– Мы для него шибко здоровые, – пояснил Патрик, обращаясь к Люсу. – Я ж ему глаза прикрывал мешком, чтоб не видел меня.
– Как теперь? – Люсьен спрашивал у всех сразу, но ответила Альхен.
– Мы покидаем подвал, а Патрик переночует в бойлерной, – прозвучало это как приказ.
– Но... – попыталась возразить девочка.
– Никаких «но»! – отрезала та.
Само собой, все случилось именно так, как сказала мадам Александра. Уже в холле она остановилась и протянула Эмили толстую книгу в кожаном переплете:
– Раз пегас ваш, – сказала она, – прочтите это. Вещь не моя, потрудитесь не испортить ее.
Альхен выпрямилась и зашагала к выходу, оставив девочку наедине с ее мыслями. Эмили ощущала болезненные уколы совести, ведь ей и в голову не пришло, что пегас жив-здоров. Куда проще оказалось выдумывать обвинения. По чести сказать, нужно было немедленно пойти и извиниться перед Альхен за глупые подозрения, только стыд не позволял сделать этого.
Оставалось подняться в комнату, привести себя в порядок и посвятить остаток вечера чтению.
Дайна радовалась, что суматошный, переполненный событиями день подошел к концу. Два перелета за сутки – это слишком!.. Тем более, проклятый страх высоты... ее до сих пор слегка подташнивало. Откуда взяться такой глупой фобии у Танцора, да еще и Вестника? Ответ наверняка сокрыт в том прошлом, которого мисс Уиквилд не знала.
Она ведь не родилась тринадцатилетней! Назойливые болезненные мысли роились в усталой голове. Память угодливо подсунула первополосное фото сегодняшней газеты. Дайна поежилась. Хотелось просто не думать об этом, но так проблему не решить. Что-то в истории со статьей казалось неестественным.
Да, она, Леди Уиквилд, не справилась с собой и потеряла сознание, из песни слов не выкинешь. Только почему статья не вышла сразу? Неужели в кои-то веки попался нерасторопный репортер? Не очень-то правдоподобно.
– Что, Дайна? – усмехнулась она собственному отражению в стекле. – Взяли тебя за загривок и ткнули в собственную ошибку. Теперь везде будут мерещиться заговоры?
Легче не стало. Счастливые люди задергивают шторы на ночь, гасят свет и спят, терзаясь своими маленькими проблемками во сне или вообще ничем не терзаясь. Они как живые цветы – прекрасны и хрупки. Танцор же – мертвый лист гербария, зажатый тяжелыми страницами времени, не имеющий ни своей цели в жизни, ни места, которое можно назвать домом, ни людей, которых можно считать родными.
Повинуясь мимолетному внутреннему порыву, мисс Уиквилд вытащила из кармана складное зеркальце, поймала взгляд отражения и скомандовала:
– Руфус Тангл. Срочно. – На мгновение металл сделался теплым, но только на мгновение.
Что делают люди, когда им плохо? Зовут на помощь друга. А кого звать Танцору? Да, Тени всегда чувствуют друг друга, но очень редко... знают. Крепко-накрепко связанные древними магическими узами, они остаются чужими.
Дайна прислонилась лбом к холодному стеклу, за которым уже зажглись фонари. Желание выть в голос поминутно сменялось желанием колотить кулаками в стену от бессилия. Внутри все бурлило и клокотало, а снаружи она так и продолжала стоять, упираясь головой в гладкую прозрачную поверхность.
– Эй, Айни, выше нос! – Руф постучал в окно костяшками пальцев.
Мисс Уиквилд рывком распахнула створки.
– Прости меня.
– Мы оба погорячились, – миролюбиво отозвался тот.
Ночь позволяла Теням открывать лица безбоязненно, а особые навыки делали их невидимыми для посторонних, поэтому Руфус мог сколь угодно долго висеть на уровне второго этажа в воздухе, окруженный вихрем колючих голубеньких искорок.
– Как насчет небольшой прогулки по крышам? – неожиданно предложил он.
– Расслабься, «добрый фей», я на сегодня перевыполнила норму полетов, – отмахнулась Дайна, но Баламут уже не слушал.
Ловким движением Руфус выдернул обмершую от неожиданности мисс Уиквилд из комнаты и взмыл в усыпанное звездами небо. Зеленая от ужаса, Дайна старалась не смотреть вниз. Ее внутренности перемешались и затянулись в тугие узлы; очень хотелось сказать проклятому шутнику много разных слов – только открывать рот было бы крайне опрометчиво.
– В этом наше основное различие, – улыбнулся Баламут, осторожно опуская свою спутницу на покатую крышу одного из соседних домов. – Ты не можешь оторваться от земли, а я, наоборот... умру, если однажды не смогу взлететь.
– Ты не умрешь, – машинально возразила Дайна.
– Отчего же? – Светлые глаза поблескивали. – С моей работой у меня есть все шансы не дождить до первой сотни. Недавно подключили к разработке группы, готовящей масштабную акцию по моей части.
– Опять оружейники? – Мисс Уиквилд старательно поддерживала беседу, цепляясь за любую ниточку, которая могла увести ее от дурных мыслей.
– Если бы... – вздохнул Руфус. – Но ведь я не для этого понадобился, верно?
Дайна обхватила колени и уставилась в бархатно-синюю даль.
– Ты знал, что сегодня умерли двое. Понял, как именно, – наконец выдавила она. – Отчего не пришел?
– Не смог, – признание выглядело честно.
– А Леди Алекс смогла. – Мисс Уиквилд вспомнила белую фигуру и янтарный взгляд среди безликих черных силуэтов. – Сегодня и меня назвали убийцей.
– Я правда не смог... – Щеки Руфуса заливала краска.
– Верю и не упрекаю. – Дайна смотрела себе в ладони. – Просто пообещай не спасать меня от друзей.
– Хорошо, – нехотя кивнул тот. – А ты взамен пообещай мне, что если тебе понадобится поддержка, я буду первым, кого ты станешь звать.
– Обещаю. – На душе чуть заметно потеплело.
Баламут не мог долго сидеть спокойно даже в такой момент – легким ветром он перенесся на трубу дымохода. Мисс Уиквилд поймала себя на мысли, что Руфу идет форма.
– Каждый заперт в своем маленьком одиночестве, – вдруг прошептал он. – Заперт, как в прозрачной коробке. Кричишь, бьешься в стекло, а никто не слышит, хотя вокруг, кажется, всех так много...
– Неужели и тебя это гложет? – Дайна не поверила своим ушам.
– Не только меня. – Руфус присел на корточки. – Я недавно узнал, кому обязан именем.
– Имя тебе дает твой предшественник, – сказала и прикусила язык, но Баламута уже несло.
– Это вам, Вестникам, – возразил он.
Мисс Уиквилд позволила себе не слушать дальше тираду о том, чем она отличается от других Танцоров. В сознании постепенно формировался вопрос, который непременно стоит задать Александре Бонмонт при следующей встрече.
– Айни? – Руфус незаметно подобрался совсем близко и застал Дайну врасплох. – И о чем я сейчас говорил?
– Прости, я уснула, – соврала она. – У меня был тяжелый день, еще и статья в газете.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});