Яя фыркнула и лихо подбоченилась. Вот что значит обрести сознание среди людей.
— Замечательно, — подбодрила ее я. — А пока меня не будет — будь добра, перевесь свои запасы куда-нибудь в более безопасное для них и для людей место. Чтобы ничего не падало на голову и не присасывалось. Хочешь, я тебе полшкафа своего под капли отдам? У меня все равно вещей мало.
Договорились мы быстро. Я была непривычно строга. Но Яя не обиделась, а через пару минут уже деловито рылась в шкафу. Уходила я, плотно прикрыв дверь. Соседки не могли без руны владельца комнаты зайти в чужое закрытое помещение, но достаточно было по рассеянности неплотно закрыть створку и любопытная Ледка точно бы заглянула посмотреть что у нас происходит.
Я вспомнила по бедовую пышечку, терпеть ее придется до самого завершения отбора. Вот же напасть какая, а не девушка. Самое смешное — только подумала — а минут через пять уже столкнулась с ней в преподавательском крыле. Она стучала в приоткрытую дверь одного из личных отсеков. Туда же, куда пришла и я. Хладнокровно отодвинул плечом онемевшую от такой наглости соседку, я вошла первой.
Гостевая входная комната встретила гостей странной смесью идеальной чистоты и впопыхах брошенной на диван риторской формой. Полированные деревянные поверхности комода и журнального столика под светом включенных светильников сияли настолько ярко, что впору было щуриться. Хозяин покинул помещение не так давно и очень спешил.
И явно любил свое жилье, во всяком случае предпринял все усилия, чтобы оно поражало. Тяжелый бархат лиловых портьер, изящно перехваченных серебристой тесьмой, оттенял белоснежные стены. В распахнутую резную дверь слева от входа был виден массивный стол с ровными башнями книг и какими-то устройствами, то ли клетками, то ли аквариумами, призмами с механическими тумблерами по граням и и прочими странностями. На видимой части стены красовались вывешенные в ряд схемы внутренностей диковинных существ. Жилье не шептало, а буквально кричало о сфере деятельности владельца и его любви к дорогому комфорту даже в скромных условиях академии.
— Опупеть! — от души оценила увиденное Ледка. — Вот круто живет, я в шоке. А он тебе тоже сказал прийти?
Я вспомнила как Фуко, занося меня в административный корпус, сказал Ледке зайти к нему позже. Проклятие! Да что со мной, они же с Сантаной отправились к периметру. Я себя чувствовала странно отстраненно, даже равнодушно и, по всей видимости, начала плохо соображать. Я же прекрасно знала где находится ритор по созданиям Хаоса, но все отправилась к нему. Мне срочно нужна помощь.
— Он придет часа через два, — хмуро поделилась я с пышечкой и направилась на выход.
— Тогда я подожду, — промурлыкала Ледка и плюхнулась на диван. Я практически вышла, как в спину прилетело: — Маккой, давай ты оставишь себе Сантану и Камачо, а мне отдашь Фуко и Борна. Поделись, зачем тебе так много, а я из благодарности кое-что расскажу, полезное. По красным губам бегал туда-сюда язычок, брови стали еще тоньше, Ледка зачем-то их выщипала до ниточности.
Мне неприятно было не то что соглашения заключать, а даже разговаривать с ней. Голова тяжелела, резко захотелось спать.
— Я не заключаю договоров на мужчин, — сказала я.
И прикрыла за собой дверь, оставив небольшую щель с палец, точно такую как была во время нашего прихода. Ритор Фуко большой мальчик, вернется и сам решит, что делать с гостьей, в конце концов он ее пригласил. Значит должен осознавать последствия.
В коридоре маленьким счастьем стало встретить ритора Бустаманте. Пожилой преподаватель начертания даже не стал до конца слушать мои сбивчивые объяснения. Как только он увидел капли, скрытые за копной волос и ушами, он влепил вплотную к коже по руне, почти подпалив мне волосы.
— Что-то ненормальное происходит, — забормотал ритор, брезгливо сбрасывая пальцем два обугленных камешка, все что осталось от капель. — Паразиты на первокурснице в стенах академии. Пойду-ка я свои эликсиры из хранилища вытащу.
