захрипел. Снова вцепился в руки, удерживающие меня. В глазах темнело. Ледяные пальцы всё крепче сжимались на моём горле. Кислорода мучительно не хватало. Ещё буквально пара мгновений, и…
— Мяу!
Хватка на горле вдруг ослабла. Я глотнул воздуха, рванулся изо всех сил — и отшвырнул от себя мерзкую удавку.
Обернулся, выхватывая меч. Ого! Да это не просто русалка. Это, похоже, королева русалок. Выше меня ростом, шире в плечах, с длиннющими руками, на которых шевелятся такие же длиннющие пальцы.
А на голове у русалки сидел мой пятнистый бро. И драл когтями лицо это твари.
Глава 22
— Поберегись! — крикнул я.
Кота как ветром сдуло. А я с одного удара отделил башку русалки от тела. По башке прокатился Костоломкой.
Молния.
Пять! Пять родий. Видимо, я прав. Это тварь в русалочьем сообществе находилась где-то наверху пирамиды.
— Спасибо, выручил! — крикнул я коту.
И бросился на русалок, от которых пытался отбиться Захар.
Этих мы прикончили быстро. Одну я зарубил, вторую позволил добить Захару. По три родии на брата. Ну, я на большее и не рассчитывал. По русалкам было видно, что не в центровых ходят. Так, на подхвате.
Мы выволокли то, что осталось от тварей, из воды и сели на песок — отдышаться.
— Та девка сказала, что их тут пять! — с непонятной обидой объявил вдруг Захар. — А их — шесть!
— Их, я думаю, гораздо больше. Просто вылезли — шесть, остальные тихонько сидят. А девка, может, шестую не разглядела. А может, считать умеет только до пяти. Что с них взять, малограмотных.
— И чего делать будем?
Я огляделся. Вопрос этот мучил меня самого. Можно, конечно, запалить Манок и пригласить на огонёк ещё русалок. Больше русалок богу русалок, и всё такое. Но, с другой стороны, мы ж реально не знаем, сколько их там. Выйдет десяток, да охреначит мороком. Так и помрём, воображая, будто отдыхаем в бассейне на крыше небоскрёба, нюхая бодрый порошок с грудей развратных красавиц.
— Но если их там правда много — чего ж они тогда сразу не кинулись? — произнёс я вслух. — С хорошим преимуществом у них и шансы нас уработать были весьма неплохими.
— Нас-то зачем? — возмутился Захар.
— Твоя правда.
Я врубил аналитику. Битва была короткой, но жаркой, я поиздержался. Чувствовал — да, уже чувствовал! — что мои магические силы изрядно так просели. Восстанавливаются потихонечку, но процесс этот не быстрый. В случае необходимости я, конечно, ещё выдам и выдам немало, но есть ли та необходимость?
Нам сказали принести русальих костей? Мы их принесём. Я Захара испытать шёл? Испытал. Русалок он сам рубил? Рубил.
Есть, конечно, ещё долг охотника, есть элементарная необходимость зарабатывать и прокачиваться. Но всё это — вопросы не горящие. Придём в оплот, сдадим хабар, поставим Захару метку на руку. Там он уже какие-нибудь боевые Знаки откроет, чтоб не амулетами едиными. И уже тогда, как в анекдоте, спокойно спустимся с горы и… всё стадо.
— Жги падаль, — решил я. — Сворачиваемся на сегодня, потом вернёмся.
Захар от счастья чуть не подпрыгнул и немедленно принялся исполнять приказ. А пока он работал амулетами, я решил кое-что проверить. Повернулся к коту, который сидел рядом и умывался.
— Правильно, бро, — одобрил я. — Гигиену соблюдать надо. Особенно после русалок. Чёрт их знает, куда она прежде свои пальцы пихала.
— Мяу, — согласился кот.
— Надеюсь, ты не возражаешь? — полувопросительно сказал я.
И начертил Знак, который видел на табличке. Той, которую нашёл в лесу отец Никиты. Запомнить Знак труда не составило, с этим у меня проблем не возникало в принципе. И я рассудил, что вряд ли кастование этого знака требует высокого ранга — коль уж семилетний пацан сумел.
Сначала, как водится, ничего не произошло. Просто у меня ощутимо откушалось пять родий. Выходит, что не самый крутой Знак, легко доступный.
Я повторил Знак ещё раз, теперь — мысленно.
Получилось. Засветившийся в воздухе Знак коснулся кота.
«Дай лапу», — мысленно приказал я коту. И протянул ему руку.
Ответный взгляд окатил меня таким презрением, что аж не по себе стало.
— Мяу! — возмутился кот.
Так, словно был цирковым львом, умеющим прыгать через горящие обручи, а ему объясняли, как пользоваться лотком. Дескать, ты в своём уме — лезть ко мне с детсадовскими фокусами?
Кот исчез, исполненный негодования. Хорошо хоть, лапой у виска не покрутил.
— Ну, блин, — вздохнул я. — Сорян. Не попробуешь — не узнаешь… Ладно. Понял, принял. Поищу другой объект для эксперимента.
Захар между тем палил русалочьи туши.
Я решил воспользоваться образовавшейся передышкой и подсчитать свои ресурсы.
Итак, что мы имеем. Имеем мы, собственно говоря, шестнадцать родий. Программа-максимум — накопить полтинник и стать Десятником. И на этом ранге, чувствую, мне придётся осесть надолго. Потому что, во-первых, до следующей ступени — до Витязя — уже сто родий. А во-вторых, есть дополнительное условие: Десятник должен хотя бы раз успешно покомандовать десятком. «Успешно» — это значит, кого-то этим десятком замочить, и так, чтобы родии распределились на десяток. В общем, надо доказать Силе, что у тебя есть задатки топ-менеджера, и тебе можно расти дальше.
На колдуна тогда мы ходили вдевятером, да ещё и Захар за охотника не считался. Так что опыта работы в десятке у меня пока не было никакого. Тем более интересно попробовать. Если, например, идём десятком и убили лягушку, в которой одна родия. Как она, блин, распределится? На этот счёт справочник загадочно молчал.
Егор, насколько я понял, раз обжёгшись на командовании, больше в это дело не лез. Он вообще не хотел расти выше Витязя. Потому что выше Витязя — Пятидесятник, где, как нетрудно догадаться, нужно командовать уже полусотней.
Что ж, у мужика — психологическая травма, понять можно. Полученные родии он, видимо, предпочитает использовать на прокачку Знаков и зарядку амулетов. А может, просто копит, чёрт его знает.