он не выдаст свою дочь за этих прощелыг из соседних энженьо. Лула размышлял о своих родственниках в Ресифе. Среди них были молодые люди, которые могли бы стать хорошими мужьями. Но в нынешние времена не так-то просто выдать дочь замуж. Санта-Фе не богатое энженьо, и сам он не такой состоятельный человек, как старый Жоан Алвес, которому легко выдать дочь благодаря своему богатству; как Жозе Паулино из Санта-Розы, осыпавший зятьев подарками. Он дал Ненем образование, чтобы обеспечить ей большое будущее. Вспомнил врача из Параибы — доктора Са Андраде. Он видел, как тот ухаживал за его дочерью на празднике святого Педро в Санта-Розе. Порядочный ли он человек, из хорошей ли семьи? Ненем не такова, чтобы связать свою судьбу с первым попавшимся дипломированным бездельником.
Шли годы. В Санта-Фе собирали плохенькие урожаи. Ни один управляющий не задерживался в энженьо, плантации оскудели, однако жизнь в каза-гранде текла так же, как и раньше. Размеренно, монотонно. Дона Амелия после неудачных родов сразу постарела. Совсем не менялась лишь дона Оливия, как будто для нее не существовало времени. Она все так же, как в детстве, звала негритянку, которой уже давно не было в доме, и все так же болтала без умолку. Для нее еще жили старая Марикинья и капитан Томас. Время остановилось для доны Оливии. Для Амелии оно летело слишком быстро. Она состарилась. С того дня, когда с Лулой случился припадок, ничто уже ее не радовало. Она сопровождала Ненем в ее прогулках только по обязанности. Зачем ей жизнь, если ее ничего не радует? Она перестала носить кружева, кольца. Однажды, когда они садились в кабриолет, чтобы ехать к мессе, Лула, заметив, что на жене нет драгоценностей, сказал:
— Амелия, а где же твои кольца? Надень их.
Будь ее воля, она бы вообще не выходила из дома. Ее дочь отличалась от других девушек. Почему все в их доме было иным, не таким, как в других энженьо? Не в силах ответить себе на этот вопрос, она часто вспоминала свою мать. Не слишком ли жестока была она по отношению к ней? Лула обращался с ее матерью, как с негритянкой, как с невольницей. Она вспомнила и ту ссору из-за Ненем и почувствовала себя виноватой. Почему она тогда не вступилась за мать, которую муж так несправедливо унизил? Она любила Лулу больше всего на свете. Он всегда был с ней очень нежен, мягок, но в тот вечер она поняла, что он ничем не отличается от других мужчин в долине. У нее не хватило мужества подойти к матери и заступиться за нее, сказать мужу, что он неправ, что так ведут себя только неблагодарные люди. Она горячо молилась за своих близких, не сомневаясь, что припадки Лулы — эта пена у рта, этот остекленевший взгляд — божья кара за его жестокое отношение к покойной матери. Лула — больной человек. Она подумала о негре Николау. Еще сегодня он проходил мимо ворот энженьо и даже не остановился, чтобы поговорить с ней. Он не мог забыть, как по распоряжению Лулы его избили. А старые служанки ее матери? Жермана, Луиза, Жоана — все ушли от них навсегда. Ни разу никто не навестил ее в Санта-Фе. Меж тем как в других энженьо, например, в Санта-Розе, и по сей день полно негров. Невольники не бросили своих господ, потому что были привязаны к ним, а некоторые стали почти что членами семей в каза-гранде. А из Санта-Фе они ушли, затаив на хозяев злобу. Старый негр Николау, проходя мимо их ворот, нехотя снял шляпу. Можно было подумать, что он никогда не жил в этом энженьо и никого здесь не знал. Остальные же, за исключением кучера, сбежали. Дона Амелия думала обо всем этом со все возраставшей горечью. Она знала, что Лула не любил энженьо. Не раз он ей говорил, что эта скотская жизнь не для него. Если бы ему здесь нравилось, он стал бы таким, как ее отец Томас. Она сравнивала отца с мужем. И видела, что ее отец гораздо добрее, настойчивее, трудолюбивее; он был настоящий отец, отдающий семье все, что у него есть. Лула — человек со странностями. Поначалу ему нравилась эта новая для него жизнь: воздух, зеленые плантации энженьо. Но он привык жить в городе, и работа в поле претила ему. К жене Лула относился с нежностью, но характер у него был тяжелый. Да, он всегда был добр и внимателен к ней. Амелия имела любящего, преданного мужа до злополучных родов. Но с тех пор она перестала для него существовать. Лула стал относиться к ней, как к больной. Ее обижало это. Амелия чувствовала себя одинокой, никому не нужной. Лула не был бабником, как другие хозяева энженьо. Напротив, такого благородного и благоразумного человека она еще не встречала. Другие имели любовниц, которые каждый год рожали им детей. Лула же был хорошим семьянином, но держался слишком высокомерно по отношению ко всем окружающим. Иногда ей даже хотелось, чтобы муж что-нибудь натворил, стал проще, человечнее. Амелия не могла разобраться в своих чувствах, не могла понять своего отношения к мужу. То были не ненависть, не страх, не презрение. Что-то встало между ними, разъединило их. Сколько времени она любила его… Вспомнила жизнь в первые годы после замужества. Лулу так трогали ее грустные вальсы, ее игра на рояле. Теперь для него существовала только Ненем. Когда девушка садилась за рояль и извлекала из старого инструмента печальные звуки, Амелия не могла отделаться от грустных воспоминаний. Она видела себя девушкой рядом с отцом, который, лежа на кушетке, с наслаждением слушал игру своей обожаемой дочери. Видела себя с Лулой, влюбленным, ласковым, горячо любимым и ею. К ней возвращались давно ушедшие образы, самые дорогие в ее жизни. Теперь для мужа существовала только Ненем. Черная борода побелела, голос огрубел. Лула стал суров по отношению ко всем. Оказывается, душа человека может зачерстветь, а сам он может стать другим, совсем другим. Она считала, что в тот день, когда с Лулой случился первый припадок, в него вселился дьявол. Она молила богородицу спасти душу мужа. Этот искаженный рот, судороги и перекошенное лицо делали его непохожим на нормального человека. Но, к счастью, припадок кончился, выражение лица стало прежним, и она поняла, что муж тяжело болен. И все же не было ночи, когда бы она не молила богородицу о спасении души Лулы. Санта-Фе, вопреки всему, приносило им доход. Земля здесь