Вячеслав Александрович Школьный
Любовницы по наследству
Все события, описанные в данном романе, а также имена действующих лиц, являются лишь плодом моего воображения, но это совсем не значит, что подобное не могло произойти в реальной жизни.
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
Ни для кого не является секретом тот факт, что в наше неспокойное время обыкновенному человеку, как говорится, простому смертному, довольно тяжело найти для себя работу по специальности. Так уж сложилась современная жизнь. И даже, если ты закончил с отличием один из самых престижных университетов страны, это еще не означает, что тебе сразу же предложат на блюдечке с голубой каемочкой что-либо по твоему вкусу. Если у тебя нигде нет родственника или хорошего знакомого с высокой должностью и пышной растительностью на предплечьях, то лучшее, что тебе остаётся в данном случае, это лечь молча на полу посреди собственной квартиры, сложить руки на груди и, внимательно глядя в потолок, ждать, что же придет к тебе раньше, голодная смерть или удача…
Я относился именно к этой, не слишком везучей категории людей. С одной стороны, у меня, казалось бы, есть всё. Живу я в самом сердце родной независимой Украины, стольном городе Киеве, в одном из новых однотипных многоэтажных домов на Оболони. Моя скромная однокомнатная квартирка, оставшаяся в наследство от дедушки-ветерана, полностью обставлена мебелью и благоустроена, — слава Богу, старик перед смертью обо всём успел позаботиться. Родители живут в частном доме на окраине города, иногда помогают, чем могут. Своей семьи у меня пока нет, но моя любимая девушка Татьяна иногда с таким упорством настаивает на её создании, что волей-неволей постепенно приходится соглашаться с ее мнением. Ко мне «в гости» она приходит практически каждый вечер, иногда дарит дорогие подарки, приносит поесть что-нибудь вкусненькое, да и вообще, мы весело с ней проводим время. Казалось, что ещё нужно для нормальной жизни?
Но вот с работой почему-то не особо везет. Все, что мне предлагали за два последних года после окончания университета, было как-то неинтересно. Ведь не для того я вложил в учёбу столько стараний и «выбил» для себя «в неравной схватке» с преподавателями университета красный диплом, чтобы загнивать на должности обычного учителя иностранного языка в школе для не особо одарённых детей. Поскольку в аспирантуре для моей скромной персоны места не нашлось, мне почему-то хотелось всем назло сразу сигануть куда-нибудь повыше, ну, скажем, в посольство или хотя бы в консульство. Но, увы, я родился далеко не «мажором», поэтому только то и делал, что летал в своих розовых мечтах. Все родственники и Татьяна говорили в один голос — спустись на землю, бери то, что можно взять, не прыгай выше головы. Но я — упрямый человек, чего уж тут скрывать, — шила в мешке не утаишь, — на меньшее не согласен. Потому и сижу без дела в свои двадцать семь лет, как трутень среди трудолюбивого пчелиного улья, жду манны небесной и ничем полезным, кроме совершенствования своего уровня знаний, не занимаюсь…
Сегодня моя ненаглядная обещала придти в восемь часов вечера. В данный момент часы показывали всего лишь половину седьмого, поэтому я, не слишком торопясь, без особого рвения начал наводить в квартире легкую уборку. Подобные «рейды чистоты» проводились мною регулярно перед Татьяниными приходами, — уж очень её, правильную девушку из чересчур благополучной семьи, раздражал даже наименьший намек на какой-либо беспорядок. Тут уж ничего не поделаешь, — приходилось поддерживать марку порядочного мужчины.
За окном стояла непроглядная январская тьма. В этом отношении тоже почему-то «повезло», — оно как раз выходило в самый, наверное, что не на есть, неосвещенный двор во всем городе: ни фонаря тебе никакого, ни прожектора, ни напротив стоящего дома — один сплошной пустырь. Правда, на этом пустыре несколько лет подряд местные власти обещали начать крупное строительство, но что-то им постоянно мешало его начать — то ли денег у уважаемых господ не хватало, то ли желания, то ли элементарного человеческого ума…
Неожиданный звонок в дверь по закону подлости застал меня именно в некрасивом горизонтальном положении. Я как раз в этот момент лежал на ковре, старательно пытаясь выгрести из-под дивана собравшийся там в течении нескольких месяцев мусор, до которого Татьянин глаз еще не успел добраться. Венику так и пришлось остаться лежать на неопределенное время среди пушистых клубов устоявшейся плотным слоем пыли.
Я быстро поднялся, подошел к входной двери и открыл её, даже не соизволив глянуть в глазок. Смысла в этом просто не было — на лестничной площадке уже несколько месяцев подряд отсутствовала лампочка, которую вечно либо били ради интереса пьяные подростки, либо выкручивал какой-то бомж с целью поиска хоть каких-либо средств к существованию. Да и, собственно говоря, ворам то у меня было делать решительно нечего, — особо ценными вещами квартира не располагала.
