Что-нибудь непонятно?
Случай на границе между Москвой и Московской
областью
30 апреля 2009
Московский майор милиции двоих застрелил, семерых ранил, арестован. Его прямые начальники уволены министром. Московский начальник милиции уволен президентом (хотя пытались сделать вид, будто он сам благородно подал в отставку).
Из всеобщего телерадиогазетного крика возникает впечатление, что это московская милиция такая. Значит, город виноват. Значит, министр не виноват. А президенты и премьеры тем более не виноваты.
А во всероссийском масштабе?
Укажите такую обитель; я такого угла (города, области, края) не видал, где бы милиционер-охранитель нас не грабил, не бил, не пытал. И взяток не брал. И наркоторговцев не крышевал…
Суббота. 12 июля 2008. 22:30
Летним вечером подмосковная подруга поила чаем, а за забором маялся таджик (он там ямы копает, траншеи копает, соседка говорит: «Таджики любят копать»). Выхожу на улицу, а он и говорит: «Брат в магазин за продуктами пошел, на выходе его с сумками еды забрали». Ладно, говорю, делать все равно нечего, поедем, освободим.
В отделении милиции таджиков штук двадцать, трезвые, испуганные. В середине на полу груда сумок с едой. Начальства нету. Выхожу на улицу.
Суббота. 23:00. Возле отделения милиции
Спрашиваю курящего старшину:
– Скажите, пожалуйста, где дежурный по отделению?
– Вон идет.
Чем-то возбужденный майор, спиртным от него не пахло:
– Вам чего здесь надо?
– А как вас зовут?
– Володя.
– По закону вы, кажется, должны назвать фамилию и звание.
– Вам Володи мало?
Да нет, володь нам хватает. Вместе заходим в отделение.
В отделении
Спрашиваю таджиков:
– У всех документы в порядке?
– У всех (хором).
– А сколько стоит свобода?
– Когда 100 рублей, когда 200.
– Если у вас документы в порядке, я вас бесплатно освобожу.
В этот момент к нам кинулся Володя (к нему вернулась бдительность). Глаза белые, кулаки сжаты, интонация зверская. Надвинулся на одного арбайтера: «У тебя кто-нибудь деньги требовал?!» – «Нет-нет!» Еще бы он сказал «да» – тут ему и конец. А Володя надвинулся на другого: «У тебя кто-нибудь деньги требовал?!» – «Нет-нет!» После третьего отказника он развернулся ко мне:
– А ну-ка покиньте отделение!
– Я хотел бы записать их фамилии.
– Пошли-пошли.
– Эй, без рук!
– Сейчас ты узнаешь!..
На улице
– Да уберите руки.
– Тебя как зовут?
– Александр.
– Пойдем поговорим.
Почему майор Володя не хотел говорить в отделении милиции? Почему он не хотел говорить под фонарем у двери милиции? И самое интересное: почему он хотел поговорить со мной в абсолютно темном углу двора? Я так и спросил:
– А почему вы хотите говорить в темноте?
– Да просто.
– А почему вы меня выволокли из отделения?
– Вы не имеете права говорить с задержанными.
– А разве они задержанные? За что их задержали?
– За неправильный переход улицы.
– И протокол составлен?
– Сейчас как раз составляют.
На полу в отделении была свалена куча ашановских сумок, набитых едой. Видимо, по дороге в «Ашан» они правильно переходят улицу, а когда накупят еды, вот тогда нарушают.
Кончится тем, что распугают менты всех таджиков (или там, в Таджикии, жизнь наладится) – и они уедут. Что будет?
Будет грязь, загаженные подъезды, дворы, улицы. Москву и подмосковные города убирают таджики (за всю Россию не скажу, не знаю).
Но менты же не будут мыть и подметать. У них узкая специализация: для начальства – разгон, для себя – разбой.
Пока что они (по приказу начальников) разгоняют на митингах граждан России, а грабят (по собственной инициативе) гастарбайтеров…
Встреча с майором Володей (особенно его желание поговорить в темном дворе с человеком, который вздумал обратиться в милицию как в правоохранительную организацию), эта личная встреча добавилась к бесчисленным статьям в газетах о беспределе – об избиениях и пытках в милиции… Эти дела давно стали достоянием гласности; уже некоторые жертвы (калеки) выиграли суд в Страсбурге – доказали, что их пытала родная милиция.
…Невозможно представить, что Володя (если ограбленные и избитые им таджики уедут) пойдет мыть подъезды. Но легко представить, что он и его унтера возьмутся за нас. Надо же кого-то грабить за неправильный переход улицы.
Разбой стал образом жизни ментов. Они уже не думают: можно это или нельзя. Они думают о другом: как не попасться. Это абсолютно криминальное мышление. Но – на новом этапе.
