– Разве ты не рада, что папочка сегодня выиграл? – Тимми потянул мать за рукав.
– Я рада, что он ушел с ринга целым.
– Второе место в Шайенне, – с укоризненной улыбкой заметила Мег, – здесь есть чем гордиться.
– Денни знает, что я чувствую.
Мег прикусила нижнюю губу, опасаясь сказать что-нибудь лишнее, а Тимми стукнул ногой по ножке стула Эрин. Эрин отвернулась, почувствовав себя виноватой, и ее взгляд встретился со взглядом незнакомки, молодой девушки не более двадцати двух-двадцати трех лет, блондинки, но, возможно, не натуральной. В ней не было ни одной лишней унции веса, ни намека на животик или бедра, которые чаще всего принимают форму скрипки после рождения детей, а ее серьги и колье, стекающее в ложбинку между твердыми холмиками груди, были сделаны из чистого серебра и усыпаны бирюзой в стиле индийских орнаментов. Ее слишком маленькая ярко-голубая блузка-топ оставляла голой несколько дюймов гладкой кожи на ребрах над изящной талией, а темные джинсы облегали тело, как эластик. Эрин вдруг почувствовала себя убогой в своем зеленом свитере и простой коричневато-желтой твидовой юбке. Внезапно взгляд молодой женщины перескочил к бару и остановился на Денни – Эрин была в этом уверена, потому что не могла не признать, что он был там самым интересным и привлекательным мужчиной.
– Ма, – Тимми снова потянул ее за руку, – почему эта леди носит блузку, которая ей не подходит?
– Она слишком хорошо ей подходит, – ответила ему Мег, пряча улыбку, и повернула Тимми вместе со стулом лицом к себе. – А ты еще слишком мал, чтобы обращать внимание на такие вещи.
– Почему она смотрит на папу? – Тимми упрямо снова повернулся в ту сторону.
– Думаю, уже поздно и нам пора идти, – сказала Эрин, но ее слова утонули в потоке музыки, хлынувшем из стереофонической системы возле бара; это была песня Криса Ледикса, одна из тех, которые они с Денни слушали, когда только что поженились; пленку с записями этого исполнителя ковбойских песен он заиграл до дыр, а потом купил еще одну копию. – Мег, если ты хочешь выпить пива, оставайся с мужчинами, – с Люком, подразумевала Эрин, – а я отвезу Тимми в мотель.
– Я хочу остаться. Папочка обещал, что мы пойдем на танцы.
– Думаешь, сможешь станцевать тустеп со своей бабушкой? – Денни вернулся к столу. Он принес Тимми маковую бабу в полном комплекте с небольшим бумажным зонтиком и два пива, для себя и для Эрин.
– По правде говоря, мне не так уж хочется пить. – Она не подняла головы, боясь обнаружить, что Денни смотрит поверх нее на эту белокурую кудрявую киску, одну из тех, с которыми он встречался каждую неделю, каждую ночь после родео.
– Расслабься, Эрин. – Он опустился на соседний стул, а Люк, принеся напитки для себя и Мег, сел рядом с его матерью. – Кроме того, – добавил Денни, – ты обещала оставить мне танец.
– Такого я не обещала.
– А еще раньше, – он усмехнулся, – обещала утешить меня после этого падения и провести остаток вечера, согревая мои мышцы.
– В твоих мечтах, – огрызнулась Эрин, улыбнувшись вопреки собственному желанию в стакан с пивом: чем обычно заканчивалось лечение, она прекрасно знала.
– Ты, наверное, не умеешь танцевать. – Денни, как всегда, пил прямо из бутылки, считая, что так пиво вкуснее.
– Ты же учил ее, – вставил Тимми, крутя зонтик из тонкой бумаги, – так говорила бабушка. Ты и дядя Кен показывали маме, как танцевать.
– В последнее время дядя Кен делал гораздо больше па, чем я.
– Никто не делал никаких па, – оборвала его Эрин.
Последний раз она танцевала после родео во время медового месяца в Лас-Вегасе, если это можно было назвать медовым месяцем. История ее замужней жизни подходит к концу. Она посмотрела на стол, но не успела вовремя убрать руку, Денни накрыл ее своей ладонью, и тепло его тела согрело ее, как дровяная печь среди зимней ночи.
– Ну так что? – В его голосе звучала просьба. – Значит, все допиваем и идем танцевать.
Но он не успел встать со стула. К ним подошел еще один объездчик быков. Не дожидаясь приглашения, он уселся за стол и по очереди принялся потчевать их сперва сегодняшними веселыми историями, а потом забавными случаями с другого родео, которое Денни пропустил.
– Ты бы видел их, Синклер! – И ковбой с взлохмаченной головой, откинувшись на спинку стула, расхохотался собственному рассказу. – Парень сидит на заборе, ворота распахиваются, его бык прямо из коридора взвивается в воздух на шесть футов, у парня на лице появляется выражение: «Что еще за чертовщина?» – затем он летит со своей веревкой в руках, как с нераскрывшимся парашютом, колокольчик трезвонит, как дьявол, и он оказывается в середине круга на собственных штанах. Он и этот брахма не коснулись земли, пока его же… кхе, простите, мадам, – он посмотрел на Мег, – зад не шмякнулся в пыль.
Рука Денни вздрагивала на руке Эрин, но он смеялся вместе с Люком и Мег, а Тимми восторженно хохотал над рассказом мужчины.
– А ты где был в это время? – обратился парень к Денни.
– В Монтане… дома.
– Что же, – парень взглянул на Эрин, – время от времени женщине нужна ласка. Однако, Синклер, тебе непременно нужно позаботиться об очках, ты ведь пропустил и «Деревушку Муретты» тоже, верно?
– Верно, – тихо ответил Денни.
Калифорнийский этап был частью тура «Родео только на быках», где единственным соревнованием было укрощение быков, и для классных наездников означал упорное, захватывающее состязание и хорошие деньги.
Эрин смотрела на свою руку, накрытую дрожащей ладонью Денни. Перед отъездом с ранчо она прочитала в «Спортивных новостях профессионального родео», что сейчас Денни имеет высокий рейтинг в национальном первенстве.
– В этом году ты должен дойти до финала. Надеюсь, ты не вылетишь. – Ковбой с шумом отодвинул стул и встал.
– Надеюсь.
– Попробуй в эти дни получить золотую пряжку, Денни, если я не сделаю этого раньше тебя.
– Удачи тебе. – Денни провожал взглядом этого парня, пока он не присоединился к своим друзьям у бара, и, перестав улыбаться, поднял Эрин на ноги. – Давайте поищем танцы.
У Эрин не хватило духа отказать ему, и, когда они оказались в Пограничном парке на территории ярмарки и услышали первые звуки музыки, она шагнула в объятия Денни, как будто никогда не покидала их. Ей казалось, что она поступает неправильно, предает самое себя, но мрачное настроение Денни было невыносимо. И, медленно двигаясь в сторону маленького ансамбля, исполнявшего «Я буду твоим», она тяжело вздохнула.
– Я почему-то чувствую себя виноватой в том, что ты пропустил «Деревушку Муретты».
– Ты не виновата.
– Мне нужен был помощник в магазине, и ты остался.