«Хренушки! Это я все эти наставления написал!» – произнёс Арким в голове Жанны. – «Сами бы они так и продолжали молиться богу и иными способами напрасно тратить отведённое им время».
Арким действительно сотни лет назад надиктовал множество наставлений на все случаи средневековой жизни, поэтому всё в жизни монахов давно было продумано и предопределено.
Жанна молча кивнула и направилась обратно в свою келью, где её ждал увлекательный и подробный разбор битвы при Креси.
//Королевство Франция, монастырь исповедника Терентия, 5 августа 1427 года//
Бургундцы решились на приступ только спустя четверо суток, в ходе которых собирали крытые тараны и осадную башню, которую намеревались пустить по якобы мёртвой зоне крепостной артиллерии. Только вот они не взяли в расчёт одну простую мудрость: если ты не видишь там артиллерии, это не значит, что её там нет.
Впрочем, бомбарды такого мелкого калибра будут малоэффективны против нормально армированной осадной башни.
Строили её со знанием дела, обшивали дублёной кожей и обвешивали бурдюками с водой, что потенциально снижало её горючесть.
С пяти утра они начали окончательные приготовления и обсуждение плана штурма, после чего вперёд одновременно двинулись мантелеты, тараны и осадная башня.
Крепость была приведена в максимальную боевую готовность, боевые и «мирные» братья облачились в броню и заняли свои заранее определённые места с оружием наготове.
Грунт был достаточно прочным, чтобы держать на себе осадную башню, поэтому осаждающие продвигались уверенно.
Наконец, они вошли в зону действия бомбард. Монахи открыли огонь, не нанёсший существенных потерь, но на них никто и не делал ставку.
Несколько мантелетов ненадолго остановилось, но ситуация была выправлена дополнительными людьми, примчавшимися к ним. При продвижении мантелетов стало понятно, что выбили всего человек восемь, что совершенно не впечатляет.
Бомбарды перезаряжаются долго, против пехоты их огонь эффективен только на близкой дистанции и при стрельбе свинцовой дробью, поэтому надеялись лишь на арбалеты. И не зря.
Тяжёлые арбалеты, которые по полю просто так не потаскаешь, при стрельбе с фортификационных укреплений показали себя просто отлично: квалифицированные стрелки доставали бредущих вслед за мантелетами рядовых бургундцев, более того, один из братьев сумел ранить какого-то рыцаря в латных доспехах, попав ему в паховую область, в стык между пластинами.
В текущую эпоху попадание любого метательного снаряда в живое тело было сродни русской рулетке с револьвером, заряженным пятью патронами.
Болты предварительно погружались монахами наконечниками в бочонки с дерьмом, соседство с которыми им приходилось терпеть, но зато любое ранение практически гарантировало последующее загноение раны, что как минимум выводило бойца из строя всерьёз и надолго, обычно заканчиваясь мучительной смертью.
Сюсюкаться с, если говорить предельно прагматично, обычными грабителями никто не собирался, к тому же, Женевской и Гаагской конвенций ещё нет.
Любопытным в данной ситуации можно считать запрет Римской Церковью арбалетов. На самом деле, это постановил Латеранский собор 1139 года, который вообще-то запрещал применение против христиан не только арбалетов, но и луков. Естественно, это никого не останавливало.
Отдельного запрета на арбалеты нет и не было, просто монахам было бы неэтично применять любое дальнобойное оружие, но это же свои люди, тем более использование ими арбалетов обусловлено защитой собственности Церкви.
Поэтому тяжёлые болты быстро летели в сторону бургундцев, большей частью мимо, но были и те, которые попадали. А совсем скоро осаждающие приблизятся на достаточное расстояние для убойной стрельбы, что скоро неизбежно крайне негативно скажется на их численности. После этого будет штурм, который окажется не таким простым, каким кажется на первый взгляд, а дальше…
В осадную башню в нужный момент шарахнуло четыре бомбарды. Били они свинцовой картечью, которая уверенно пробила кожу и древесину, поразив засевших в башне стрелков.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На скорости её движения это сказалось не сильно, поэтому она достигла рва, из нижней секции башни выкатили снопы фашин и в течение десяти минут завалили ими ров, обеспечив осадной башне возможность для максимального сближения со стеной.
