— А разум? — ахнула Катюша.
— Что «разум»?
— Но ведь мы же разумны!
— Знаете, — устало сказал мужчина, — на вашей планете насчитывается четыре разумных вида, причем два из них рассматривают людей как стихийное бедствие и о разуме вашем даже и не подозревают…
Кажется, он и впрямь был пришельцем из космоса… Внизу всхрапывали моторы, клацал металл и страшный надсаженный голос орал команды.
— Как вы можете так говорить? — еле вымолвила Катюша, чувствуя, что глаза ее наполняются слезами. — Вы же сами — человек! Мужчина!
— Э, нет! — решительно сказал незнакомец. — Вот это вы бросьте. Никакой я вам не мужчина. Я вообще не гуманоид, понятно? То, что вы видите, — это оболочка. Рабочий комбинезон. Технику нам, сами понимаете, из соображений секретности применять не разрешают, так что приходится вот так, вручную…
Он сморщился и снова принялся массировать кисть руки. В этот момент здание как бы вздохнуло, на стену, ставшую потолком, просыпался град бетонной крошки, в прямоугольном люке, как тесто в квашне, вспучился клуб белесой строительной пыли. Высунувшийся из-за пазухи Зулус в ужасе жевал ноздрями воздух, насыщенный запахами катастрофы.
Катюша поднялась на колени и тут же, обессилев, села на пятки.
— Послушайте… — умоляюще проговорила она. — Пожалуйста… Ну что вам стоит!.. Спасите нас обоих, а?…
Такое впечатление, что спасатель растерялся. На землистом лице его обозначилось выражение сильнейшей тоски.
— Да я бы не против… — понизив голос, признался он и быстро оглянулся на окно и дверь. — Тем более вы мне нравитесь… Ведете себя неординарно, не визжите… Но поймите и меня тоже! — в свою очередь взмолился он. — Вас вообще запрещено спасать! Как экологически вредный вид… Я из-за вас работы могу лишиться!
Несколько секунд Катюша сидела, тупо глядя вниз, на осколок керамики.
— Не отдам, — вяло произнесла она и застегнула пуговку.
— Ну не будьте же эгоисткой! — занервничал спасатель. — До оползня осталось тридцать минут.
— Вот и хорошо… — всхлипнув, проговорила она. — Втроем и грохнемся…
— Зря вы, — сказал незнакомец. — Имейте в виду: мне ведь не впервой. Больно, конечно, но не смертельно… Оболочка регенерируется, в крайнем случае выдадут новую… Кота жалко.
— Пришелец… — горько скривив рот, выговорила Катюша. — Сволочь ты, а не пришелец!
— Ну знаете! — взбеленясь, сказал спасатель. — Разговаривать еще тут с вами!..
Он растянул по-лягушачьи рот и очень похоже мяукнул. В тот же миг Зулус за пазухой обезумел — рванулся так, что пуговка расстегнулась сама собой. Катюша попыталась его удержать, но кот с воплем пустил в ход когти. Вскрикнув, она отняла руки, и Зулус во мгновение ока нырнул за пазуху незнакомцу.
Не веря, Катюша смотрела, как на ее располосованных запястьях медленно выступает кровь.
— Послушайте… — искательно сказал незнакомец. — Вы все-таки не отчаивайтесь. Попробуйте выбраться через дверь. Там из стены торчит балка, и если вы до нее допрыгнете…
Катюша схватила полированную доску и вскочила, пошатнув свой разгромленный и полуопрокинутый мирок.
— А ну пошел отсюда, гад! — плача, закричала она.
Но то ли секция сыграла от ее взмаха, то ли у спасателя была воистину нечеловеческая реакция, но только Катюша промахнулась и, потеряв равновесие, снова села в обломки.
— Ну, как знаете… — С этими словами незнакомец исчез в отверстом люке окна. Катюша выронила доску и уткнулась лицом в груду мусора. Плечи ее вздрагивали.
— Предатель… Предатель… — всхлипывала Катюша. — Предатель подлый… Из пипетки молоком кормила…
Теперь ей хотелось одного: чтобы секция оборвалась, и как можно быстрее. Чтобы оборвался в тартарары весь этот проклятый мир, где людей травят дымом из мартена и селят в домах, готовых развалиться, где даже для инопланетного спасателя жизнь породистого кота дороже человеческой!
Однако тридцать минут — это очень и очень много. Всхлипы Катюши Гориной становились все тише и тише, наконец она подняла зареванное лицо и вытерла слезы. Может, в самом доле попробовать выбраться через дверь?…
Но тут секция энергично вздрогнула несколько раз подряд, и на край рамы цепко упала знакомая исцарапанная пятерня. Все произошло, как в прошлый раз, только землистое лицо, рывком поднявшееся над торчащим ребром подоконника, было уже не сердитым, а просто свирепым. С таким лицом лезут убивать.
