– Какая? – хитро сощурил синие глаза Савир. И в них снова рассыпались видные в темноте золотые искры.
На языке уже вертелся ответ, но тут до меня вдруг дошло, кто сидел у моей постели все это время с успокаивающим отваром наготове. Надо же, заботливый какой!
– Помочь тебе одеться? – вкрадчиво предложил любвеобильный жених.
Ну вот, а я только похвалить хотела!
– Спасибо, сама справлюсь.
Слабость все еще не прошла, но избавиться от нее поможет завтрак. В остальном же я чувствовала себя нормально.
– Тогда делюсь новостями, которые ты проспала. – При этом мужчина так напрягся, что я сразу поняла – что-то успело произойти. – Теперь тебе не только камеристка, но и телохранитель нужен, потому что полузверя я отпустил со службы.
Если бы я к этому моменту встала, новость имела бы все шансы сбить меня с ног.
– Что-о?! – От возмущения и обиды перед глазами поплыли малиновые круги.
Ну почему так? Почему, стоит поверить кому-то, он сразу же делает если не откровенную пакость, то что-то около того?
Савир моих мыслей не слышал, потому реагировал только на вопрос.
– Я освободил Эдейрана, – повторил княжич во второй раз, дабы я имела возможность удостовериться в отсутствии у себя слуховых галлюцинаций. – Не волнуйся, Сели, на тебе это никак не отразится. Честное слово даю!
Вдохнуть, до боли в груди и легкого головокружения. Медленно выдохнуть. Худо-бедно взять себя в руки. Чтобы не убить одного паршивца рыжего!!!
– Ты не имел права, – наконец вроде бы ровно озвучила я. И пояснила: – Договор.
И что он улыбнулся так самодовольно?!
– Знаю, – важно кивнул жених. – Потому я предварительно поговорил с герцогом, и в присутствии кхилского посла тот согласился подправить некоторые пункты в договоре. Новый документ прибудет на Север через несколько дней, но я не стал тянуть с увольнением Охотника. К тому же трудно было не заметить, что эта служба ему в тягость.
На языке уже трепыхался едкий вопрос: «И что же папочка стребовал с тебя взамен?» Но до меня вдруг со всей ясностью дошел смысл сказанного наследником.
Он. Поговорил. С Кхилсом.
Как?! Ведь до недавнего времени единственным средством связи с осенней землей были письма!
– Да, Сели, мне пришлось тайно переправить в герцогство кристалл связи, – подтвердил маг.
– Зачем? – Голос все-таки дрогнул, и я крепко вцепилась в толстое одеяло пальцами, чтобы не расплакаться. Чувство было такое, словно у меня отняли что-то очень важное. В груди жгло. – Почему ты так со мной?
На миг в синих с золотым глазах проскользнула жалость, но быстро скрылась за мерцающими искрами.
– Прости, Сели, так было нужно, – легонько качнул головой княжич. – Думаешь, я не заметил, что ты влюблена в него?
Вдох застрял в горле. Меня словно кипятком окатили.
Сама не знаю, каким чудом смогла ответить именно так, как сейчас и следовало.
– Чушь. – Я выбралась из-под одеяла и прошествовала за ширму.
Пока переодевалась в дневное, подлюка молчал. А я тем временем кое-как угомонила взбесившиеся эмоции и почти подавила желание вцепиться в холеную физиономию. Нельзя! Наследнику ее всему двору ежедневно демонстрировать!
Но сволочь он порядочная, запомню на будущее. И спуску не дам! Прямо сейчас.
– Нет. – Я грозно выплыла в центр спальни.
Верно определив настроение ущемленной в правах невесты, ледяной принц поднялся.
– Селисса, это глупо.
– Знаю, а все равно нет!
– Сели…
Я обошла его по кругу, коротко мазнув краем платья. Опять захотела стукнуть… Допрыгается, зараза рыжая, не сдержусь и воплощу давнее желание в реальность!
– Выбирай, – снова замерла напротив, только на этот раз очень близко. – Ты возвращаешь все на свои места, или я тебе больше не невеста.
Таким ошарашенным красноволосого мага я еще не видела никогда.
– Из-за него? – почти беззвучно шевельнул губами жених. И искры в его глазах померкли.
Несмотря на жгучую обиду, в сердце вспыхнула жалость. Ну что с ним поделаешь!
– Из-за тебя, злосчастье! – прошептала так же тихо и слез больше не сдерживала. – Кому другому знать, как дорого ценится настоящая преданность? Я не могу отпустить его так легко, пусть хоть Риони сначала вернется. И никогда больше не принимай таких решений у меня за спиной, если не хочешь разрушить то хрупкое, что зарождается между нами.
Фух, вроде высказалась! Пусть не так эмоционально, как хотела, но на душе полегчало.
