Читать интересную книгу Любовницы по наследству - Вячеслав Школьный

— Ох, как ты разошелся! — ничуть не обидевшись на произнесенные мною слова, спокойно надула губки Алла. — Скажи еще, что тебе не нравится спать с нами! Или может не со всеми, а с кем-то одним конкретным? Так ты только скажи, с кем именно, — мы ее сразу же вычеркнем из списка.

— Оказывается, у вас уже и расписание на меня составлено! — Я снова открыто выразил свое негодование. — Объясни, пожалуйста, какого черта вы вовсю трезвоните друг другу, как назойливые сороки, кто, с кем и когда переспал? Что в этом за удовольствие? До моего мозга это просто не доходит. Может я настолько глуп?

— Такое, как ты выразился, удовольствие называется довольно просто — круговая порука. Ты заменил Юрия Колесникова в качестве репетитора для наших детей, почему бы тебе, в таком случае, не заменить его и во всем остальном? — Женщина поднялась с табурета, грациозно прошлась по кухне и остановилась у окна. Нити ее платья приятно отдавали золотисто-сиреневыми отблесками при свете лампы. — Думаешь, Андрей, мне очень приятно делить тебя с кем-то другим? Но что поделаешь, — ты ведь не мой законный супруг, и любая другая женщина на тебя имеет такие же права как я. Согласись, никто из нас тебя силой в постель не тащил, — сам скакал как голодный бешеный жеребец. Мы лишь поделились друг с другом личными впечатлениями, только и всего. Какие тут могут быть еще претензии?

Я промолчал, понимая, что в некоторой степени она права.

— У меня совсем нет желания из-за тебя конфликтовать с подругами. — Алла резко развернулась ко мне лицом и нежно дотронулась еще сохраняющей уличную морозную свежесть ладонью до моей щеки. — Мы с ними ведь никогда друг другу не врем, с самого детства. Ну, переспала я с тобой, ну сказала, что нам вместе было хорошо. Неужели и похвастаться ничем подобным нельзя? Если они, замужние, мне все о своих любовных похождениях рассказывают, то почему я, холостая, должна что-то от них скрывать? Скажи, что ты хочешь быть только со мною, что ты согласен быть только моим, — и никто из них тебя даже пальцем не тронет. Мы ведь не звери — простые женщины со своими естественными слабостями, причем, самые обычные женщины.

— Да уж, — тяжело вздохнул я в ответ, — сказал бы тебе пару ласковых выражений насчет вашей обычности.

Руки Аллы, словно две узкие змейки, нежно обвились вокруг моей шеи.

— Ну, Андрюша, — слегка нахмурившись, промурлыкала она, — ну не стоит обижаться. Все ведь в порядке, — неужели кто-то из нас над тобой издевался? Тебе ведь было хорошо с нами. А для нас это просто своего рода соревнование, каждой хочется другим доказать, что именно она лучше. Понимаешь?

— Ладно, — согласно кивнул я, забравшись носом в теплую мякоть ее груди, — обижаться, по правде говоря, не на кого. Сам виноват, что такое по отношению к себе допустил. Не дай Бог, моя Татьяна узнает, — в жизни ведь никогда не простит. Извини, но сегодня действительно у нас с тобой вряд ли что получится. — Я аккуратно отстранил женщину от себя.

— А я на сегодня и не рассчитывала, — покачала головой собеседница. — Во-первых, я сама чертовски устала на работе, а во-вторых — Вадик ведь остался дома. При нем я никогда себе подобных удовольствий не позволяю. Разве что только можно поехать к тебе, но опять же, говоришь, — там можно засветиться. Остается один выход — упасть одиноко каждому на свою постель и уснуть крепким сном.

— Наши желания вполне идентичны, — деликатно заметил я. — Поэтому думаю, общения на сегодня для меня предостаточно, — лучше будет пойти домой, пока метро еще не закрылось.

— Пожалуйста, дорогой, твое желание для меня — закон. — Женщина дружелюбно усмехнулась. — Никто тебя здесь не задерживает. Просто хочу, чтобы ты знал одно, — мой дом всегда для тебя открыт, с Вадиком ты уже подружился, так что в случае чего — приезжай, мы оба будем очень рады тебя видеть. Только желательно предварительно созвониться.

— Буду иметь в виду. — Я прошел в прихожую и спешно начал обуваться.

— Вы уже уходите, Андрей Николаевич? — Услышав шум, Вадик выбежал из своей комнаты и протянул мне на прощание руку. — До свидания, приходите к нам еще, мне с вами очень интересно.

Я дружелюбно подмигнул ему и спешно вышел из квартиры. На это раз Алла не соизволила провести меня даже до лестничной клетки, что явно позволяло мне надеяться на довольно скорое завершение наших так бурно начавшихся интимных отношений.