— Давайте цепляйтесь за плечи! — едва отдышавшись, приказал он.
— Что? Совесть проснулась? — мстительно спросила Катюша.
Спасатель помолчал и вдруг усмехнулся.
— Скажите спасибо вашему коту, — проворчал он. — Узнал, что я за вами не вернусь, и пригрозил начать голодовку…
— Как пригрозил?
— По-кошачьи! — огрызнулся спасатель. — Ну, не тяните время, цепляйтесь! До оползня всего пятнадцать минут…
© Е Лукин, 1990.
Леонид Кудрявцев
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ КОТА
— Ужин.
Саб взглянул на паука-прислужника. Тот стоял возле его кресла, слегка подогнув передние лапки, поставив поднос с ужином на спину, крепко придерживая его рабочими манипуляторами.
— Вам пора что-нибудь съесть. Вы должны заботиться о себе, вы просто обязаны это делать.
Голос паука звучал неприятно, в нем слышались какие-то скрипы, и Саб недовольно поморщился.
Похоже, у его «камердинера» слегка испортились голосовые центры, а паук-распорядитель ремонтных работ посчитал эту поломку незначительной. Таким образом прислужнику удалось временно избежать встречи с репликатором. А жаль…
Впрочем, надолго ли? Где тонко — там и рвется. Еще одна такая же неисправность и свидание с фиолетовым лучом станет неизбежным. Надо только немного подождать…
Саб усмехнулся.
А может стоит обновить прислужника прямо сейчас, своими руками? Это не так уж и сложно. Вот только, стоит ли мешаться у распорядителя под ногами? У того могут быть свои резоны. А поскольку корабль огромен и стоит из бесчисленно количества деталей, в нем каждую секунду что-то ломается. И каждую секунду эти поломки чинятся, не только с помощью двух больших репликаторов, но также и огромным количеством маленьких, которыми снабжены кибернетические ремонтники. Проще говоря, на корабле все время идет контролируемый пауком-распорядителем процесс обновления. Он подчинен определенному ритму и кто знает, что может случиться, если его нарушить, пусть даже всего-навсего пропустив через репликатор одного прислужника.
Вот если бы это был к примеру — кот… Ах да, сегодня же день рождения кота. И как он мог об этом забыть? Что, старость — не радость?
Саб откинулся на спинку кресла, ощутил как она мягко подалась под его тяжестью, ласково, бережно охватила спину и грустно улыбнулся.
Он и в самом деле был немолод. Еще немного и ему останутся лишь воспоминания, полустершиеся от времени, словно много раз использованная старинная, целлулоидная пленка. И ничего более, кроме бесконечной пустоты и холода космического пространства, отделявшего его от Земли. Причем, нет никакого смысла сходить с ума, поворачивать корабль назад. Это ничего не изменит. Он умрет от старости, задолго до того как сократит расстояние до Земли хотя бы на треть. А значит…
Впрочем, он не так уж и одинок. У него есть кот и хозяйка.
Ах да, у него же еще есть хозяйка.
Вот правда, он все реже и реже возвращает ее к жизни. Может быть, сделать это сегодня, ради дня рождения кота? Поужинать, а потом набрать определенную комбинацию клавиш на пульте…
— Еще раз напоминаю вам, что вы должны заботиться о своем здоровье. Если вы немедленно не приступите к еде, в вашем личном деле будет сделана соответствующая пометка.
Саб поморщился.
Вот именно — должен, поскольку является самой большой ценностью на корабле. И если с ним что-то случится… Причем, вот именно с ним все эти фокусы с восстановлением не пройдут… все-таки он — человек, его отпечатка в памяти бортового компьютера нет и значит лично его восстановить с помощью репликатора не удастся.
Саб не удержался и взглянул в сторону репликатора.
Тот стоял посреди кабины управления, на небольшом возвышении и пилот с неожиданным раздражением подумал, что более всего этот агрегат напоминает бездарное творение халтурщика-абстракциониста, нагло поблескивающее хромированными винтами ручной настройки и трусливо прикрывшее свою нижнюю часть матовым кожухом.
Как раз в этот момент в стене, неподалеку от репликатора, открылся небольшой люк и из него выбежал паук-ремонтник. В его манипуляторах находился какой-то закопченный предмет, сильно смахивающий на дохлого осьминога. Положив его на квараловую пластинку, перед репликатором, ремонтник отошел в сторону. Мгновением позже по «дохлому осьминогу» скользнул фиолетовый, разрушающий луч и он исчез. Луч изменил свой цвет на зеленый, сделал еще одно движение и узел возник вновь. Теперь он поблескивал свежим, матовым покрытием. Паук подскочил в платформе, и схватив узел, проворно метнулся к люку.