Я с ним была абсолютно согласна. Хорошо, что Камачо не стал дальше тянуть с новостью о нарушении периметра. Риторы все проверят, исправят и учеба опять войдет в размеренное запланированное русло, без всяких тайн и странных происшествий.
— Тебе, детка, сейчас лучше поесть и поспать, — мягко сообщил Бустаманте, глядя как подрагивают мои губы. — Капли ядовиты, и во время прилипания очень болезненны. Странно, что ты не кричала, мы бы их сразу нашли. Наверное, ты их не почувствовала из-за воздействия пыльцы хабасов. Сейчас настроение может испортиться, станет тревожно. Единственным хорошим лечением после отравления станет только отдых.
В итоге я немного перекусила в столовой и вернулась к себе в комнату, по дороге дожевывая вкусную булку из библиотеки, которую к своей радости нашла в кармане. Из состояния равнодушия и здорового цинизма меня как-то быстро перекинуло в беспокойное напряжение. Заснуть я себя буквально заставила, не обращая на шебаршение Яи в шкафу. Я уже знала как с ее помощью инициирую Вегу, но пока следовало побеспокоиться о себе. Где мой сон? Он мне очень нужен.
Дрема убаюкала меня незаметно… Минуты, секунды — неясно. Просто я закрыла глаза и… Уже шла по анфиладе из стеклянных комнат. Справа и слева за тонкими прозрачными стенами рос дикий, совершенно запущенный сад. Лучи солнца нанизывали широкие изумрудно зеленые листья в длинные спускающиеся до земли мониста. Крупные бело-бежевые цветы висели природными медальонами. Сквозь окна можно было наблюдать как шикарно украшает себя природа, но ни намека на шум, ни единого запаха не долетало внутрь. Мои босые ноги легко касались гладкого, полированного воском пола. С каждой комнатой свет становился все приглушенней, а легкие полупрозрачные ткани, свисающие декоративными волнами с потолка, все чаще попадались не сливочных оттенков, а серых.
Последняя комната оказалась такой же стеклянной, как и остальные, окружающая зелень превращала ее в шкатулку из листьев и цветов, в сердцевине которой располагалась огромная кровать с множеством беспорядочно разбросанных тончайших покрывал. Среди них, прикрытый по пояс, лежал Райден.
Глава 4
Сон с пробуждением
— Стелла, что происходит? — пробормотал он, дернувшись.
Обе руки его были разведены в стороны и сцеплены с изголовьем блестящими металлическими кольцами. Он никуда не убежит, даже когда узнает кто я такая.
— Маккой, лучше сразу объясни какого хрена я связан!
Я приложила правую руку к левому плечу, словно в приветственном жесте Стража, но лишь для расстегивая крупной брошки. Она удерживала шелковую накидку, которая без поддержки тотчас поползла вниз. Настороженный, придуманный мной вариант Камачо-во-сне, замолчал, завороженно наблюдая как из-под ткани показывается, открывается моя грудь. Я повела плечами и оказалась только в длинной, такой же воздушной юбке.
Он замер, будто перестав дышать. В полной тишине я подошла к ложу, наклонилась и провела пальцем по надменным, изогнутым луком губам. Хорошо, что замолчал. Я бы хотела слышать только его вздохи.
— Стелла, я с ума схожу…
Хотя. Ладно, пусть говорит.
Меня всегда восхищала разница между тем, как выглядит его кожа и какова она на ощупь. Загорелая и крепкая на вид, гладко-нежная, обманчиво-деликатная — под кончиками пальцев. Я погладила виски, сверху вниз, к уголкам глаз. Закрыла ладонями синие глаза и черные шелковистые брови, чтобы почувствовать, как щекочут их кончики густых ресниц. Он шумно выдохнул.
— Коснись меня грудью. Пожалуйста.
Не открывая ему глаза, я наклонилась и провела одной из вершинок по отведенной в бок руке. От внутренней стороны локтя к плечу. Не очень удобно, зато удивительно приятно слышать неровное мужского дыхание. Придвинувшись еще ближе, я прикоснулась соском к приоткрытым губам. Он мгновенно втянул темно-розовое навершие. Глубоко. Жадно. С тихим, порочно влажным звуком. Обернув горячим языком. Посылая скручивающее предвкушение в низ живота, до дрожи ног.