Видимо, решив, что с него довольно, Маркус повернулся и направился к лестнице.
– Харпер, немедленно приготовьте комнату! – бросил он на ходу.
– Я пришел просить прощения у вас, – повысил голос Дэвид. – И у Ханы тоже. За все, что я натворил… и вообще за все.
Неожиданно герцог остановился и медленно обернулся к брату, на его лице застыло грозное выражение.
– Ты попросишь прощения, но не теперь, – ледяным тоном заявил он.
– Я всего лишь хотел помочь Ханне, но у меня ничего не вышло, – продолжал бубнить Дэвид. Взгляд его блестящих глаз померк. – Мне очень жаль.
Ханна покачала головой. Господи, хоть бы бедняга поскорее отправился в свою комнату!
– Я сказал: мы поговорим об этом позже.
Дэвид вымученно улыбнулся.
– Что мне в тебе нравится, брат, так это твоя практичность. – Он вздохнул и легонько ударил брата кулаком в грудь.
Герцог что-то проворчал и, продолжая придерживать брата за локоть, потащил его на второй этаж.
– Маркус! – крикнула им вслед Розалинда. – Что-то случилось с Дэвидом?
Герцог чуть задержался на лестнице, и Дэвид тут же попытался обернуться; в результате оба брата чуть не рухнули вниз. Все же герцог чудом сумел удержать брата на ногах, схватив его за пиджак.
– Все просто, Розалинда. – Голос Дэвида окреп. – Я подделал подпись Маркуса в приходской книге. До того как я привез Ханну в Лондон, она его в глаза не видела.
Наступила мертвая тишина. От стыда Ханна сделалась пунцовой. Боже, сколько лжи слетело с ее губ за последние недели! Кого она только не обманывала!
– Маркус, это правда? – охнула Розалинда.
Герцог молчал, а когда он перевел глаза на Ханну, его взгляд ничего не выражал.
И тут Дэвид выскользнул из хватки Маркуса и, споткнувшись, прокатился, вниз по лестнице.
– Какая гадость! – Дэвид поморщился.
– Жаль, что не нашлось ничего противнее. – Ханна закупорила бутылку и поставила ее на стол. – Я бы с превеликим удовольствием вылила всю эту мерзость вам в глотку.
Дэвид вымученно улыбнулся.
– В этом я не сомневаюсь.
Ханна поджала губы и потянулась за плошкой бульона, от которого Дэвид отказался ранее. Врач сказал, что ему нужно непременно это съесть.
Покосившись на Ханну, Дэвид облокотился на подушки и взял у нее плошку.
– Мне ужасно жаль, – сказал он, расправившись с бульоном.
Ханна молча поставила посуду на поднос. Когда Дэвид потерял сознание на лестнице, все в доме пошло кувырком: Селия принялась визжать, Розалинда – отдавать беспорядочные приказы. Слуги тоже засуетились и стали бегать из комнаты в комнату.
В результате Ханна совсем растерялась. Она так и осталась стоять у нижней ступеньки, пока Маркус созерцал всю эту сумятицу с отрешенным спокойствием. Вскоре он исчез в кабинете, а с Розалиндой, после того как Дэвида осмотрел врач, случилась истерика, и ее увела горничная.
Воспользовавшись всеобщим замешательством, Ханна прокралась в комнату Дэвида и взяла на себя обязанности сиделки.
Дэвид был не так плох, как могло показаться на первый взгляд. После того как его вымыли и одели в ночную рубашку, он стал похож на того Дэвида, каким Ханна его когда-то знала; однако мешки под покрасневшими глазами, мучительный кашель, причина которого, по мнению доктора, гнездилась не в легких, и жар говорили о серьезности происшедших в нем изменений. Самой страшной травмой, которую он понес, являлось поломанное ребро. Протрезвев и отдохнув, Дэвид был готов исправить свою оплошность, на худой конец, извиниться. Хотя Ханне это было ни к чему.
– Что проку в ваших извинениях? – огорченно вздохнула она. – Тому, что вы натворили, нет прощения.
Дэвид поморщился.
– Это вы так считаете или Маркус?
– Оба, надо полагать.
Руки Дэвида взволнованно задвигались поверх одеяла.
– Но ведь все закончилось неплохо! – Он попытался приподняться.
Ханна нахмурилась.
– Кто вы такой, чтобы судить об этом?
– Ну взять хотя бы то, что вы теперь здесь живете…
Ханна покачала головой и взяла поднос.
– Слушать вас больше не желаю. Вы абсолютно не понимаете, какую ужасную вещь сотворили. Доброй ночи. – Она направилась к двери.
– Как думаете, Маркус скоро ко мне поднимется? – жалобно протянул Дэвид.
Ханна остановилась.
– Что, не терпится получить нагоняй от брата?
– Неужели все так плохо?
– Хуже некуда. – Оставив Дэвида в одиночестве переживать последствия своего беспутства, Ханна закрыла дверь и удалилась.
Сидя перед окном, герцог не спеша потягивал виски. А куда ему было спешить – все равно все кончено. Его попытки сохранить предательство Дэвида в тайне потерпели крах, причем неблагодарный братец сам все испортил. Розалинда была потрясена как поступком Дэвида, так и поведением Маркуса. Селия тоже испытала шок. Разочарование сестры и мачехи огорчало Маркуса, но больнее всего ему было видеть отчаяние Ханны.
Маркус устало улыбнулся. Его поступок ужаснул трех женщин, счастьем которых он дорожил превыше жизни, и он уже ничего не мог изменить.
В дверь громко постучал и, и тут же, не дожидаясь ответа, кто-то шагнул в комнату.
Герцог даже не обернулся: он и так знал, кто это.
– Маркус, я никогда не заставляла тебя отчитываться за принятые решения, – тихо сказала мачеха. – Ты уже взрослый. Иногда мне не нравилось твое поведение, но я твердила себе, что ты волен поступать, как считаешь нужным, и держала язык за зубами. – Она умолкла и перевела дыхание. – Но теперь я просто вынуждена спросить: почему ты это сделал?
– Ради тебя, – спокойно ответил герцог. – И ради Селии.
– Ах, Маркус! – Розалинда печально вздохнула.
– Я хотел скрыть от вас то; как Дэвид обошелся с ни в чем не повинной женщиной. Тогда я не испытывал к Ханне никаких чувств, равно как и она ко мне. Предполагалось, что нам надо выдержать всего несколько месяцев притворства, а потом мы сможем вернуться к прежней жизни. Я обеспечил бы Ханне безбедное существование, и никто бы ничего не заподозрил.
– Значит, ты пошел на это из жалости ко мне? – недоверчиво протянула Розалинда.
– Что ж, положим. Но что касается Дэвида – о чем он только думал! – Розалинда принялась расхаживать по комнате. – Ну, доберусь я до него, уж тогда я ему мозги прочищу! Тоже мне выдумал! Надо же так нас всех надуть! Знать его больше не желаю…
Она схватила с серванта стакан и швырнула его в камин.
Маркус молча наполнил свой бокал.
– Этому нужно положить конец, – решительно продолжила Розалинда. – Вы дорого поплатитесь за содеянное, и это касается как тебя, так и Дэвида. Но и в этом случае наказание, которое понесет Дэвид, пустяк по сравнению со страданиями Ханны.