– Я люблю тебя, Кэролайн, – сказал он. – Ты когда-нибудь простишь меня за то, что я сказал ночью? Я благословляю землю, по которой ты ступаешь, и хочу, чтобы ты это знала.
Она в изумлении смотрела на него, не в силах отвести глаз. Он говорил так странно! И не потому, что это было проявлением сентиментальности, нет, но его произношение… Он говорил как настоящий лорд! Как человек благородного происхождения! Она покачала головой и прикрыла глаза, стараясь вникнуть в смысл происходящего.
– Ты любишь меня? – Открыв глаза, она взглянула на него с недоверием. – Ты это сказал?
Лукас улыбнулся:
– Да, и готов повторять это вновь и вновь перед всем миром. Ничто не в силах разрушить наш брак. Ты понимаешь это, моя милая девочка?
– Я… верю, но…
– Ты сомневаешься во мне?
Ее руки суетливо поглаживали колени, пока она искала правильные слова!
– Нет, просто… ты говоришь как-то по-другому. Не так, как всегда. Ты обычно не так официален и откровенен и… изыскан в своих изречениях.
Он сел, пристально изучая ее своими темными глазами.
– Это потому, что я не знал, кто я такой, до этой ночи. А теперь знаю, что достоин тебя, моя прекрасная леди.
– До этой ночи? – Она нахмурилась, совершенно сбитая с толку. – А что случилось этой ночью? Ты имеешь в виду то, что на тебя свалился портрет?
Он кивнул, затем еще больше смутил ее своим неожиданным смехом. Начав потихоньку, он скоро хохотал во все горло, упав на подушки и схватившись за живот, как если бы услышал самую невероятную шутку, над которой потешался весь высший свет. И как только он остановился, чтобы набрать воздуха, его лицо исказила гримаса боли. Он покраснел, стараясь скрыть набежавшие слезы, в уголках глаз блеснула влага.
Кэролайн замерла в ужасе.
– Лукас, Боже мой, у тебя истерика. Что случилось? Ты сам не свой…
– Нет, – возразил он, многозначительно глядя на нее, – мы оба в порядке.
– Оба? Что ты имеешь в виду? Он нежно улыбнулся ей:
– Ты совсем ничего не понимаешь? Она отрицательно качнула головой:
– Абсолютно ничего.
– Я сам с трудом понимаю, любовь моя. Но когда я во всем разберусь, я смогу тебе объяснить. Просто теперь я уверен, что все получится. – Он отбросил одеяло и спустил ноги на пол, видимо, собираясь встать и совершенно оправившись от удара. – Солнце светит, Кэро. Боже мой, я еще никогда не встречал рассвет с такой радостью.
– Лукас, тебе нельзя вставать. Ты можешь потерять сознание и снова упасть, и тогда…
– Не волнуйся, дорогая. Я прекрасно себя чувствую. – Он отдернул штору и посмотрел вниз, щурясь от лучей солнца. – Чудесный день для гостей. Что скажешь, любовь моя, если мы устроим еще один маленький прием? Пригласим твоих друзей, которых, боюсь, я вчера напугал.
Когда он повернулся, ожидая ответа, она не очень уверенно подошла к нему.
– Еще одна вечеринка? Ты же опасался, что леди Джермейн узнала тебя.
Он повернулся к ней с озорным видом, но что-то печальное тенью промелькнуло на его красивом лице.
– Я не боюсь ее. Пусть обвиняет меня, если ей так угодно. На самом деле я даже рад возможности дать ей отпор. Нет ничего такого, что мы не могли бы преодолеть вместе, любовь моя. Ничего.
– Лукас, что происходит? Объясни. Я едва узнаю тебя. Может быть, тебе нужен глоток другой бренди, чтобы успокоиться?
Она обвела глазами комнату, ища бутылку, затем вспомнила про фляжку в его кармане. Она нашла ее на прикроватном столике.
– Вот, можешь выпить.
– Где ты это взяла? – хмурясь, спросил он.
– В кармане твоего пальто этой ночью. Бренди привело тебя в чувство.
Ни одна черточка не дрогнула на его лице, но он явно погрустнел.
– Ах вот как, – сказал он, опускаясь в кресло возле окна. – Это все объясняет. Я не помнил, чтобы пил, но теперь я понимаю.
Она смотрела на него так, будто он сошел с ума.
– Что понимаешь, Лукас? Ты пугаешь меня.
– Кэро, ты чересчур взволнована. Дай мне фляжку. Я и вправду хочу выпить. Я…
Решительный стук не дал ему договорить.
– Кэролайн, можно войти?
– Это Теодор. – Кэролайн поставила фляжку на стол. – Слава Богу! Входите, дядя Тедди.
Он вошел, нахмурив лоб.
– У меня плохие новости, Кэрол. Твой брат и его жена намерены посетить нас завтра. По какой-то непонятной причине они решили приехать до твоего дня рождения. – Он подошел к Лукасу и положил руку ему на плечо. – Итак, Дэвин, наша история подошла к решающей стадии. Вы готовы сыграть свою роль со всей ответственностью?
– Судя по его поведению этим утром, – отозвалась Кэролайн, – он более чем готов.
Решающий момент наконец наступил. Лукас был все еще здесь, очевидно, полный желания исполнить заключительный акт их водевиля. Он даже сказал, что любит ее, хотя она не вполне поверила в это. Его странное поведение выбило ее из колеи. По позвоночнику пробежала дрожь, и, невольно стараясь избавиться от нее, она передернула плечами.
От Лукаса не укрылся этот жест.
– Что с тобой, Кэро? – Он обнял ее несколько фамильярно, если учесть, что они не одни. Она вспыхнула от радости, что он снова держит ее в объятиях, но вместе с тем и от смущения за его манеры.
– Кэро, ты должна довериться мне, все будет хорошо.
– Конечно, Лукас, я просто…
Он заставил ее замолчать, закрыв рот поцелуем. Сначала она замерла и отказалась ответить, но не смогла устоять перед его обаянием и скоро забыла о присутствии доктора.
Когда он отпустил ее, она обмякла в его руках. Он стал еще более страстным, чем раньше. И он совершенно не похож на себя. Рядом с ней был другой мужчина. Но в кого он превратился? И что заставило его так измениться?
Она украдкой бросила взгляд на портрет, который сейчас стоял прислоненный к дальней стене. Лицо лорда Гамильтона казалось совершенно лишенным эмоций. Еще недавно полное жизненной силы изображение сейчас выглядело мертвым, словно утратило душу. А может быть, она, покинув его, перешла… куда-то… или в кого-то еще?
Кэролайн осторожно высвободилась из объятий Лукаса и повернулась к доктору:
– Дядя Тедди, можно мне поговорить с вами в коридоре?
Доктор потерял дар речи. Наблюдая их поцелуй, он в удивлении раскрыл рот. Теодор нерешительно кивнул и вышел следом за ней из комнаты. Когда дверь захлопнулась, Кэролайн бросилась к нему.
– Вы видели? Вы слышали, что он говорит? Лукас совершенно переменился. Это другой человек, – шептала она быстро-быстро. – Что-то ужасное произошло с ним, когда этот портрет ударил его по голове.
– Но ты не думала, что это ужасно, в тот момент, когда он целовал тебя?
– У меня не было выбора!
– Мы обучали его каждый день, чтобы он смог вести себя как денди, – сказал Теодор приглушенным голосом. – Наши уроки наконец принесли плоды. Но какие плоды?