Пол покрыла густая кровь, истекающая из тел неудачливых штурмующих, вся колючая проволока была залита ею.
Бургундцам было особо некуда деваться, только прыгать на проволоку, запутываться в ней, а затем умирать от уколов шилообразных наконечников копий.
Очень скоро извлекать тела из колючей проволоки стало невозможно, потому они потеряли свою первичную эффективность, открыв бургундцам возможность продолжать штурм шагая по трупам своих соратников.
Братья-монахи перевооружились короткими мечами и треугольными щитами, что наиболее подходило для схватки на короткой дистанции.
Жанна выхватила Аркима, подняла прислонённый к зубцу стены щит-тарч, после чего присоединилась к общей мясорубке, внося свою лепту.
Пространства для манёвра нет, слева и справа стоять бронные братья-монахи, а спереди напирают враги. Здесь всё решает качество экипировки и численность. Последняя нивелируется узостью стены, поэтому оставалось уповать только на качество экипировки.
Когда штурмуешь стену, всегда оказываешься в невыгодном положении: обороняющиеся могут атаковать с двух сторон, что есть неслабое преимущество, но если уж получится развить наступление по стене, то получается наоборот – силы обороняющихся становятся разделёнными.
Только вот развивать натиск бургундцам никто не давал. Простых воинов изрубали, закалывали и скидывали за стену. Тягучий запах бойни сводил кого-то с ума, а такие привычные к этому делу люди, такие как Жанна, молча продолжали делать свою кровавую работу.
На определённом этапе облачённые в недорогие поддоспешники и иногда старые кольчуги бургундские солдаты сменились снаряжённой более серьёзной бронёй феодальной элитой.
На горке трупов на стене разворачивалась кровавая драма. Полноценные латные доспехи были облачены единицы из бургундцев, ибо это очень дорогая штука, в основном они экипировались в латно-бригантинные доспехи, в полулаты, в бригантины, а также в латные кирасы с кольчужной защитой конечностей.
Количество элитных воинов бургундцев, направленных на штурм через осадную башню, варьировалось от сотни до полутора сотен, вооружены они были разного рода палицами, клевцами, боевыми топорами, а кто-то и мечами.
Было понятно, что они знали о хорошей оснащённости монахов тяжёлой бронёй, поэтому подобрали специфическое вооружение.
Но оно помогало не сильно, потому что дело истребления штурмующих было поставлено на поток.
На фоне раздался многоголосый вопль. Это, по-видимому, на занимающихся воротами бургундцев вылили кипящее масло вперемешку с дерьмом. Да-да, ради этого дела выгребли все помойные ямы, где заготавливали селитру, смешали с отработанным маслом, подогрели до кипящего состояния и сейчас лили на бургундцев, которые были очень не рады этому.
Исторически кипящее масло при осадах обычно не применяют. Во-первых, это дорого, только очень состоятельные города и крепости могут себе такое позволить, во-вторых, обычная кипящая вода, в не слишком холодную пору, справится не сильно хуже масла.
Ещё можно было применить раскалённый песок, который имеет свойство сыпучести, что обеспечивает достойное покрытие целевой аудитории.
Касательно же дерьма, замешанного с маслом, то это деморализующий фактор, который оставляет неизгладимое впечатление. Мало того, что ожоги первой степени получил, так ещё и в дерьме по уши. Пусть дерьмо после вываривания в кипящем масле практически стерильное, но всё ещё дерьмо.
Но самое большое разочарование штурмующих врата бургундцев ждало дальше. Сейчас они, по расчётам Аркима, должны были долбить первые железные ворота, что дело непростое, пусть и железо там дерьмовое, но они даже не подозревают, что по команде ответственного брата-монаха, в нужный момент опустят ещё две секции бронзовых врат, являвшихся самым дорогим элементом фортификации, даже на фоне очень недешёвых бомбард. И через эти ворота пройти будет практически невозможно, потому что они отставлены несколько вглубь, а перед ними есть четыре канала для заливания любого рода жидкостей. Любой, кто посмеет прорваться ко второй секции врат будет буквально выварен в масле и дерьме.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Жанна кольнула Аркимом и пронзила голову в шлеме-шапеле.
