— Ограничится ли дело замком? — Макин пристально глядел на меня.
— Возможно. — Я осмотрел братьев. — Лжец, Роу и Барлоу, найдите что-нибудь, нужно разжечь наш костер. Кости и смолу хотя бы.
— Йорг, ты сказал «достаточно, чтобы отравить весь мир»? — произнес Макин.
— Мир и так давно отравлен, сэр Макин, — возразил я ему.
Макин скривил губы:
— Но ведь это может распространиться дальше. Оно может разойтись по всему Геллету.
Барлоу и остальные притормозили у двери, желая узнать, чем дело кончится.
— Мой отец захотел Геллет, — напомнил я. — Он не уточнял, в каком состоянии должны быть земли. Если я отдам ему дымящиеся руины, видит Бог, он будет благодарен и за них. Думаешь, я совершу вселенское преступление, избавив границы от охраны? Станет ли это главным проступком? Единственным прегрешением?
Макин нахмурился:
— А если ядовитый дым дотянется до Анкрата?
— Это, — ответил я, — тот риск, на который я готов пойти.
Макин отвернулся, взявшись за рукоять меча.
— Что? — Я обратился к его спине, голос эхом пронесся по пыльному подвалу Зодчих. Развел руками. — Что такое? Разве ты не желаешь поговорить со мной о невинных жертвах? Слишком поздно для сэра Макина из Трента вставать на защиту женщин и младенцев. — Мой гнев распалялся не только из-за сомнений Макина. — Невинных не существует. Есть успех, и есть неудача. Кто ты такой, чтобы указывать мне, чем можно рискнуть, а чем нельзя? Разве мы не всё поставили на кон, чтобы победить в этой игре? И я выиграю ее, несмотря ни на что, даже если придется разнести сами небеса.
К концу монолога я полностью выдохся.
— Но жертв будет так много, Йорс, — произнес Элбан.
Братьям следовало бы помнить, как несколькими неделями раньше я убил ножом брата Джемта, хотя его придирки были пустячными, но урок не пошел им впрок.
— Одна жизнь или десять тысяч, не вижу никакой разницы. Разменная монета — вот как я это понимаю. — Я приставил меч к шее Элбана, добравшись до него так быстро, что он не успел среагировать. — Если я снесу тебе башку одним ударом, будет ли это меньшим злом, чем если буду рубить по ней снова и снова?
Но у меня совершенно не было настроения приводить угрозу в исполнение. Не знаю почему, но после потери нубанца я стал больше ценить тех, кто находился рядом, хотя все они были редкостным дерьмом.
Я отставил клинок.
— Братья, — обратился к ним, — вы все знаете, что меня не так-то просто вывести из себя. Но сейчас я не в духе. Возможно, слишком долго не видел солнечного света или из-за того, что съел… — Когда я упомянул о сердце некроманта, Райк ухмыльнулся. — Ты прав, Макин, уничтожить больше, чем Красный Замок, было бы… расточительством.
Макин повернулся ко мне, на этот раз руки были скрещены.
— Как прикажете, принц Йорг.
— Малыш Райки, возьми одну из этих замечательных игрушек. Будь любезен, вон ту, похожую на яйцо великана. — Я указал на ближайшую сферу. — Только не урони! Если она окажется такой же тяжелой, как выглядит, то позови на помощь Горгота. Приподнимем и разведем под ней огонек, чтобы приготовить для жителей замка вкусненький завтрак. Одной должно хватить.
Так и поступили.
Оглядываясь назад, скажу: того, что предотвратил Макин в подвале Зодчих, было бы достаточно, чтобы смыть с его рук кровь, простить все преступления, забыть произошедшее в Векстенском Соборе и сделать из него героя, достойного стоять рядом с теми, о ком слагали легенды. Смертоносное облако, направленное по воздуховодам Красного Замка, сделало очевидным то, что Макин спас мир от весьма неприятной кончины. Или, по крайней мере, отсрочил ее на неопределенный срок.
35
— Времени прошло достаточно, но последствий не видно, — заметил Макин.
Я глянул через плечо. Уродливая глыба горы Хонас была похожа на направленный в небо темный кулак, между сжатых пальцев которого примостился Красный Замок. Позади нас тащились братья, с трудом преодолевая спуск с горного склона, эдакая растянувшаяся вереница бродяжек.
— Смерть подкрадывается не спеша, Макин, — возразил я. — Невидимая рука с костлявыми пальцами, — улыбнулся я.
— Не пропустит и младенца в люльке? — Макин плотно сжал мясистые губы, выражая свое отвращение.
— Ты бы предпочел, чтобы до них добрался Райк или Роу? — спросил я. Одну руку в латной рукавице положил ему на плечо, другую — на нагрудник, после бегства по туннелю мы были перепачканы серой грязью. Она высыхала на черных завитках его волос. — Не стоит слишком беспокоиться о покойниках, мой старый друг, — посоветовал я. — Неужели грехи прошлого — такая тяжелая ноша, что ты боишься добавить новые?
Сейчас я заметил, что мы с Макином были одного роста, а он считался высоким мужчиной. Но через годик ему придется задирать голову, чтобы заглянуть мне в глаза.
— Иногда тебе почти удается обвести меня вокруг пальца. В этом ты мастак, Йорг. — В его голосе чувствовалась усталость. В уголках глаз появились паутинки морщин. — И вовсе мы с тобой не старые друзья. Всего каких-то три года назад, немного больше, тебе было десять. Десять! Может, мы и друзья, не буду спорить, но разве «старые»? Тут ты сплоховал.
— Тогда в чем же я преуспел? — спросил я.
Он пожал плечами:
— Превосходно справляешься со своей ролью. Сумел благодаря интуиции не впустую потратить годы скитаний. Смекалка заменила тебе опыт.
— Ты полагаешь, обладать здравым умом может только взрослый? — продолжил я.
— Думаю, тебе стоит подольше пожить, чтобы по-настоящему понять человеческое сердце. Переделать много разных дел, иначе не узнаешь истинную цену денег, а уяснив, не станешь транжирить с такой легкостью. — Макин повернулся и посмотрел на отставших братьев, приближающихся к нам.
Цепочку замыкал только что взобравшийся на вершину Райк, темный силуэт на фоне бледного рассветного неба. За ним ползли тучи, извивающиеся полотнища, смесь темно-синего и пурпурного. Тучи ползли на запад. Концы повязок на плече и на лбу Райка трепетали на легком ветру.
Я почувствовал прикосновение, словно шепот призраков, — оно было холоднее ветерка.
Макин повернулся, чтобы продолжить путь.
— Постой… — Теперь я различил крики. Ужас тех, кто уже мертв.
Звука не было, но гора Хонас приподнялась, подобно вздохнувшему гиганту. Под ней полыхнуло вырывающееся из разломов кровавое зарево. В одно мгновение гора исчезла, исторгнув вращающийся по спирали ад. И где-то внутри этого вихря проносились все без исключения камни Красного Замка, начиная от самого глубокого подвала и кончая самой высокой башней.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});