На пороге стоял вовсе не тот человек, которого в данный момент я желал лицезреть перед собой. Вместо пушистой норковой шубки моей любимой девушки в глаза бросилось черное драповое пальто, доходящее его хозяину чуть ли не до подошв ботинок, и белый накрахмаленный шарф.
Юра Колесников был моим давним приятелем. Разница в три года между нами как-то не особо замечалась — он всегда выглядел чересчур молодо и опрятно, чему можно было искренне позавидовать. Когда я после службы в армии поступил в университет, он уже работал на нашей кафедре аспирантом. В процессе обучения нам с ним не раз пришлось сталкиваться, и мы каким-то шестым чувством стали понимать — между нами есть что-то общее. Оба были помешаны на лингвистике, оба увлекались иностранными языками, как настоящие фанатики. В том, что я стал учиться лучше всех на своем потоке, была немалая Юркина заслуга. Иногда он по доброте душевной проводил со мной, олухом, дополнительные занятия, на которых не столько объяснял мне иностранную грамматику, сколько давал напутствие насчет того, как и с каким подходом к какому преподавателю нужно обращаться… Тогда почему-то думалось, что он пойдет намного дальше по своей стезе, — защитит диссертацию, займет определенную должность, а мне по бедности предоставит после окончания учебы своё место.
Но в жизни всегда случаются казусы. Чрезмерное увлечение моего нового друга особами противоположного пола не позволило ему сделать научную карьеру. О его связи с женой пожилого профессора, заведующего нашей кафедрой, со временем узнали все, в том числе и её супруг, который немного «притормозил» Колесникова и заодно, неизвестно только по какой причине, не дал дороги в аспирантуру мне. После получения мною диплома Юрка так и остался на своей низкой должности, а через год и вообще рассчитался с работы и перешел «на вольные хлеба». Так мы с ним и стали специалистами равного уровня, только, в отличии от меня, Юрка занимался репетиторством, а я всё крутил носом, никак не решаясь на подобный шаг, всё ждал чего-то более подходящего под мои «королевские» запросы.
Он постоянно заходил ко мне в гости, чаще всего в случае, если ему позарез нужна была пустая квартира для «общения» с очередной обаятельной особой. И тогда я целый вечер вынужден был прозябать в каком-нибудь баре за бутылкой пива, или просто торчать, как дурак, под своим подъездом. Но иногда он являлся и с обычным дружеским визитом, только никогда долго не засиживался — всё время его ждали дела — свободного времени имел, как говорится, в обрез. За разговором мы обычно успевали лишь выпить по чашечке кофе, не более того. Об алкоголе и речи быть не могло — Колесников всегда был за рулём и старался держать себя в форме. Потому и успевали мы переброситься только несколькими стандартными фразами, а нормально поговорить «по душам» так и не могли…
На этот раз Юра не улыбался виновато, как обычно, а выглядел, наоборот, каким-то запыхавшимся и усталым. Под его глазами чётко выделялись глубокие синие круги, а кожаная фуражка, которую он по привычке всегда натягивал чуть ли ни до бровей, небрежно съехала почти на затылок. Лоб был покрыт тяжелой испариной, что для январского морозного вечера являлось не вполне естественным явлением.
— Привет, Андрюха, — несмело вздохнул он, переминаясь с ноги на ногу и почему-то не решаясь переступить за порог. — К тебе можно?
Прежде всегда он был гораздо смелее и обычно врывался в квартиру без какого-либо особого приглашения или разрешения.
— Привет. — Я дружелюбно протянул навстречу руку. — Конечно, входи, зачем спрашиваешь?
Он резко закрыл за собою дверь и с некоторой опаской оглянулся по сторонам.
— Ты один дома, Таньки нет?
— Должна где-то через час подойти, — равнодушным тоном ответил я.
Юра лихорадочно снял с себя верхнюю одежду и спешно прошел в зал. Не смотря на всю свою нынешнюю бледность, он, как и обычно, выглядел довольно элегантно. Аккуратно зализанные назад густые волосы цвета воронова крыла, волевое с узкими скулами лицо, чем-то напоминающее кавказский типаж, большие карие глаза, нос с едва заметной горбинкой и слегка небритый подбородок придавали моему другу особую привлекательность. Его одежда тоже была подобрана со вкусом: черные шелковые брюки, о стрелки которых без преувеличения можно было обрезаться, темная рубашечка и сиреневый домашней вязки свитер.
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/1/7/0/8/6/7/170867.jpg)