— И как, провалилась? — спросила она.
— Пока ещё нет, — пожала я плечами. — Но это лишь вопрос времени.
— Объяснись, — приказала она, впрочем, другого мне и не оставалось. Признаюсь честно, что слегка подретушировала отчёт, опустив некоторые… моменты. Захлёбывание слезами на матушкиной кровати. Опасные грёзы о Владыке Ночи. И, безусловно, тайну моего двоедушья.
По окончанию рассказа бабушка испустила короткий вздох, единственный признак тщательно маскируемого беспокойства.
— Киннет всегда верила, что любовь к ней Декарты послужит гарантией защиты и тебе. Не могу сказать, что когда-либо любила её, но с годами я стала более прислушиваться и доверять её мнению. Как же она могла так чудовищно ошибиться?
— Не уверена, что она, — сказала я мягко, думая о словах Ньяхдоха насчёт Декарты и матушкиного убийства. Думаешь, это его рук дело?
А после был разговор с Декартой. Я видела его глаза, когда он говорил о ней. Способен ли человек вроде него на убийство того, кого так безумно любит?
— Матушка рассказывала об этом, Беба? — спросила я. — Почему оставила Арамери?
Бабушка нахмурилась, озадаченная неожиданной сменой моего тона с формального на личный. Мы никогда не были особенно близки, она и я. Она была слишком стара, чтобы стать эн'ну, когда её собственная мать наконец упокоилась с миром, и ни один из её детей не был девочкой. Хотя мой отец и преуспел, изрядно удивив всех, сам став эн'ну (одним из трёх мужчин, добившихся этого титула за всю нашу историю), меня можно было назвать слабым подобием дочери, единственным, что оставалось у бабушки. Впрочем, я давно уже бросила тщетные попытки заслужить её любовь.
— Вещи подобного рода она предпочитала обходить молчанием, — медленно произнесла Беба. — Ограничиваясь словами, что любила моего сына.
— Полагаю, тебе было этого мало, — сказала я тихо.
В её глазах застыла жёсткая твёрдость.
— Твой отец отчётливо дал понять, чтобы я забыла об этом.
Тогда я и поняла: она никогда не верила матушке.
— Какие ещё могли быть причины?
— Она была полна злости и ярости, твоя мать. Всё хотела кого-то уничтожить, и случившееся с моим сыном вручило ей нужное оружие.
— Кого-то… в Небесах?
— Не знаю. К чему все эти вопросы, Йин? Отчего тебя так тревожат дела двадцатилетней давности?
— Думаю, что дела эти имеют прямое касательство к нынешним событиям, — сказала я к собственному удивлению — но то была чистая правда, обрела я наконец полную уверенность. Полагаю, подсознательно это никогда не было для меня тайной. Ободрённая своим открытием, я бросилась в новое наступление. — Ньяхдох бывал здесь и раньше, как погляжу.
Лицо бабушки тут же вернуло привычную суровость; она нахмурила брови.
— Лорд Ньяхдох, Йин. Мы здесь не какие-нибудь амнийцы, мы уважаем наших создателей.
— Кажется, стражу неплохо проинструктировали насчёт того, как с ним обращаться. Обидно, право, что о том забыли оповестить меня; навыки могли бы сгодиться по приезду в Небеса. Так когда же он здесь был, а, Беба?
— Ещё до твоего рождения. Владыка приходил сюда увидеться с Киннет. Йин, это не то…
— Как раз после того, как отец оправился от встречи с Гулящей Старухой, верно? — спросила я тихо, хоть кровь и стучала в висках. Я с трудом, но сдерживалась от желания дожать её, и побыстрее. — Что они сделали той ночью? Что сотворили со мной?
Беба нахмурилась ещё сильнее, мгновенное замешательство переросло в тревогу.
— С-с… тобой? О чём это ты? Ты даже ещё не появилась на свет, твоя мать только-только понесла. Что ты…
И затихла, подавившись словами. Глаза её расширились. Нетрудно было понять ход мыслей, кроющийся за этим пристальным взглядом. Хотела бы прочитать их и те спешные выводы, кои рождались сейчас в бабушкиной голове.
— Матушка пыталась убить меня при рождении. — И теперь я знала почему, но это было ещё не всей правдой; что-товажное, очень важное ускользало от меня. Я знала это, как свои пять пальцев. — Её не подпускали ко мне, не оставляли без соглядатаев несколько месяцев. Помнишь, как оно было?
— Да, — откликнулись в ответ еле слышным шёпотом.
— Знаю, она любила меня, — продолжила я. — Но знаю и то, что некоторые женщины сгорают в родовом безумии. Что бы ни было причиной матушкиного страха перед мною… — Я едва не подавилась словами, порождая изощрённую вязь лжи. Да уж, умение мастерски врать никогда не входило в список моих достоинств. — Но он всё же затух… постепенно. Я помню её лишь с хорошей стороны как родительницу. Но разве тебе не приходило в голову задаться этим вопросом, Беба? Почему она так боялась? Тебе или отцу…
Я замолкла, ошеломлённая внезапным пониманием, обрушившимся на меня словно удар молнии. Истина таилась прямо передо мной, стоило лишь пошире раскрыть глаза…
— Некому было задавать вопросы.
Вскочив в смятении, я метнулась в сторону. Ньяхдох стоял футах в пятидесяти от входа в Сар-эн'на-нем. Лунный свет, льющийся за его спиной, скрадывал детали, оставляя лишь неестественно застывший силуэт, в обрамлении трёхгранной арки дверей. Лишь глаза привычно чернели тьмой.
— Я убил всех, кто видел нас с Киннет той ночью, — сказал он. Мы с бабушкой обе слышали голос столь же ясно, как если бы он стоял рядом с нами. — Её служанку, ребёнка, наливавшего нам вина, мужчину, присматривавшего за вашим отцом, пока тот оправлялся от болезни. Трёх охранников, что пытались нас подслушать, повинуясь приказу этой старухи. — Он небрежно кивнул в сторону неподвижно замершей Бебы. — А после никто не смел даже помыслить задуматься насчёт вас.
Неужто ты наконец решил заговорить? Это я хотела спросить у него, но бабушка оказалась быстрее. Движение столь неожиданное, невероятное, настолько глупое, что слова застряли у меня в горле. Вскочив на ноги, она загородила меня, выставив нож.
— Что вы утворили с моей Йин?!! — Ярость, полыхавшая в крике, поражала до глубины души. Никогда ещё прежде не видела я её в таком бешенстве. — Что за мерзость Арамери обязали вас сделать? Она — моя! Она принадлежит нам! У вас не было никакого права!
А потом Ньяхдох засмеялся. С такой неистовой злобой, что спину словно хлестнуло ледяной плетью ужаса. И я ещё считала его всего-навсего озлобленным рабом? Жалким, несчастным созданием, отягощённым отчаяньем и скорбью? Какой же я была дурой.
— Думаешь, этот храм защищит тебя? — прошипел он. Только позже я поняла, что на деле падший даже не переступал порога. — Неужели забыла уже, что некогда он был местом поклонения твоего народа? Поклонения мне?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});