ДЕНЬ ПЯТНАДЦАТЫЙ

Утро пятницы началось с того, что меня поднял прямо с постели протяжный назойливый телефонный звонок. С помятым заспанным видом я неохотно вылез из-под одеяла и, вспоминая все те нецензурные проклятия, которые только знал, медленно поковылял к аппарату.

— Алло, Андрей Николаевич? — совершенно неожиданно раздался в трубке ангельский голосок Вероники Батуриной. — Простите, что так рано разбудила вас.

Стрелки на моих настенных часах показывали лишь половину седьмого.

— Андрей Николаевич! — еще громче закричала девушка. — Вы говорили, что хотели повидаться с моим отцом? Приезжайте прямо сейчас сюда к нам. Он как раз этой ночью приехал домой. Только, пожалуйста, приезжайте побыстрее, — на восемь у папы назначено какое-то важное заседание, так что он скоро опять исчезнет неизвестно на какой промежуток времени.

— Ладно, сейчас буду, — неохотно пробормотал я, протирая заспанные глаза, хотя, признаться, о встрече с кем-либо в данный момент мечтал меньше всего.

— Только побыстрее, — еще раз настойчиво повторила девушка, — я буду вас ждать и постараюсь его задержать хотя бы на несколько минут.

Девушка бросила трубку, оставив мои органы слуха наедине с короткими прерывистыми гудками…

Собраться «побыстрее» у меня не очень-то удачно получилось. Несколько лишних минут пришлось по выработанной годами привычке поваляться в постели, чтобы хоть немного прийти в себя после приятного сна. Утренний душ, бритье и чашечка кофе с бутербродом заняли еще полчаса моего драгоценного времени. Так что из дома мне удалось выйти только в начале восьмого…

На улице как назло был час пик, поэтому все автобусы и маршрутные такси, естественно, оказались переполненными до отказа. Несколько из них пронеслись мимо меня, вообще не останавливаясь, и я уже было начал жалеть, что не захотел тратить лишних минут на долгий спуск по эскалатору метро, чем только проиграл во времени. Наконец мне все-таки с трудом удалось втиснуться в прохладный салон одного из «Икарусов», все отопление которого состояло лишь из многочисленных клубов пара, выходивших из ртов пассажиров.

На дороге был гололед, поэтому водитель ехал очень медленно и по несколько драгоценных минут простаивал на каждой из остановок, где с шумом и беспрерывным трепанием нервов в автобус решительно пыталась ворваться очередная громогласная партия спешащих на работу людей.

Меня прижали к одной из боковых стенок салона так крепко, что невозможно было сделать нормального легкого вздоха, не причинив неудобства кому-нибудь из окружающих. Создавалось впечатление, что если я проеду в этом транспортном средстве еще хотя бы полчаса, меня можно будет соскребать острым совочком или мастерком с покрытого морозными узорами стекла.

Остановки водитель почему-то не объявлял, поэтому мне пришлось подышать на замерзшее окно и, примитивно протерши рукою на нем пространство размером с ладонь, определять их с помощью знакомых ориентиров на местности. Благо, я хорошо знал Киев, а то бы точно проехал нужную…

Впрочем, я ее проехал и так. Напор ворвавшихся в салон людей не дал мне возможности выйти из автобуса в нужный момент. Мой крик недовольства беззвучно затерялся среди многоликого звучания сотни идентичных голосов.

Старательно орудуя локтями, я, в конце концов, пробрался к выходу и выпрыгнул из автобуса на следующей остановке как раз в тот момент, когда двери уже начали закрываться. Хоть мои ноги при этом и вошли по колено в наваленный прямо перед выходом высокий сугроб, я был очень рад тому обстоятельству, что мне все-таки удалось вырваться из этой сумасшедшей давки и не проехать поневоле еще пару лишних километров.

Минутная стрелка часов показывала уже на семерку. Я решительно собрал все свои силы и легким бегом последовал в нужном мне направлении. На ходу почему-то сам задал себе вопрос — а зачем я, в принципе, спешу? Неужели настолько важной для меня была встреча с папочкой-депутатом? Я сам не понимал логики своих действий, но все равно бежать почему-то продолжал…

У нужного мне подъезда я появился без пятнадцати восемь. Одетая в свою оригинальную белую шубку Вероника уже ждала меня здесь. Головного убора на ней не было, — по всей видимости, девушка совершенно не собиралась прятать от окружающих свои красивые золотистые волосы.

— Наконец-то! — облегченно вздохнула она, увидев меня рядом с собой. — А я уже начала за вас волноваться. Вы что, бежали?