Читать интересную книгу Случайные помехи - Владимир Михановский

Председатель встретил жену капитана с подчеркнутой вежливостью.

– Проходите, Зоя Алексеевна, – пригласил он. – Вот сюда, поближе, в первый ряд. Нам необходимы ваши идеи, – добавил он то ли в шутку, то ли всерьез – Зоя так и не поняла.

Пока шла специальная часть, она слушала выступающих без особого внимания, она начала даже жалеть, что откликнулась на приглашение Алонда и пришла сюда. Ученые сыпали специальными терминами, говорили на каком-то тарабарском языке. Потом, забывшись, она начала вслушиваться в их речь и вдруг сквозь частокол терминов каким-то шестым чувством, наитием начала угадывать в полупонятных словах некий скрытый смысл. И ей подумалось, как это, должно быть, чертовски интересно – проникать в глубины Вселенной, открывать новые фундаментальные законы мироздания для пользы всего человечества.

Поводом для сегодняшней встречи послужила ответная радиодепеша, полученная с борта «Анастасии». Посланная манипулятором, она пришла накануне. Энергии у маника хватило, правда, только на несколько бит информации. Он сообщал, что подробная инструкция-команда получена и он приступает к ее выполнению. В конце шел привет капитану Торопцу.

Осталось ждать появления «Анастасии» на специально приготовленной площадке Пятачка. К нетерпеливо ждущим ученым теперь присоединилось все человечество.

Ночь после совета прошла в медцентре тревожно. В состоянии здоровья капитана Торопца наступило ухудшение. Видимо, два предыдущих форсирования режима, предпринятых для того, чтобы на короткое время привести его в сознание, не прошли даром. Так полагала Зоя.

– _ Дело не в этих эпизодах, – покачала головой Женевьева, внимательно выслушав Зою. – Признаюсь тебе, я давно уже ждала, что в процессе выздоровления Сергея произойдет некий кризис, вот он и наступил.

– А компьютер?

– И он тоже его предсказал.

– Что же ты мне ничего не сказала? – упрекнула ее Зоя.

– К чему тебе лишние тревоги? И потом, что ты смогла бы изменить?

– Я должна знать.

– Я чувствовала, что организм Сергея должен был пройти через какую-то встряску. Вроде того, как для начала кристаллизации в перенасыщенный раствор нужно бросить крохотный кристаллик соли.

– Либо встряхнуть раствор.

– Ты меня поняла.

– Что же послужило таким кристалликом, или такой встряской? – спросила Зоя.

– Существенный вопрос. Кризис долго не наступал, и я уже думала вызвать его искусственно, но очень боялась применить какое-нибудь сильнодействующее средство, вроде электрошока.

– Через твои руки прошло столько больных…

– Но с таким случаем, сама понимаешь, я столкнулась впервые. Опыт у наших медиков еще не накоплен. А вдруг бы что-нибудь в организме Сергея необратимо повредилось?

– Так вот почему ты переживала в последнее время.

– Да.

– Но кризис начался сам по себе…

– Вот тут, Зойка, и начинается мистика, – развела руками Женевьева. – Без причины ведь ничего не бывает. Я прикидывала так и этак. Мне кажется, причиной кризиса, первотолчком к нему послужил наш вчерашний разговор с Макгрегором здесь, в зале, возле контейнера. Мы громко говорили, шутили, даже смеялись, упоминали Сергея.

– Разве он мог слышать наш разговор? – удивилась Зоя.

– Нет, конечно, поскольку был без сознания. Но аппаратура, связывающая его с внешним миром, не была отключена. А она сверхчувствительна. Видимо, какие-то слабые импульсы дошли до его мозговых клеток, разбередили дремлющее подсознание.

– Возможно ли это?

– Вполне. Здесь ведь достаточно малейшего толчка. Как у нас в горах: один брошенный камешек вызывает лавину. А однажды, когда я была в альпинистском походе, такую лавину вызвал вскрик одного из участников. Вот таким камешком и послужил для Сергея, я думаю, наш вчерашний разговор.

– Ну, а что дальше будет с Сергеем? – с тревогой спросила Зоя, разглядывая на экране нервно дрожащую кривую катодного осциллографа.

– После кризиса Сергей должен окончательно пойти на поправку, – сказала Женевьева. – Но процесс это тонкий и хрупкий. Тут я одна не справлюсь, даже с твоей помощью.

На этом этапе лечения Торопца Женевьева включила в работу весь коллектив медцентра. В деле спасения Сергея на равных с людьми трудились и белковые. Из людей особенно старалась Зоя, не щадя ни сил, ни сна.

– У тебя определенные медицинские способности, – сказала ей однажды Женевьева. – Если раздумаешь переходить в астрофизику, двигай в медицину.

Чтобы сохранить едва теплившуюся жизнь капитана, приходилось предпринимать энергичные меры. Состояние его, согласно датчикам приборов, менялось с почти калейдоскопической быстротой. Техника, кибернетика в таких случаях пасовали. Только человек с его интуицией мог практически мгновенно решить, какие меры принять в данную минуту. И не любой человек, а единственный в мире – Женевьева Лагранж.

Зоя находилась с ней рядом, неотлучная, словно тень.

Только под утро состояние Торопца стабилизировалось.

– Теперь все, – устало сказала Женевьева, вытирая салфеткой потный лоб. – Кризис он преодолел. Даю тебе пару часов свободного времени.

Зоя помчалась к Андрею, а Женевьева прикорнула прямо у пульта, свернувшись калачиком на жесткой софе. Проснулась она внезапно и в первые мгновения не могла сообразить, что произошло. Бросилась к приборам на пульте – они показывали, что все спокойно. Но какой-то тихий посторонний звук время от времени буравил мозг. Ага, вот! Сигнализирует экран внешнего вызова. Она вздохнула, подошла к нему, включила прием. На экране проступило лицо Макгрегора.

– Алонд? – удивилась Женевьева. – В такую пору?

– Седьмой час утра, – сказал Макгрегор. – Как прикажете вас понимать: слишком поздно или слишком рано?

– Боюсь, слишком поздно.

– Каково состояние капитана Торопца?

– Ремиссия, – коротко ответила Женевьева. – Но она наступила только под утро. Пришлось поволноваться и нам с Зоей, и всему персоналу. А какие новости у вас?

– Только что был на Пятачке. Проверил готовность синтез-поля для приема «Анастасии». Собственно, это целый космодром… Жсневьева, как у вас со временем? – неожиданно спросил Макгрегор.

– Теперь полегче, – ответила Женевьева, поправляя прическу. Она все еще не могла прийти в себя после короткого сна, столь внезапно прерванного.

– Я бы хотел встретиться с вами.

– Снова совет? – удивилась Женевьева. – Вы нас слишком часто собираете, Алонд.

– Я хотел увидеть только вас. Кое-что решить.

– Вдвоем мы ничего решать неправомочны, – ответила Женевьева полушутя-полусерьезно. – Давайте уж лучше и впрямь соберемся все. Тем более за эти дни у нас образовался довольно дружный коллектив единомышленников.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});