из мебельного магазина.
* * *
В среду после работы Топорков нигде не задерживался, пришел домой пораньше. В следующую субботу Виктория собиралась переехать сюда окончательно, перед этим событием он хотел натереть воском паркет в комнате бывшей жены, покрасить подоконник и внутреннюю часть оконной рамы.
В дверь позвонили, как всегда, не вовремя. На пороге стоял местный участковый и какой-то мужчина с заветренным лицом, одетый в куцее пальтецо и засаленную кепочку. Участковый сказал, что пришел по просьбе вот этого товарища, то есть гражданина Хлыстова, у него на руках смотровой ордер на освободившуюся комнату Розы Шор.
Участковый провел мужичка мимо остолбеневшего Топоркова. Парочка вошла в комнату, потопталась там некоторое время, что-то обсуждая полушепотом. Затаившись в коридоре, Топорков все-таки услышал, что мужичку комната понравилась, он готов подписать все бумаги прямо завтра и переехать при первом удобном случае, хоть на этой неделе.
Топорков набрался смелости, переступил порог комнаты и веско заявил:
— Я что-то не понимаю… Мне майор госбезопасности сказал, что комнатой я могу пользоваться, пока бывшая супруга находится на излечении. Сейчас она в тяжелом состоянии в больнице. И может вернуться в любой момент. Поэтому вы мне соседей не подселяйте.
— Куда это она может вернуться в любой момент? — переспросил милиционер.
— Прямо сюда.
Участковый нахмурился:
— Ты, Владик, не загибай. У человека ордер, выписанный Мосгорисполкомом. Гражданин Хлыстов отбыл срок в местах лишения свободы. Прочно встал на путь исправления. И возвращения к прежней воровской жизни больше не допустит. Он получил право восстановить прописку в городе Москве. А ты чего, опять что ли выпил?
Топорков мучительно соображал, какую взятку сунул этот бывший заключенный, чтобы получить комнату в Москве. Тысячу рублей или больше, две?
— Но я же с майором госбезопасности разговаривал…
— Владик, я бы на твоем месте сильно не возбуждался. А то отправят тебя по стопам бывший супруги. Потом сам же будешь локти кусать.
После этих слов участкового, новый сосед Хлыстов сначала рассмеялся, а потом бросил на Топоркова такой взгляд, что душа ушла в пятки, а спорить надолго расхотелось.
Глава 32
Первая встреча Стивена Платта с сотрудниками Генпрокуратуры была назначена в районе Красной Пресни, в бывшем рабочем общежитии, построенном владельцем ткацкой фабрики еще при царе, в незапамятные времена. В новую эпоху в доме надстроили еще один, четвертый этаж, переселили сюда две городские конторы и управление соседнего заводика. Спустя время решили все устроить по-новому и приготовили дом к капитальному ремонту, обнесли забором, завезли кое-какие материалы. На том дело остановились.
Платт, неплохо знавший Москву, приехал на такси, вышел за три квартала до нужного места, остаток пути прошел пешком. Улица была тихой и почти пустой. Возле глухого двухметрового забора прогуливался мужчина в штатском, он показал Платту удостоверение сотрудника прокуратуры, взял его под локоть, провел за угол, вниз по переулку, где даже светлым днем было темновато. В заборе была калитка с замком. Они оказались на заднем дворе кирпичного дома с двумя подъездами.
У ворот стояла черная «волга», поодаль еще две машины. Мужчина открыл ключом дверь подъезда, они поднялись на второй этаж. В помещениях ничто не напоминало о будущем ремонте, лестница была чистая, за дверью длинный коридор, сквозной, через весь этаж. На другом конце такая же дверь, выводившая на лестницу. Провожатый довел Платта до двустворчатой двери, постучал в нее. Повернулся ключ, открыла женщина в брючном костюме, пригласила войти.
Они миновали проходную комнату с письменным столом, парой стульев, электрическим чайником на подоконнике. Открыли другую дверь, за ней оказался просторный светлый кабинет с двумя большими окнами на пустырь, у двери ждал помощник Генпрокурора Глеб Борецкий. Он потряс руку Платта и с ходу приступил к делу, показал рукой на мужчину лет сорока, коренастого, с волевым лицом, в синем костюме. Мужчина вышел из-за стола, представился следователем по особо важным делам советником юстиции первого класса Леонидом Борисовичем Ушаковым. И так стиснул руку Платта своей железной пятерней, что тот чуть не вскрикнул от боли.
Еще за столиком в углу устроилась молодая женщина-стенографистка по имени Катя, одетая в джинсы и модный свитер. Она поднялась и представилась.
— Как видишь, мы неплохо подготовились, — Борецкий усадил Платта на мягкий стул, сам сел на подоконник. — Пару слов о том, как мы хотим построить работу. Если будут возражения, можно что-то поменять. Итак, будем встречаться каждый рабочий день, в полдень в этом месте. Никто нам не помешает, чужой человек на территорию не попадет. Через неделю можно сменить место. На всякий случай…
Борецкий дал Платту три ключа на стальном кольце.
— Ты не дожидайся нас на улице, если приедешь раньше. Латунный ключ от калитки в заборе. Ну, через которую ты заходил. Большой ключ от входной двери внизу. И третий от приемной. Разберешься…
— Ты будешь присутствовать на всех наших мероприятиях? — спросил Платт.
— Только время от времени. Тебе предстоит работать с Леонидом Борисовичем. Он будет задавать вопросы. Кроме того, он запишет ваши беседы на магнитофон. Плюс Катя, которая будет стенографировать. А Галя, наша машинистка, мгновенно расшифрует стенограмму и все напечатает. Приготовит бутерброды и чай. Сколько времени займут наши встречи, будет видно по ходу дела. Может быть, месяц. Или около того. Тебя устраивает такой график?
— Нормально, — кивнул Платт. — Так примерно я и рассчитывал.
— Я поговорил с начальством, — продолжил Борецкий. — В принципе, вопрос с охраной решим в два счета. Пара наших ребят могут провожать тебя отсюда, куда скажешь. И встречать будут. Кроме того, если будет желание, тебя переселят на квартиру… Это, конечно, не «Националь», но условия приличные. Там будут дежурить…
— Этого не надо, — покачал головой Платт. — Никаких провожатых и встречающих. Я взрослый мальчик и в городе немного ориентируюсь. За съемную квартиру заплачено вперед.
— Хорошо. Будь по-твоему. Дальше Леонид Борисович расскажет. Мы проведем первые опросы свидетеля, то есть тебя, отдадим материалы Генеральному. Он утвердит план будущего расследования… Ладно, подробности ты уже знаешь.
Ушаков устроился за письменным столом, включил лампу и сказал:
— В течении первых двух-трех бесед мы наметим темы, контуры наших будущих опросов. А дальше уже станем говорить более предметно, детально. У вас нет возражений?
* * *
В десять утра Алексей Разин остановил свою старую «волгу» неподалеку от места встречи. Он прогулялся вокруг забора, вернулся и снова сел за руль. За час до полудня прокурорская машина и две машины с охраной въехали на территорию стройки. Ворота закрыли, вскоре с внешней стороны появились два парня в штатском, они постояли у