Успокоив себя Старопраменом, я легла спать. Активный туризм измотал, и я заснула, не успев себя накрутить.
Меня разбудил стук в дверь. За ней оказался посыльный с охапкой роз.
— С днем рождения, пани, — выпалил он на ломаном русском и сунул цветы мне в руку.
Я расписалась спросонья, позвонила на ресепшеп, чтобы попросить вазу, и пошла умываться. Мою просьбу исполнили незамедлительно. Устроив букету водные процедуры, я спустилась на завтрак. Кирилл уже сидел за столом, но без еды. Пил кофе. Как всегда, сначала кофе. И ждал меня. Возле его телефона лежала одинокая алая роза. Увидев меня, Нечаев тут же вскочил, протянул цветок.
— С днем рождения, зайца.
Кир наклонился, чтобы поцеловать. Я не оттолкнула, лишь повернула голову, и его губы коснулись щеки, а не рта. Он отстранился, видимо, ожидая от меня колкостей, посылов и прочих «приятностей».
Но я лишь взяла из его руки розу, поднесла к носу тугой бутон, вдохнула.
— Спасибо, — ответила ему с улыбкой.
Кир приподнял бровь, а я продолжала его удивлять.
— А подарков не будет? — я надула губы, чтобы поддразнить его.
Растерянность Кирилла тут же сменилась азартом перепалки.
— Подарок я тебе дарил еще вчера и не один раз. Ты не желаешь его принимать.
Я поджала губы и решила сменить тему.
— Принесешь еды? — попросила, присаживаясь за стол. — Поухаживай за мной.
— Конечно.
Я с улыбкой наблюдала, как Нечаев гуляет по шведскому столу, выбирая то, что мне понравится. Не разочаровал. Тосты, яйца-пашот, кусочки запечённой рульки, сок, фрукты. Себе взял скучную овсянку и еще кофе, разумеется.
— Ты решила сменить гнев на милость? — спросил Кирилл, едва я принялась за еду.
— Нет, я решила смириться с твоим присутствием и не делать себе нервы. Нет смысла портить еще сильнее то, что уже изрядно изгажено.
— Да ты философ, — хохотнул Кир.
— Еще какой. Не знал?
— Догадывался.
Я обратила все внимание на еду, но Кир смотрел на меня во все глаза. Кусок в горло не лез.
— Что? — спросила я, немного раздражаясь от его пристального взгляда.
— Скучал по тебе, зай. Никак не насмотрюсь.
— Я пришлю тебе фото, — огрызнулась. — Будешь на него смотреть, когда совсем прижмет.
— Лучше давай не расставаться.
Отвечать не стала. Что на это ответишь. Лишь сказала:
— Ты ешь, нам сегодня много гулять.
— Серьезно? Ты берешь меня с собой? — охотно сменил он тему, принимаясь за овсянку.
Я только глаза закатила.
— А есть вероятность, что ты не потащишься следом, если не возьму?
— Вероятность есть всегда, но в этом случае она стремится к нулю.
— Так и знала. Поэтому днем смотрим Пражский град, а вечером я приглашаю тебя на ужин.
— Серьезно? — Кир снова замер, не донеся ложку до рта.
— Вполне. Я плачу.
— Для разнообразия, — поддразнил Нечаев, наконец, отправляя в рот овсянку.
Я снова пропустила его шпильку мимо ушей. Не хватало еще завязнуть в перепалке, обсуждая вчерашний инцидент в таверне. Сегодня мне совсем не хотелось вставать в позу и предлагать ему деньги за свою половину обеда. Приперся — пусть платит. Умник.
Идея поехать на такси показалась мне очень удачной. Вчера я так находилась, что с ноги болели. Пражский град в свете солнечных лучей понравился мне больше. Возможно, потому что Кир был рядом. Но в этом я себе не признавалась. Хватит и того, что мы стали общаться, как добрые друзья. Хотя меня все время подмывало поиздеваться над ним. И я себе в этом не отказывала.
Когда он попросил откусить от моего трдло со взбитыми сливками, я измазала ему нос. Гуляя по Злата уличке упомянула, что в доме номер тринадцать по легендам открывается портал в другое измерение, а потом настаивала, чтобы он обязательно его нашел и избавил меня от своей навязчивости. Когда Нечаев сказал, что с удовольствием бы поселился в этом районе, я пригрозила, что кончит шизофренией, как Кафка, который тут обитал.
