Джози осторожно осведомилась:
– Кто папа? Дэвид?
Да, это легкий выход из положения, но Дора была воспитана в отвращении ко лжи. Впрочем, она научилась удивительно хорошо избегать прямых, откровенных ответов. Наверное, под влиянием Пэйса, а может быть, впечатлений раннего детства.
– Дэвид убит, – ответила она уклончиво. Джози задумчиво кивнула, хотела что-то еще сказать, затем, передумав, пожала плечами.
– Надо найти повитуху. У меня нет таких способностей и умения все делать, как у тебя.
И, повернувшись, вышла.
То, что все обнаружилось, принесло Доре облегчение. Теперь она с не таким тяжелым сердцем занималась повседневными делами. Она легко носила ребенка. Тошнота исчезла, и Дора чувствовала себя почти как обычно, если не считать того, что ребенок все чаще шевелился. Желудок не налаживался, но она так радовалась, ощущая движения плода, что не жаловалась. Дора не только сама познала жизнь, но и несла в себе новую, и это сознание одновременно пугало ее и восхищало.
Единственный мужчина, оставшийся в имении, был Солли, но он был слишком беспокоен и горяч, чтобы отпускать его в город одного. Поэтому, когда им нужны были припасы, Джози ездила вместе с ним в город на единственной лошади, что у них оставалась. Дора была счастлива, что Джози взяла на себя эту заботу. Ей никак не хотелось подвергаться злобным и насмешливым пересудам городских обитателей.
Она даже перестала ездить на собрания. Еще задолго до того, как беременность стала явной, переправляться на тот берег было очень затруднительно. И ей не надо ничего объяснять друзьям-квакерам, которые так внимательно к ней относились. Она была благодарна им, что они ее когда-то спасли и даровали новую жизнь, но теперь она уже выросла. И должна сама распоряжаться своей жизнью.
Но пришел день, когда Эми заболела крупом, а Джози только-только оправилась от сильной простуды, и в доме не осталось серы, чтобы приготовить нужный состав для вдыхания. Дора ходила по комнате, где лежала Эми, все время, щупая ее лобик и мучительно раздумывая, какие еще лекарства существуют против этого ужасного кашля. Рекомендовали обычно использовать в таких случаях рвотное и слабительное, но Доре очень не хотелось подвергать крошку такому жестокому лечению. Она знала, что помог бы серный пластырь, но где же взять серу?
Эми заснула, и Дора поспешила в комнату Джози, чтобы проверить, как дела у ее выздоравливающей пациентки. У Джози все еще был сильный лающий кашель, небольшой жарок и несварение желудка. Конечно, сейчас ей было лучше, но выходить из дому в ветреную холодную февральскую погоду – об этом и речи быть не могло. Поэтому выбора у Доры не было, приходилось ехать в город самой.
Завернувшись в широкий плащ, скрывающий фигуру, Дора накинула на капор еще капюшон и одолжила у Джози муфту. Может, ее незаметность послужит хорошей защитой. Ей нужно только зайти в лавку, в такую скверную погоду там будет не слишком много народу.
Всегда готовый вырваться за узкие границы фермы Солли насвистывал и болтал, погоняя лошадь рысью по проселочной дороге. Дора старалась найти отвлечение в чепухе, которую он нес.
– А почему ты остался, когда все остальные слуги ушли? – спросила Дора, когда они подъезжали к городу.
Солли весело ухмыльнулся:
– Я жду, когда вернется мастер Пэйс. Я, наверно, уже свободный негр, но я ничего нигде не могу заработать, потому что разные сволочи только и ждут, как бы меня заграбастать и опять заставить работать на плантациях. Так что я решил подождать малость. Мастер Пэйс собирался мне помочь, и я потом сумею позаботиться о своих домашних.
Дора возразила:
– Но ведь ферма принадлежит Чарлзу, Солли. А у него может быть другое мнение на этот счет.
Солли передернул плечами:
– Ну, это мы еще посмотрим. Мастера Чарлза уже давно дома нет. И он не пишет. Может, он вообще не вернется. Я подожду.
За незрелыми суждениями Солли чувствовалось довольно большое упрямство, и Дора не стала с ним спорить. Она радовалась, что в хозяйстве есть хоть один мужчина, или почти мужчина, который берет часть забот на себя.
Дора отослала Солли напоить лошадь, а сама пошла в лавку. Она не хотела, чтобы бедный парень стал свидетелем ее возможного унижения, если станут шушукаться сразу же, как она войдет.
В лавке она застала жену Билли Джона, лениво вязавшую чепчик для младенца. Салли удивленно взглянула на Дору и оживленно ее приветствовала:
– Целый век тебя не видела, Дора! Где ты пропадаешь?
Она заговорщически понизила голос и быстро обвела взглядом помещение, узнать, не прислушивается ли кто к разговору.
– А что станут делать Джози и миссис Николлз, когда дом будет продан с аукциона? Переселятся к тебе?
Дора заморгала, чтобы глаза поскорее привыкли к тусклому свету, и пыталась понять, о чем говорит Салли. Осторожно она осведомилась:
– С аукциона?
Лицо Салли вспыхнуло, как фонарь.
– А ты ничего не слышала? Билли Джон с пеной у рта вчера толковал об этом. Он уверен, что Джо Митчелл и его папочка уже запустили в это дело лапы, но у нас с Билли и двух пенсов нет в копилке, и поэтому он не осмеливается поднять крик против мэра и его папаши. То же самое было, когда они хотели завладеть фермой Томми Маккоя. А я думала, вы стараетесь вызвать домой Пэйса поскорее, чтобы он позаботился обо всем.
Голова у Доры закружилась, она взялась руками за прилавок и перешла к сути дела:
– Ты хочешь сказать, что Митчеллы собираются продать дом Николлзов за неуплату налогов?
Салли жизнерадостно кивнула. Наконец-то ее поняли.
– Ну, разве не ужас? Ты думаешь, они дадут время бедной вдове собрать вещи?
Ребенок перевернулся в животе у Доры так сильно, что она вся напряглась.
– Но это какая-то ошибка. Брат Карлсон всегда без задержки платил по счетам, и мы не видели никаких уведомлений о том, что у него есть задолженность. Разве они не должны были нас известить?
Выражение лица Салли сделалось сочувственным.
– Так ты, значит, все еще у них живешь? А я думала, что теперь хозяйством заправляет Джози. – И нахмурилась, поняв, что не ответила на вопрос. – Да, наверное. Но точно я не знаю. У нас в семье бумажными делами ведает Билли Джон.
– А ты каким образом узнала об аукционе? – терпеливо спросила Дора.
Салли приободрилась. Ответ был ей известен.
– А Билли Джон вчера был в окружном суде и видел объявление. И сказал, что аукцион состоится сегодня, за неуплату налогов. Он бы с удовольствием тоже поторговался, но налоги по владению такие, что мы за целый год не зарабатываем. И неизвестно, за какую цену дом пойдет с молотка.
Желудок судорожно свело. Значит, Митчелл опять обделывает свои грязные делишки. Она считала, что он друг Чарли, но, очевидно, дружбой можно и пожертвовать за такой лакомый кусочек, особенно если этот друг сейчас очень кстати попал за тюремную решетку. До нее доходили слухи, что Джо Митчелл за бесценок скупает собственность во всем графстве. Как мэр, он знал, кто, чем и с каких пор владеет. И с отцом, представляющим в конгрессе весь округ, он всегда мог рассчитывать на поддержку закона. Без сомнения, если кто-нибудь опротестует повод, они объявят аукцион «несостоявшимся», а сами постараются сделать все негласно. Дора не могла этого допустить.