Но от объятий его все равно увильнула, в наказание.
– Зря ты не послушалась, теперь готовься к испытанию, – устало предрек Севир и направился к выходу, но у самой двери обернулся и все так же тихо попросил: – Оставь для меня вторую половину дня, хочу тебя кое с кем познакомить.
Насколько понимаю, он разрешил вернуть Эда?
А выходка наследника была попыткой избавить меня от пристального внимания одного из Стражей? Надо будет расспросить Савира поподробнее.
Позже! Сейчас другое в голове. Подхватив юбки, я тоже бросилась к двери, но не за Савиром – останавливать Эда.
Увы, подвиг голодной и слабой льеры не оценили. Совсем.
– Зря ты это, – почти повторил слова Савира полузверь, отпихивая ногой сумку под кровать.
Стало обидно. Я ради него всем рисковала. Кто мог знать, как отреагирует княжич на требование вернуть телохранителя? Да что там, я же действительно собиралась снять ожерелье вместе с уже полученными бусинами! А он… неблагодарный!
Однако вины за собой Эдейран не чувствовал. Вон как глаза полыхали! Духи, да он еще и сердился на меня!
Как тут было не вспылить?
– Неужели так рвешься вернуться в свою лачугу? Снова хочешь жить в одиночестве и бедности?
Зеленые глаза обжигали. Эд был неимоверно зол и с трудом сдерживался.
– Я хочу свободы, Селисса. Вряд ли ты поймешь.
Он прав, я действительно не понимала. И от этого было особенно горько.
Настолько, что я начала говорить глупости:
– Ты нужен мне здесь, всегда будешь нужен. И очень дорог… по-особенному. – Ну вот! Я почти призналась в чувствах.
А глаза стоящего напротив мужчины нехорошо сузились.
– Если я попрошу, скрасишь мое одиночество в бедности? Переберешься вместе со мной в лесной домик, здесь, на Севере? – был мне задан прямой вопрос.
Помолчала.
Миг, другой… Долго.
– Понятно, – горько усмехнулся Эд, взял меня за плечи и как ненужную вещь выдвинул за порог своей комнатки.
Попытался закрыть дверь, но я опомнилась раньше и протиснулась обратно.
– Стой! Я согласна.
В голове не осталось ни единой мысли, все покрыл туман вроде того, что был на испытании у Иллюзиониста.
– Глупая маленькая девочка. – Эд, кажется, перестал злиться и снова взял меня за плечи, но на этот раз, чтобы не увернулась. – Что ты там станешь делать? Ты же и месяца не продержишься, а возвращаться будет уже некуда. И чувств у тебя ко мне нет, не обманывай себя.
Я глубоко вздохнула, борясь с подступившими слезами, и тихо спросила:
– Что же это тогда?
– Прихоть. Уж поверь мне, я в таких вещах разбираюсь. – Меня обняли и потрепали по макушке. – Еще есть желание хоть раз в жизни послать всех с их устоями, сделать что-то наперекор. Прислушайся к себе, Селисса! Если в твою душу и прокрались теплые чувства ко мне, то это точно не любовь.
Слов, чтобы ответить, не было. Я запуталась. Может, действительно стоило позволить ему уехать?
– А ты? Совсем-совсем ничего ко мне не чувствуешь? – спросила, просто чтобы знать и больше не возвращаться к этому.
Охотник отстранился и покачал головой:
– Если отбросить шелуху, ты хороший человек, льера, но в сердце у меня другая. Прости…
Ясно. Второй раз повторять не надо.
Вздохнула, собираясь с мыслями, и заняла единственное кресло. Надо что-то решать.
– Давай договоримся так. – Мой голос звучал глухо, но решительно. – Ты остаешься со мной до тех пор, пока я не закончу с бусинами. Потом сможешь вернуться в Кхилс или обрести новый дом здесь, в стылых землях. Я больше ни о чем тебя не попрошу.
Эд пристально посмотрел мне в глаза и медленно склонил голову:
– Идет.
– Долго еще? – Я нетерпеливо переступила с ноги на ногу и еще раз глянула в большое окно. – Чего мы вообще ждем?
– Тише! – шикнул на меня Савир и притянул к себе, чтобы не мельтешила. – Сейчас они должны появиться…
У, таинственный какой!
Настроения для свершений не было совершенно, но я не считала это поводом срывать планы жениха. Сама виновата! Потому что разборчивее надо быть в привязанностях, разборчивее.
Дверь в самом деле громыхнула, и с парадного крыльца спустилась стайка женщин, среди которых я приметила Алишту. Ах, вот оно что…
– Следишь за мачехой?
– Приходится.
Льеры расселись по саням, закутались в меха и унеслись в неизвестном направлении.