Прежде грабитель боялся попасться в руки милиции. А теперь это одни руки. Теперь они попадаются в тех редких случаях, когда налетают на какого-нибудь штатского, а он оказывается офицером (МВД или КГБ), или – на какого-нибудь упертого качателя прав.
А мы (налогоплательщики)? Мы платим им зарплату. За что?
Мы – хозяева страны – даем этим слугам деньги, оружие, машины, здания – зачем? Чтобы они разбойничали? Чтобы (когда случается очередное убийство) на экран вылезал их прессатташе с дежурными фразами: «Объявлен план-перехват. К сожалению, по горячим следам преступников задержать не удалось».
Думал тогда же напечатать эту зарисовку с натуры, да както не собрался. Случай рядовой, скучный. Надоело все это хуже горькой редьки.
А теперь майор Евсюков ни с того ни с сего убил таксиста, кассиршу, ранил еще нескольких человек. И вспомнилось ночное приглашение майора Володи «поговорить» в темном углу двора, и стало не по себе.
Правильно люди делают, что не хотят с милицией связываться. Опасно для жизни.
Работа над ошибками
20 мая 2009
Г-н президент, вы начали борьбу с фальсификаторами истории. Вовремя. Ваши прежние борьбы (с кризисом, с коррупцией, с порочной судебной системой, с сокращением населения) отошли на задний план. Похоже, эти беды оказались непобедимыми.
Лучше заняться чем-нибудь другим: волнующим всех, но нематериальным, легко достижимым по телевизору. Однако эта легкость обманчива и коварна. Вы недооцениваете опасность новой затеи. Вы идете войной на товарища Сталина.
Главный удар вашей новой борьбы направлен на фальсификаторов истории Великой Отечественной войны.
Сталин назвал число наших потерь – 7 миллионов.
Хрущев – 20 миллионов.
Брежнев – 22 миллиона.
Горбачев – 27 миллионов.
Маршал Язов на днях сказал, что мы потеряли тридцать шесть миллионов человек.
Из этих пятерых, увы, четверо – фальсификаторы истории. И похоже, что самый грубый фальсификатор – Сталин. Если Язов прав, Сталин сфальсифицировал впятеро, а Хрущев – менее чем вдвое.
Легкость и быстрота вашей борьбы с фальсификацией истории вызвали привычный депутатско-министерский одобрямс. Вы приказали создать комиссию, которая будет выявлять фальсификаторов. Их, в свою очередь, ждет уголовное наказание. Хватит ли мест в зоне?
В наших учебниках истории написано о внезапном нападении 22 июня 1941 года. Значит, тот, кто пишет, что дата нападения была известна, – фальсификатор. Что будете делать? Факт: Сталина предупреждали о готовящемся нападении. Называли даже точную дату. Этих информаторов он называл провокаторами, и некоторых успели репрессировать как врагов народа.
Написано, что маршал Жуков – великий полководец, герой, победитель. Но есть документальные доказательства его жестокости, его вины в напрасной гибели солдат.
Фронтовик Виктор Астафьев, знаменитый русский писатель, о Жукове отозвался так:
«Это выкормыш “Отца и учителя”! Какой браконьер русского народа. Он и товарищ Сталин сожгли в огне войны русский народ и Россию. Вот с этого тяжелого обвинения надо начинать разговор о войне, тогда и будет правда, но нам до нее не дожить. Сил наших, ума нашего и мужества не хватит говорить о трагедии нашего народа, в том числе о войне, всю правду… Ни одна страна, ни один народ не терпел такого поражения в войне, как Россия и русский народ. Ее, России, попросту не стало. Страшно произносить, но страна-победительница исчезла, самоуничтожилась, и этому исчезновению и самоуничтожению и продолжающемуся неумолимому самоистреблению шибко помогли наши блистательные вожди, начиная со Сталина, и однопартийная система…»
Это Астафьев написал в 1987 году (опубликовано в книге писем Астафьева «Нет мне ответа»).
Что будем делать? Астафьев на том свете. Арестуете книгу? Но этим только покажете свой страх перед правдой, а текст спрятать от людей не удастся. Если уж в сталинско-брежневские времена люди отваживались читать запрещенную литературу, то сегодня запреты просто смешны. Вам как человеку интернета это, наверное, ясно.
У себя в блоге 7 мая вы поместили сообщение. Там говорится: «С каждым годом праздник Победы обретает новое звучание. И, к сожалению, не всегда праздничное звучание. Мы стали чаще сталкиваться с тем, что называется сейчас историческими фальсификациями. Причем такие попытки становятся все более жесткими, злыми, агрессивными».