на колдуна? Старт завтра в семь утра от моей усадьбы». — Возмутился: — Ты рехнулся, что ли? Где это видано — вдвоём на колдуна? На колдуна — десяток собирать надо!
— А мне чего не сказал? — обиделся Захар.
— И я бы тоже на колдуна пошёл, — присоединился к общему негодованию Прохор. — В прошлый раз — вона, как удачно сходили! Если Терентия не считать. Ну да это он сам виноват, нечего было Знаками непонятными швыряться.
Я вздохнул.
Абстрактное мышление? Не, не слышали. Зовут на колдуна — значит, идём на колдуна. Без всяких этих ваших.
— Да не зову я никого никуда! По крайней мере, пока. Колдун где-то в наших краях шарашится, это понятно. Но идти на него рано. Хотя бы потому, что мы понятия не имеем, в какую сторону. А записка — просто пример. Хотел показать, как с помощью таких вот птичек можно общаться на расстоянии. Если сюда, в Оплот, или ещё куда прилетит птица с запиской — имейте в виду, что это не спам. Это значит, что записку отправил я, потому что сам прибыть не могу.
Вот теперь они поняли.
— И-ишь ты, — уважительно протянул Егор. — Это ты новый Знак освоил, что ли?
— Ага.
Где я взял Знак, ни Егор, ни Прохор не спросили.
Я уже знал, что по неписаному охотничьему этикету задавать такие вопросы — неприлично. Где взял, там больше нет. Если сочту необходимым, поделюсь мудростью с товарищами. А если не сочту, это моё дело и моё право. Насколько я понял, свой запасец оригинальных знаков имелся у каждого уважающего себя охотника. Но делиться знаниями никто не спешил.
Захар тоже промолчал. Правильный парень, всё-таки. Вроде и болтливый, но когда надо язык прикусить — соображает.
— Дело, — решил Егор. — А чего ты птицу выбрал такую несерьёзную? Сойка — чай, не сокол. Версты не пролетит — свалится с устатку.
Я вздохнул.
— Повторяю. Это — тестовый образец. Альфа-версия, багов наверняка куча. Надо сначала всё потестить, а потом уж на поток ставить. Ты вот сказал: «сокол». А где можно соколов взять?
Егор с Прохором переглянулись и рассмеялись.
— Сказал, тоже. Сокол — не курица, мешком не прихлопнешь. На воле — поди его, поймай.
— А я вот слыхал, что граф Дорофеев соколиную охоту шибко уважает, — неожиданно вмешался Захар. — Сам-то не видал, конечно. Но люди рассказывали.
— Тоже слышал, — кивнул Егор.
— Ну, во! — одобрил я. — Другое дело!
Дорофеев — это хорошо. С Дорофеевым мы с некоторых пор, если не друзья, то уж точно хорошие приятели. Надо будет навестить графа. Сказать, что с детства мечтаю о соколиной охоте. Только сначала — домой, отдохнуть как следует. Узнать, что там у нас с отжатой деревенькой. Насколько выгодным оказалось приобретение.
Шесть родий, полученные Захаром после охоты на русалок, под моим наблюдением преобразовались в ранг Ученика-ополченца, а также Знаки Удара и Восстановления Сил. После чего Захар вздохнул и потопал к общественному гаражу седлать общественную лошадь. Сам-то я мог перенестись к себе в усадьбу Знаком, а вот на то, чтобы таскать с собой Захара, ранга пока не хватало.
Захар умоляюще посмотрел на Егора, но тот покачал головой. Сказал, что уже взял задание. В каком-то селе на старом погосте вурдалак образовался.
Мы попрощались. Я начертил Знак и перенёсся к себе.
Предвкушал, как приму ванну, пообедаю, развалюсь в кресле и буду слушать доклад Тихоныча. Наверняка он уже вернулся.
Тихонычу надо отдать должное: плотника он нанял отличного. Работал мужик быстро. Дверцы в кабине переноса в моей башне, выломанные во время нападения, оказались восстановлены. Гладкие, свежеоструганные дощечки приятно пахли деревом.
И на светлой поверхности этого дерева особенно ярко выделялся след, оставленный кровавой пятернёй. Кто-то в буквальном слова вывалился из кабины — толкнув дверцы из последних сил.
Первым порывом я скастовал Доспехи. Потом выхватил меч. На краю сознания мелькнула мысль, что делаю это уже машинально — как, сев за руль, давил бы педали и включал передачи. Подготовившись таким образом к любым неожиданностям, я прислушался.
Тихо. Ни воплей, ни стонов, ни отголосков драки. Где-то во дворе напевает Маруся, шаркает по траве коса — Данила косит траву у забора. В общем, более мирные звуки захочешь — не придумаешь. А на светлых деревянных дверцах — кровавый след. Что за чёрт?
Дверцы я толкнул ногой. Из кабины выскочил с мечом наизготовку.
А через секунду сунул его в ножны. Убрал Доспехи.
Сил у неё действительно хватило лишь на то, чтобы толкнуть дверцы кабины и выйти. Позвать на помощь уже не смогла. Посреди моей комнаты лежала на полу Земляна.
Я бросился к ней, встал на колени рядом. Ого! Вдоль всей спины тянулись четыре глубокие борозды — след от удара когтистой лапы. Хорошо, если рёбра не сломаны. Последние силы Земляны, видимо, ушли на Заживление. Но сработало не очень — раны ещё кровоточили.
Волкодлак. А может, и медведь.
Лицо Земляны тоже было иссечено следами когтей, только не таких крупных. От крыс остались бы более глубокие борозды. Значит, лягухи или ящеры.
Я скастовал Противоядие. Но яд из ран не потёк. Значит, лягух отметаем. Ящеры. Странно. Земляна ведь сама меня учила, что твари не нападают вместе? Ладно, потом разберёмся. Сейчас главное — привести её в чувство.
Заживление.
Раны начали затягиваться. И мелкие на лице, и глубокие на спине. Дождавшись, пока они перестанут кровоточить, я скастовал Восстановление сил.
Мертвенно бледное лицо Земляны порозовело. Ну, слава тебе, Господи.
Я подошёл к окну.
— Тётка Наталья! Топи баню, готовь комнату. У меня гости.
Глава 24
Нормально поговорить с Земляной мы смогли часа через два — когда оба помылись, переоделись, отдали должное кулинарным талантам тётки Натальи и снова поднялись наверх, в башню. Сели на балконе, любуясь закатом.
Могли бы, конечно, остаться и в столовой, но я подумал, что рассказ Земляны вряд ли предназначен