– Как ты думаешь, Тревис, она захочет вернуться к нам?
– Не знаю, – искренне ответил Тревис, – ей надо сначала разобраться со своими проблемами.
– А в чем дело? – Гас прислонился к мойке и пристально посмотрел на сына.
Тревис ответил не сразу. Не было смысла притворяться, что у Эми все обстоит благополучно.
– Диана сказала, что разговаривала об Эми с психиатром, у него сложилось мнение, что у нее склонность вредить себе.
– Ты хочешь сказать, она пытается себя убить?
– Не совсем так. Помнишь сына Джека Фейдера, ну того, что постоянно попадал в разные истории.
– Да.
– Вот и с Эми то же самое.
– Я уверен, с этим парнем все было бы в порядке, если бы отец по-дружески поддерживал его, а не хватался за ремень.
– У Эми свои проблемы с приемными родителями, – признался Тревис.
– И все-таки, сынок, я не вижу здесь прямой связи, скажи яснее.
– Эми, словно нарочно, ведет себя так, что это приводит к неприятностям. Иногда ее поступки просто опасны.
– Говори прямо, – попросил отец.
Тревис не знал, как смягчить удар: Гас намеков не понимал.
– Она лечилась от алкоголизма и наркотической зависимости.
Он не стал упоминать об аресте за проституцию, справедливо заключив, что лучше Эми расскажет об этом сама, если сочтет нужным. Самое главное – дать понять Гасу, что она катится вниз и нуждается в их помощи.
В таком городке, как Джексон, наводненном богатой, высокопоставленной публикой, приехавшей отдохнуть и развлечься, алкоголь и наркотики не считались чем-то из ряда вон выходящим, поэтому Гас не слишком бурно отреагировал на слова сына.
– И как она сейчас?
– Диана считает, что с алкоголем и наркотиками покончено, – Тревис колебался, не зная, стоит ли раскрывать отцу всю правду, но с другой стороны, он уже достаточно наслушался лжи. – Есть и другие проблемы, но мне кажется, лучше Эми самой рассказать об этом.
– Как объяснила Диана свое желание разыскать нас?
– Эми нужна настоящая семья – вот ее собственные слова.
– А она не объяснила, почему именно сейчас? – Гас оставался верен себе, пытаясь методично восстановить всю картину.
– Случилось нечто такое, что до крайности испугало ее. Она предпочла найти нас, чем потерять Эми навсегда.
– Твоя мама не хочет ее видеть. – Гас с силой провел ладонью по лицу.
– Знаю, – ответил Тревис.
— Ты говорил с Шэрон?
– Еще нет.
– Нам лучше поспешить, пока мать не опередила нас. Нам понадобится поддержка Шэрон, когда Эми приедет домой.
Тревис почувствовал, что любит отца, как никогда раньше.
– А как же мама?
– Что мама? – спросил Гас, поднимаясь из-за стола.
– Она будет сопротивляться.
– Это не имеет значения, – сказал Гас, направляясь к двери. – То, чего хочет она, больше не играет роли.
У Тревиса возникло чувство, что знакомый и привычный мир не только дал трещину, а безвозвратно разрушен. Как воспримет это Эми, узнав, что была тому причиной?
21
Диана включила свет, повесила сумочку и с облегчением сбросила туфли. Шел одиннадцатый час ночи, а во рту у нее ничего с обеда не было. Голова раскалывалась, спина ныла, и ноги гудели, но, несмотря на все это, Диана улыбалась. Вечером Эми полностью пришла в себя. Врачи не ожидали, что она так быстро пойдет на поправку. Они даже заговорили о переводе ее через пару дней из отделения интенсивной терапии в обычную палату.
Хотя Диана со Стефани старались каждую свободную минуту проводить в больнице, но изнурительные дежурства закончились. В это утро Диана в первый раз появилась на службе и присутствовала на заседании, где обсуждались новые предложения по рекламе. К своему удивлению, она без особого труда смогла включиться в текущие дела.
После совещания Диана отвела в сторону Билла Саммерсби и рассказала ему об Эми. Он вел себя очень тактично, не задавал лишних вопросов и проявил неподдельное участие. Билл пожелал Эми скорейшего выздоровления и выразил надежду, что Диана в ближайшее время сможет вернуться к полноценной работе.
Диана направилась в кухню, снимая по пути жакет и расстегивая блузку. Она оставила жакет на перилах, чтобы позже захватить его наверх. На автоответчике по-прежнему не оказалось сообщений, она отметила это с уже ставшим знакомым чувством разочарования.
Прошло четыре дня, как Тревис уехал, и она не получила от него никаких известий. Он ничего не обещал, но Диана почему-то надеялась, что Тревис обязательно позвонит, если не для того, чтобы поговорить с ней, то по крайней мере поинтересоваться, как идут дела у Эми.
Возможно, он сам ждал ее звонка. На холодильнике Тревис оставил свой домашний и рабочий телефоны и отметил, в какие часы и где его можно застать. «Если мне хочется с ним поговорить, почему бы просто не взять и не позвонить?» – спрашивала себя Диана, но откладывала разговор со дня на день.
Если Тревис не объявится до утра, она сама решится позвонить. И какая вообще разница, кто сделает это первым? У нее есть вполне законное основание для разговора с ним. Она не могла ничего рассказать Эми, пока он не решит, говорить отцу правду или нет. Правда, спешки в этом деле не было, потому что в любом случае она не собиралась ничего рассказывать Эми о Мартеллах, приберегая новость до того дня, пока сестра вернется домой.
Диана заглянула в кухонный шкаф и холодильник в поисках продуктов для ужина, но ничего существенного не обнаружила, кроме консервированных томатов, фасоли и оливок – этим не наешься. Заказывать пиццу ей не хотелось, а в холодильнике внушал доверие только лимонный йогурт. Эми он нравился, а Диана, наоборот, – не могла выносить. Надо ей выбрать как-то время и пополнить запасы, а пока… что же пока?
Она вытащила пакет с воздушной кукурузой и сунула его в микроволновую печь.
Одновременно с сигналом микроволновки прозвенел звонок у входной двери. Диана бросила взгляд на часы. Похоже, свидание у Стефани закончилось значительно раньше. Она вытащила кукурузу и пошла открывать.
– Что-то ты рано, – сказала она, распахивая дверь.
Но это оказалась не Стефани. От удивления Диана отступила на шаг. Она все пыталась представить себе, что будет чувствовать, если Тревис вернется, не сомневалась, что обрадуется, но и вообразить не могла, что ее сердце так неистово заколотится, готовое выпрыгнуть из груди.
– Наверное, мне надо было позвонить, – смущенно улыбнулся Тревис, глядя на ее расстегнутую блузку и босые ноги. – Я мог бы помешать, хорошо, что самолет задержался.
– О чем ты? – не поняла Диана.
– Ты не одна, – Тревис поправил лямку рюкзака.
– Ошибаешься, я только что вернулась из больницы. – Она оглядела себя и наконец поняла, в чем дело. – Ах, вот оно что…