Кирилл не уступал. Он всю дорогу пытался заманить меня в музей пыток или сексуальных игрушек. И его нисколько не смущало, что мы были совсем не в том районе. За такси он был готов щедро заплатить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но все испортилось, когда он попытался меня поцеловать. Я тут же вспомнила, что мы не влюбленная парочка и даже не друзья. Уперевшись ладонью ему в грудь, замотала головой.
— Матиашевы ворота, — проговорил Кир, пытаясь спасти веселье, — возле них все целуются. Такая легенда.
— Врешь ты все. Нет такой легенды. И никто не целуется. Сам посмотри.
— Им просто не с кем, — пожал он плечами, отпуская меня.
Я собиралась пойти дальше, но Кир снова поймал меня за руку, привлек к себе.
— Давай поженимся.
— Хватит, Кир. Я же сказала — нет.
Нечаев отпустил, и я опять сделала шаг. Он снова поймал, повторяя с озорной улыбкой:
— Давай поженимся.
— Ты будешь бесконечно повторять?
— Нет. Пока ты не согласишься. Давай поженимся.
Он был чертовки мил в своем упрямстве. Я старалась не смеяться.
— Лучше пойдем поедим. Я устала.
Кир согласился.
— Почему ты не говорила, что Андреев закончил программирование и знает Оберона?
— Кто такой Оберон? — не поняла я.
— Понятно, — хохотнул Кирилл. — Но ты же знала, что он программист.
— Знала. И что с того? Должна была доложить? Кажется, ты сам наводил о нем справки?
— Не придал значения тогда. Меня больше интересовал характер ваших отношений, а не образование Евгения.
— Правда? А теперь интересует?
— Теперь интересует. — Нечаев усмехнулся. — Кстати он не против поехать со мной в Штаты.
Я попыталась сделать вид, что меня не потрясла эта информация.
— Вот и женись на нем.
— Боюсь, Лялька будет против.
— Боюсь, она и вашу поездочку не оценит. Какого черта вообще вы спелись? Из-за Женькиного проекта?
— Именно. Оказалось, что твой дражайший соседушка не такой уж и неудачник. Во всяком случае, мы с ним очень удачно напились, теперь будем сотрудничать. С его помощью я, наконец, смогу выйти из «Нечаев&Стерн».
— Что? Как это выйти? Это же твоя фирма.
— Моя. Только она мне до смерти надоела. Женька сказал, что Макс зарубил его прогу еще в универе. А мы могли развиваться с тех самых пор. На кой черт мне партнер, который пустил корни и предпочитает морально разлагаться, паразитируя на моих заскоках трудоголика.
— Вау, — кратко оценила я его речь.
В голове не укладывалось. Он собирается уволочь Женю в Штаты сделать своим партнером?
— Так чего там с Женькой? — спросила я, буквально лопаясь от любопытства.
— А что с ним? Все отлично, думаю. Постараюсь задурить ему голову и уговорить на партнёрство. Хотя он спокойно может просто сделать меня координатором проекта. Но с моими старыми наработками… Нет, точно партнёрство. Так будет выгоднее. Осталось только распрощаться с Максом.
— Распрощаться? — ахнула я, не веря.
— Фирма останется, конечно. Жаль было бы гробить. Я столько в нее вложил… если Стерн не будет мешать, мой человек вполне способен удержать основных заказчиков и продлить самые выгодные контракты.
— Вау, — снова выдохнула я.
— У тебя неплохой пронанс. Немного американский. В Хьюстоне оценят, — подметил Кир ехидно.
Я закатила глаза, а он в очередной раз вытащил коробку с кольцом.
— Выходи за меня.
Хотелось послать уже матом, но решила просто игнорировать.
— Почему ты не хочешь? — не унимался Кирилл.
— Потому что я тебе не верю, Кир. Я не хочу быть с тобой даже дома, а уж на другом континенте и подавно.
На его щеках заходили желваки. Он сунул кольцо обратно в карман, умчался к стойке, чтобы расплатиться.
— Ты доела? Можем идти? — спросил он резко.
— Хочу пиво допить, — ответила я из вредности, хотя в меня уже не лезло.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Кирилл сел и послушно ждал, не проронив больше ни слова. Побесив его еще минут пятнадцать, я поднялась и скомандовала возвращение в отель. Он удивился.