На стене тесно, трупы бургундцев и братьев-монахов не падают, ибо некуда. Убитые и раненые так и стоят в строю, поддерживаемые ещё живыми соратниками.
Рубка идёт отчаянно, но у бургундцев положение всё ухудшалось и ухудшалось: бомбарды не переставали стрелять по осадной башне, которая теперь уже совсем не та, что раньше.
Мантелеты тоже не остались без внимания. Стрелки с башен, снабжённые болтами в изобилии, подожгли примерно половину этих передвижных укреплений, не забывая также о живой силе противника.
Выходило, что за эти три с половиной часа осаждающие не выполнили вообще никаких из поставленных задач, но потеряли около пятисот с чем-то человек.
Спустя ещё час удалось убить всех элитных воинов, забравшихся на стену.
Проколов мечом глотку последнему бургундцу на стене, Жанна выдохнула облегчённо.
Давление со всех сторон резко ослабло, она устало опёрлась о крепостной зубец и опустила меч.
Братья-монахи начали растаскивать трупы бургундцев и скидывать их во внутренний двор. Это служило одновременно и расчисткой стены, и добиванием раненых.
Многие из монахов сейчас свисали с края стены и блевали. Дело не в том, что они неженки или никогда никого не убивали. Просто четыре с лишним часа в адской вонючей давке, где надо ещё и людей убивать – это тяжёлое испытание. А если к этому добавить и ранения, включающие в себя контузии, то происходящее не только не необычно, но и даже закономерно.
Сама Жанна получила за это время около восьми ударов по шлему, но серьёзным был только один, остальные были погашены специальным амортизирующим подшлемником.
В отличие от современных подшлемников, которые выполняли банальную функцию прокладки между шлемом и головой, подшлемник Жанны создавал воздушный буфер, как в строительной каске XXI века.
Открыв забрало, Жанна сплюнула со стены, прижала палец к левой ноздре и высморкнула сгусток крови из правой.
«Надо будет к костоправу, чтобы поправил нос», – уведомил её Арким. – «На сегодня с бургундцев хватит».
Жанна недобро посмотрела на осадный лагерь.
Бургундцы отступали, теряя людей от не прекратившегося обстрела со стен.
Когда стало понятно, что территория свободна от штурмующих, группа из двадцати одоспешенных монахов спустилась по лестницам осадной башни, добила всех раненых, после чего откатила эту башню чуть назад и повалила. Далее они облили её зажигательной смесью на основе сырой нефти и серы. Внутренняя часть башни никем от воспламенения не предохранялась, потому вспыхнула как прошлогодняя рождественская ёлка.
По поданной верёвочной лестнице монахи благополучно забрались обратно.
Лестницы, изготовленные бургундцами, почти в полном составе были забраны в крепость, где ими пополнят запасы дров.
Жанна вернулась в свою келью, которую монахи несколько переоборудовали во время её длительного отсутствия: расширили за счёт двух соседних помещений, оснастив полноценной ванной комнатой, двуспальной кроватью, набором дорогой мебели, а также залом для тренировок с простыми, но эффективными тренажёрами.
Девочка оставила Аркима в спальне, разоблачилась из доспехов, приняла ванну, оделась в чистое и направилась на ужин.
Никто не праздновал, ведь осада ещё не закончилась, но ужин сегодня был с увеличенным пайком, чтобы поддержать боевой дух братства.
– Завтра напросятся на переговоры, – уверенно сказала Жанна, сидящая рядом с приором-настоятелем.
– Откуда такая уверенность? – приор-настоятель зачерпнул ложку варёного гороха.
– Закон силы, – пожала плечами Жанна.
Глава двадцать первая. Бургундское красное. Часть вторая
//Королевство Франция, монастырь исповедника Терентия, 2 августа 1427 года//
– Говорите, чего хотели, – приор-настоятель, в связи с ответственным делом облачившийся в латные доспехи, стоял перед командующим бургундцев.