на клумбе вашей сестры, и ребята пошли привести ее в порядок, чтобы вам не досталось, как в прошлый раз. Вот!
– Да? – поверил Фирс и направился к окну. – И сильно потоптался?
– Ой, сильнее некуда, – начала останавливать его Алекса, преграждая путь. – Вам лучше на это не смотреть.
Но Фирс продолжал неудержимо рваться к окну.
– А знаете, что вон тот парень облизал пальцы, прежде чем перевернуть страницу? – указал Гидеон на скрывшегося в дверях эльфа.
По телу однозубого Фирса словно ток пробежал. Клумба сестры сразу перестала представлять какой-то интерес. Он резко развернулся, глаза его налились кровью, а ноздри вздулись, как у быка.
– Что?! Облизал?! Пальцы?! – с большими промежутками выкрикивал слова Фирс. – Это правда? – обернулся он к зареванной Флой.
Та вопросительно посмотрела на Алексу и, закивав головой, снова зарыдала. Библиотекарь ринулся вдогонку за указанным эльфом, чуть не сбив по пути свою сестру.
– Да что это с ним? – удивилась Феврони. – Детонька, а кто тебя обидел? – засюсюкала она, увидев плачущую Флой. – Этот негодяй, мой братец? Ну и получит он у меня, когда вернется!.. Ты, главное, не расстраивайся, он всегда на всех бурчит. Вот когда я расстраиваюсь, я всегда любуюсь на свои клумбочки. Пойдем, посмотрим, – потянула она Флой за руку.
– Нет! – выкрикнул Гидеон, загородив собой окно. – Дело в том, что солнце… солнце… оно радиоактивное в это время суток, и через стекло оно может прожечь… зубы, – закрутил он, почесывая затылок.
– Зубы? – со страхом приложила ладонь ко рту Феврони.
– Зубы? – вопросительно посмотрела на него Алекса.
– Да… зубы. А что вас так удивляет? – расхрабрился Гидеон, решив, что если уж врать, так врать до конца. – Дело в том, что у нас в зубах есть маленькие… ну как это называется?.. – начал щелкать он пальцами, стараясь подобрать нужные слова. – Маленькие солнечные батареечки. Поэтому зубы на солнце и блестят.
– Я знала! – серьезно сказала Феврони. – Я еще подозреваю, – по-шпионски шепотом начала говорить она, – что от этих батареечек зубы не только блестят. Они благодаря этому еще и белого цвета. Ни зеленого, ни синего, а именно белого. Уж поверьте мне. Мое чутье меня еще ни разу не подводило.
Гидеон с Алексой переглянулись и, еле сдержав смех, сделали серьезные лица, показывая, что полностью с ней согласны.
– Но я покину вас на минуточку, – поспешила Алекса к выходу. Ей как можно скорее нужно было разнять Фейт и Венону, иначе их вражда могла привести просто к катастрофе.
Когда она подбежала к дверям, навстречу ей выскочила Мэдж с ошарашенными глазами и воплями: «Вода! Вода!» За ней залетели Каприс и Феликс, крича: «Вода! Спасайся, кто может!» Моментально среагировав, Алекса развернулась на все сто восемьдесят градусов и ринулась к высоким полкам с книгами. Феврони же стояла на месте и с недоумением смотрела на пролетающих мимо нее эльфов.
– Что такое? Куда вы все позабирались? – засмеялась она. – Спускайтесь.
– Вода! Вода! – кричали спрятавшиеся эльфы, тыкая пальцами на дверь.
– Какая вода? – удивленно спросила садовница, даже не думая развернуться и посмотреть в обратную сторону. – Тут нет никакой воды. Вы что, пить хотите?
– Феврони, спасайтесь! – крикнула Мэдж. – Там вода!
– Я поняла, – засмеялась она. – Вы меня разыгрываете. Это у вас, значит, игра такая. Ну, хорошо. Где она? Высшие эльфы! Вода! Какой ужас! Она сейчас накроет меня с головой! – попискивала Феврони, разыгрывая сценку и стараясь подыграть ребятам.
Но когда она повернулась, прежняя улыбка очень быстро исчезла с ее лица. Дверь библиотеки распахнулась от мощного толчка, и громадный поток воды стеной рухнул на нее, накрыв волной и закрутив вместе с книгами, стульями и со всем остальным, что смогла снести вода. «Водяная змея» ударилась о противоположную стену библиотеки, разнося пенистые брызги на несколько метров. Выбросив всю свою силу, она успокоилась и медленно начала убывать. Из воды вынырнула, бултыхаясь и кашляя, Феврони с нависшей мокрой челкой на глазах. Гидеон и Феликс выловили ее, барахтающуюся, за руки и затянули на одну из полок. Мимо рядов на регистрационной книге, словно на плоту, лежа лавировала Фейт, недовольно набивая по ней дробь пальцами.
Вскоре вода совершенно сошла, оставив мокрые разводы и лужи на полу, а также промокшие насквозь книги, которые лежали раньше на нижних полках. Съехавшая с петель дверь скрипнула, и на пороге появился однозубый библиотекарь Фирс. Воцарилась гробовая тишина. Алекса даже пожалела, что не взяла с собой Каллистата, так как доктор в данной ситуации был бы ой как кстати. Но больше всего ее волновало, почему молчал Фирс.