У людей с мантелетами и лестницами дело обстояло не очень хорошо: арбалетчиков на стенах было не менее четырёхсот человек, причём каждый из них имел обширную практику применения данного вида оружия, полученную в ходе длительных и систематических тренировок. Тем более, научить человека стрелять из арбалета намного легче, чем из лука.
Потери тоже были. Десяток монахов уже успели оттащить в монастырский лазарет, где братья-целители оказывали им надлежащую помощь.
Подъёмный трап через ров фортификация типа С не предусматривала, монахи сочли, что металлические решетчатые врата окажутся неуязвимы для штурмующих, что, в принципе, верно. Правда, нельзя быть уверенным, что они не придумают каких-то мер противодействия.
Поле перед монастырём-крепостью было усеяно бургундскими трупами, некоторые из которых имели по несколько болтов в разных частях тела, но штурм никто не отменял, ведь эти потери сиволапого мужичья считались приемлемыми. Сейчас, поставят осадную башню, устроят коридор из мантелетов, а там можно вступать в бой и профессиональным солдатам, правда, только после того, как сиволапое мужичье закономерно провалит первый натиск через башню.
Жанна держала щит над головой и стояла в секции стены, куда с минуты на минуту прибудет осадная башня.
– Разойдитесь, братья! – пророкотал брат Адриан, катящий по стене телегу со странным содержимым. – Освободите этот участок!
Он остановил тележку, надел толстые кожаные рукавицы и потянул содержимое телеги назад.
Жанна слышала от Аркима о чём-то вроде этого. В иных мирах это называют колючей проволокой. Здесь она была кованной, с бритвенно-острыми колючками, часто усеивающими проволоку.
Брат Адриан, с улыбкой кивнув недоумевающей Жанне, отошедшей назад, закрепил края проволоки в специальных крючьях, вбитых в пол стены.
Теперь бургундцев ждал неприятный сюрприз в момент штурма стены через осадную башню.
На других участках дело обстояло весьма туманно: бургундцы достигли множества участков стен, где уже установили лестницы, по которым начали взбираться наверх.
Их лучники и арбалетчики расстреливали высовывающихся для выстрела братьев, сами неся неприятные потери.
На некоторых участках положение дел у бургундцев было просто отличным, а на некоторых монахи зацепили лестницы крюками с цепями на подъёмных механизмах и подняли их за стену, фактически вырвав из рук осаждающих.
Такой постмодернистский подход был необычным в текущих реалиях. Потому что так никто не делал.
Но на лестницы бургундцы особо и не рассчитывали, потому что основу для главных ударов они заготовили в районе осадной башни и врат.
Покрытые бронёй наёмники пошли с таранами к вратам, а феодальная знать пошла к осадной башне, так как там не придётся возиться со штурмовыми воротами, а достаточно просто комфортно и безопасно подняться по лестнице, спрыгнуть на стену и начать резать святош.
Жанна приняла от одного из братьев-монахов короткое копьё с шилообразным наконечником и ожидающе уставилась на подъехавшую башню, которая опустила перекидной мостик с деревянными захватами на стену.
Со стены было видно, как бронированные воины передвигаются от мантелета к мантелету, накапливаясь у основания осадной башни, но простые воины бургундцев уже получили приказ начинать приступ.
Первые побежавшие по перекидному мостику воины получили сокрушительный арбалетный залп, начисто смётший с людей, но за ними следовали другие, которые и попадали в ловушку из колючей проволоки.
Жанна первой начала закалывать орущих от мучительной боли бургундцев коротким копьём, а затем к ней присоединились остальные монахи. Четверо братьев работали баграми, что есть силы выдёргивая трупы из объятий колючей проволоки, на которой после этого оставались клочья плоти и одежды.