— Чёрт! Ноготь сломал! — И, мстя за испорченный маникюр, отвесила ястребу ещё несколько не слишком тяжёлых, но исключительно гневных тумаков. Рэш и Лейлор покатывались со смеху.
Финальный удар Асспленг получил коленом в пах и со скрипучим стоном осел на песок.
— Впредь не смейте трогать моего сына, — заявил Джим, стоя над ним с видом победителя. — А о моём согласии на брак с вами можете даже не мечтать!
Рэш улыбался. У него на лице была пара кровоподтёков и была разбита губа, но в остальном он был невредим.
— Да будет вам известно, что ваш сын где-то шлялся всю ночь, — прокряхтел Асспленг, кое-как поднимаясь на ноги. — Когда я спросил его, где он был, он надерзил мне и стал бить меня подушкой. Я вынужден был поставить его на место.
— Это неправда, папа! — крикнул Лейлор. — Он первый ударил меня!
— Неважно, кто первый, — сказал Джим. — Со своим сыном я разберусь сам, полковник, а вы не имели права поднимать на него руку. После такого между нами не может быть даже дружбы.
— Полагаю, полковник, наш поединок нет смысла продолжать, — добавил Рэш. — Кажется, вы проиграли.
Асспленг, скрипнув зубами, поднял свой китель, нервными движениями надел его, вскочил на скутер и умчался. Джим подошёл к Рэшу.
— Рэш, как ты? — спросил он озабоченно, доставая влажную салфетку и дотрагиваясь ею до следов поединка на лице Рэша.
— Всё хорошо, Джим, не волнуйся, — ответил тот. И, целуя его в запястье, добавил с улыбкой: — В гневе ты просто неотразим.
Джим с досадой поморщился:
— Пожалуй, я откажу этому идиоту от дома… Не хочу его больше видеть.
— Думаю, после того, что произошло, он и сам к тебе ни ногой, — улыбнулся Рэш. — Не познакомишь меня с сыном?
— Да, в самом деле, — спохватился Джим. — Лейлор, иди сюда, познакомься.
Лейлор слез со скутера и подошёл. Рэш, изысканно поклонившись, представился, подавая руку:
— Лорд Хайо, но можно просто Рэш.
— Очень приятно, — сказал Лейлор, кланяясь в ответ и вежливо пожимая протянутую руку. — Лейлор.
— Уже наслышан о вас, — улыбнулся Рэш.
— Я очень благодарен вам за то, что вы вступились за меня, милорд, — сказал Лейлор, одаривая Рэша такой ясной и лучистой улыбкой, что в глазах у того невольно отразилось задумчивое восхищение. Надо быть поистине чудовищем, чтобы ударить это милое лицо, эти сияющие глаза, промелькнуло у Рэша в голове. А этот улыбающийся ротик напрашивается на поцелуй, но никак не на удар. Это же каким извращенцем нужно быть, чтобы поднять руку на этого ангела!
В действительности было не совсем понятно, дрались ли они из-за того, что полковник Асспленг поднял руку на Лейлора, или же это была схватка соперников, но Рэш сказал:
— Счёл это своим долгом. Поведение полковника я считаю недостойным звания офицера. К сожалению, мне пора: меня ждёт работа. Джим, надеюсь, мы ещё увидимся. Лейлор, было приятно с вами познакомиться.
— И мне также, милорд, — ответил Лейлор.
— Рэш, может быть, ты всё-таки поедешь с нами? — предложил Джим. — Думаю, тебе нужно обратиться к врачу.
— Пустяки, — улыбнулся Рэш. — Промою водой из источника — и всё пройдёт. У меня гораздо более важный вопрос, а точнее, предложение… Не окажешь ли ты мне честь, пропустив со мной сегодня вечером рюмочку маиля?
Джим смущённо засмеялся.
— Не знаю… Надо подумать.
— Что бы ты ни решил, я буду ждать тебя в девять в баре, — сказал Рэш.
На этом они расстались. Лейлор и Джим вернулись в «Оазис», и Джим, ещё слегка взбудораженный от стычки Рэша с полковником Асспленгом, стал собираться на процедуры. Лейлор, устроившись на диване со стаканом сока, сказал:
— Он симпатичный. Пойдёшь на свидание?
Переодеваясь в халат, Джим пожал плечами.
— И давно ты с ним знаком? — полюбопытствовал Лейлор.
— Со вчерашнего дня, — вздохнул Джим.
Лейлор хитро улыбнулся.
— И уже на «ты»? Колись, папуля: ты замутил с ним романчик?
Джим поморщился.
— Лейлор, ну что за выражения! «Колись», «замутил романчик»… Разве культурные люди так говорят? И кстати, где ты был?
Лейлор вздохнул, опустил ресницы, отпил маленький глоток сока.
— Папуль… Ну, потусовался немножко в дансинге. Что такого? А этот Асспленг вообразил, что имеет право меня воспитывать. К тому же, такими методами! Терпеть его не могу! А Рэш… Он такой классный!
Джим улыбнулся.
— Значит, он тебе понравился?
— Не то слово, папуль! — Лейлор отпил ещё глоток сока, поиграл кубиками льда в стакане. — Он просто супер. Пожалуйста, иди сегодня с ним в бар, хватит киснуть! А полковника пошли подальше. Он не тот, кто тебе нужен.
— Да я никогда и не расценивал его в этом качестве, — сказал Джим. — Значит, ты считаешь, что Рэш стоит моего внимания?
— Папуля, ещё как стоит! — убеждённо заявил Лейлор. — Кстати, он не похож на отдыхающего. Он сказал что-то насчёт работы. Чем он занимается?
— Он превращает пустыню в цветущий сад, — ответил Джим. И, поцеловав Лейлора в лоб, сказал: — Ну всё, я пошёл чистить почки.
У себя в номере Лейлор лёг на кровать, прижав к тоскующему сердцу подушку. Все его мысли были о Раданайте и о минувшей ночи. Не каждому выпадает терять девственность в объятиях короля, а Лейлору выпало, и это что-то изменило в нём. Этой ночью его жизнь разделила черта, за которой осталось его детство. Внешне это, быть может, было незаметно — по крайней мере, отец ничего не заметил, но внутри Лейлора произошли такие изменения, что он сам себе удивлялся. Ему неудержимо хотелось этим с кем-то поделиться, и он стал писать письмо своему школьному другу Китто.
«…Я встретил здесь Его. Имя я не могу тебе назвать: это пока должно остаться тайной. Я встречал Его и раньше, в детстве, но тогда Он не мог смотреть на меня иначе, чем как на ребёнка. Ту встречу я хорошо помню: я оступился на лестнице, а Он подхватил меня и очень долго нёс на руках. Но тогда ни я, ни Он даже не подозревали, что мы встретимся на Флокаре спустя годы, что Он поцелует меня на крыше главного корпуса “Оазиса”…»
Он не дописал: постучали в дверь. Это королевский охранник принёс корзину цветов, в которой был спрятан ещё один бархатный футляр. В нём сверкала пара браслетов с пятью маленькими холлонитовыми сердечками и перстень с таким же камнем. Курьер вышел, а Лейлор прочёл карточку в крышке футляра: