легкость в общении… Она буквально чувствовала собеседника, проявляя высокие социальные навыки. Ей даже удалось выторговать небольшую скидку в честь большой покупки.
— Легкого вам путешествия! А то времена нынче неспокойные.
— Спасибо, и вам побольше спокойных дней.
Слегка поклонившись, парочка, пропустив новых посетителей, направилась в лавку ткачей.
— Знаешь, вроде как я тут для помощи, но чувствую себя лишней. — Снова надев сумку, полушепотом сказала Рита.
— За столько лет, хочешь не хочешь, а научишься говорить с людьми притворяясь, чтобы не вызывать подозрений, — улыбнулась ведьма. — К тому же я тоже нервничаю, и ты придаешь мне уверенности, напоминая.
— Напоминая?
— Только с вами я могу быть собой…
Простые слова сильно приободряли, грели душу.
Как ни крути, а вокруг все казалось другим миром. Вокруг враги, и они не замечают тебя. Подметают дворик, общаются, слышится гогот выпивающих. Только представить, что было бы, если бы они увидели уши или хвост! Вся эта иллюзия рухнет, и уступающий дорогу парень с ружьем наперевес будет целиться тебе промеж глаз.
У портного все повторилось, но, так как в этот раз продавцом оказалась девушка, рабочие моменты быстро перешли на сплетни.
— Банда оборотней? — подключилась к диалогу Рита.
— Да, ходят слухи, что к нам на Северную вторгся целый клан. Они уже уничтожили деревню! Представляете? — сказала блондинка, отрезая большими ножницами кусок плотной ткани. — Как же я рада, что мы тут под защитой сто первого! Можно спокойно спать по ночам.
— Это и вправду… тревожит. — Алька указала на полку с теплыми варежками. — Эти монстры никогда не оставят нас в покое. — Волчице резали слух подобные заявления подруги, и в очередной раз она для себя подчеркнула, что не смогла бы так.
— А еще одно из этих чудовищ недавно поймали! Тварь хотела прокрасться ночью — уверена, полакомится человечиной, жуть. Хотя я давно не видела тут маленького беспризорника… надеюсь, он в порядке. — Ткачиха начала упаковывать покупки.
— Вервольф прямо тут, в деревне? — насторожилась ведьма.
— Угу, вроде как эту штуку должны сегодня привязать к столбу, а завтра будет сожжение.
Ярость с беспокойством усилились. Это гадкое чувство надо душить на корню!
— Понятно… Как же нам повезло, что мы сюда добрались без особых проблем…
— И не говорите, девочки! Отчаянные вы. Ходить в одиночку да без защитника! — Блондинка была по-настоящему обеспокоена.
— Ну, эту прекрасную леди в горах ждет жених… ну, они пока это отрицают, — пошутила Алька, показывая большим пальцем на волчицу.
— Оу, вот как! Ну, любви вам крепкой и долгой, и теплой постели, конечно. — Мелодичный смех разнесся по помещению.
— Ч-что? Не говори глупости, дура! — буркнула бурая, заливаясь краской.
— Шучу, шучу. — Они по-дружески попрощались с ткачихой, и вот легкий снегопад снова сыпется на их плечи. — Осталось немного, и даже по деньгам укладываемся. Может, что есть у бродячих, а там…
Монолог Альки прервал довольно громкий выкрик:
— Поганая тварь! — донеслось со стороны главного здания. К сожалению, это означало только одно.
Ведомые интересом, девушки направились туда. Их взгляду предстала слишком знакомая картина — картина, которая никогда не будет восприниматься нормально, без боли в груди. Охотники приковали к столбу женщину. Ее ободранные волчьи черные уши смотрели вниз, синяки покрывали голое тело. Подавляющий ошейник. Металлический кляп не позволял пленнице нормально дышать. Обессиленная, она буквально висела на цепях. Короткие черные волосы раскачивались на ветру, кровь со слюной капала на заготовленные поленья.
Народу становилось все больше, многие бросили свои дела, чтобы позлорадствовать над пойманным чудовищем. Хотя Рита и испытывала бурю эмоций, она понимала, что эта "сестра" не такая, как они. От нее воняло человеческой кровью, в том числе и детской.
— Сожгите её прямо сейчас!
— Нет, пусть помучается!
Толпа разогревалась. Один из охотников с командирским знаком и треугольной шляпой грубо схватил пленницу за волосы, показывая её лицо народу.
— Эта шавка думала миновать наши доблестные патрули! — Металлическая перчатка смачно нанесла удар. Нос черной волчицы хрустнул. — Но не бойтесь, люди, Конклав всегда поможет простому народу, всегда встанет на вашу защиту!
Радостные жители поддерживали своего героя. И только две девушки старались вести себя нейтрально. Очередной удар по "монстру" заставил Альку отвести взгляд, но Рита продолжала смотреть — смотреть, пока их взгляды не встретились.
— Ты, сестра, сестра, помоги! — Красные зрачки смотрели в душу, а лопнувшие капилляры показывали, что пленнице не раз выкалывали глаза. — Там с тобой еще и ведьма, она очень сильная, да? Помогите, вместе мы справимся! — изо всех сил транслировались мысли.
— Зачем ты вообще пришла сюда? Ради чего?
Ведьма повернула голову, почувствовав смещение потоков. Она сразу поняла, что два оборотня ведут диалог.
— Я была голодна, почти потеряла себя! — Внезапно донесся истеричный смех. — Так хотелось человечины! Эти ублюдки успели скрыться, но одного парнишку я сцапала, голод ушел.
— Ты сама виновата в своей судьбе.
— Ч-что? Что ты несешь, сука?! — Черноволосая дернулась, но получила еще один удар. — Тварь, освободи меня!
— Именно из-за таких, как ты… — Рита теряла над собой контроль, но нежное прикосновение Альки, что взяла её за руку, привело мысли в порядок.
— Нет-нет, стойте, куда вы?! — Путешественницы, пробираясь через толпу, шли в сторону палаток. — Тупые шлюхи! Стойте, я убью вас! Тебя и твою подружку! Чертовы предатели! Стойте! — В волчицу прилетел камень, рассек бровь. — Пожалуйста, помогите…
Молчаливо купив немного провизии, Рита успела скрыться за одним из домов, прежде чем грусть охватила ее целиком. И прижалась к груди Альки.
— Милая, — приобняла ведьма свою подопечную.
— Как к этому можно привыкнуть? Помнишь, ты говорила, что нужно отличать хорошее от плохого? Как тут отличишь, где проходят эти чертовы границы? — Прикусив губу, бурая не плакала, она злилась, металась в сомнениях.
— Жизнь — как пианино. С чёрными и белыми полосами. Но, живя, нельзя забывать, что чёрные клавиши тоже создают музыку. — Алька добро улыбнулась. — А иногда черный цвет нужен, чтобы белый казался ярче. Наша жизнь полна боли, и самое главное — это понять, ради чего ты её терпишь.
— Я знаю, ради