– Зоя Алексеевна?
– Да.
– Как вы проникли сюда? Кто вас пригласил и что означает этот маскарад? – спросил Алонд.
– Об этом потом, – махнула рукой Зоя. Только теперь она подумала, что своей внешностью производит, должно быть, довольно странное впечатление.
– Это кибер. Довольно мистификации. Убрать его, – потребовал из зала астрохимик.
– Теряем драгоценное время! – поддержали его. Вместо ответа Зоя ухватилась за биопластик щеки и попыталась оторвать его. Видимо, Женевьева что-то не рассчитала, и биопластик начал сращение с кожей лица. Зое было больно, но боль только усиливала ее ожесточение. Ей удалось оторвать несколько кусков, она их швыряла прямо на просцениум, и вскоре из-под искусственного слоя показалось ее лицо – лицо женщины, измученной невзгодами, страшным грузом последних дней. На щеках в разрывах кожи проступила кровь.
Все, кроме Женевьевы Лагранж, с изумлением смотрели на совершавшуюся на их глазах метаморфозу.
– Вы хотите приговорить моего мужа к смерти, – произнесла женщина. – Знайте, это несправедливо. Я верю, как и выступавшая передо мной Женевьева, что на Землю вернулся капитан Сергей Торопец.
Эту фразу она мысленно твердила, словно заклинание, идя к микрофону.
– Однако, как вы убедились, больше в это не верит никто, – парировал Макгрегор.
– Ну и пусть! – выкрикнула Зоя. – Я готова выступить против всех.
– Толчем воду в ступе, – раздраженно произнес астрохимик.
– Странный у нас разговор получается, Зоя Алексеевна, – покачал головой Макгрегор. – Верю – не верю. Мы не актеры, обсуждающие пьесу. Если у вас есть серьезные доводы, мы готовы вас выслушать, уж коль скоро вы здесь. А если нет… – Макгрегор выразительно умолк.
И Зоя заговорила. Женевьева, подавшись вперед, слушала ее горячую, сбивчивую речь. Сотни внимательных, доброжелательных глаз, устремленных на нее, поначалу смущали молодую женщину, однако вскоре она сумела овладеть собой, и речь ее полилась спокойней. Рассказ ее о ночном разговоре с Сергеем захватил всех. По ее просьбе Женевьева воспроизвела видеозапись на сфероэкране.
– Простите, а как вы попали в медцентр? – спросил астрохимик, когда экран погас.
Зоя ждала этого вопроса и боялась его. Краешком глаза она успела заметить, как побледнела Женевьева. Это заметила не только она.
– Ладно, с этим мы разберемся позже, когда время будет, – произнес Макгрегор, многозначительно посмотрев на Лагранж. – А вы должны понять, Зоя Алексеевна, что ваш разговор с пострадавшим – еще не доказательство…
– Знаю, знаю, – не очень почтительно перебила его Зоя. – И потому предлагаю всем вам другое, совершенно объективное доказательство того, что пострадавший, как вы его называете, – капитан Торопец.
Сидящие в зале переглянулись. Женевьева с беспокойством посмотрела на Зою: что она еще придумала? Такого разговора у них не было…
– Хорошо, давайте ваше доказательство, а мы его обсудим, – сказал Макгрегор, в глазах которого зажегся огонек любопытства и азарта: черт возьми, бывало же, что крупные научные открытия доставались на долю дилетантов, любителей-одиночек? Да что там, целые планеты открывали они во время оно!
Теперь все смотрели на женщину, судорожно сжимавшую микрофон. Даже угловатые, прямоугольные плечи биопластикового происхождения не портили ее внешний вид.
– Итак? – сказал Макгрегор.
Доказательство находится на борту «Анастасии», – произнесла Зоя.
По залу пронесся вздох разочарования. Астробиолог рывком поднялся с места:
– У нас не вечер юмора.
– Сядьте, – резко осадил его Макгрегор и, повернувшись к трибуне, спросил: – Что вы имеете в виду, Зоя Алексеевна?
– На борту корабля имеется автофиксатор. Он записывает все, что происходит в полете. Его записи и нужно просмотреть – чего проще?
– «Черный ящик». Идея здравая, – согласился астрохимик.
– Видеопленка даст вам и ответ на вопрос, кто оперировал в полете капитана, – заключила Зоя.
– Молодчина, Зоя! – не удержавшись, воскликнула Женевьева. – Не пойму только одного: как никто из нас не додумался до этого?
– Браво, Зоя Алексеевна, – поднявшись с места, произнес Макгрегор. – Однако вынужден охладить ваши восторги, – обратился он к залу. – Корабль вернется только через семь лет. Что же, прикажете нам ждать столько времени? Да вы представляете, что смогут с нами сделать инопланетяне за такой срок?
– Макгрегор прав. Я думала… всю ночь думала над этим, – потупилась Зоя, микрофон разнес по залу ее еле слышный шепот. – Кажется, есть возможность ускорить возвращение «Анастасии».
– Это невозможно, уважаемая, – сказал астробиолог. – На сегодняшний день фотолет – самый быстрый корабль землян.
– Выгадать год-другой можно, – возразил астрохимик. – На борту нет человека, и корабль может увеличить ускорение. Ведь его ведет к Земле, если верить словам капитана, не киберпилот, а манипулятор, обладающий гибкой тактикой. Но год-другой не решает проблемы.
Алонд развел руками, соглашаясь с астрохимиком.
– Вы забыли об Эксперименте, о великом Эксперименте, которому Сергей Торопец, как и все вы, посвятил всю свою жизнь, – торжественно произнесла Зоя окрепшим голосом. – Почему бы вам, светлые умы, сообща не подумать над тем, как вернуть корабль на Землю, заставив его, как и капитана, прыгнуть через нуль-пространство?!
– Клянусь Галактикой, в этом что-то есть, – восхищенно произнес Макгрегор. – Не знаю пока, насколько это технически осуществимо, но вы просто молодчина, Зоя Алексеевна! У вас мышление ученого, а это встречается не часто…
– И я ей это говорила, – вставила воспрянувшая духом Женевьева.
– Простите, вы в школе преподаете? – продолжал Макгрегор.
– Да.
– Какой предмет?
– Литературу.
– Переходите в науку! – улыбнулся он. – Не пожалеете.
– Литературе не изменю, – сказал Зоя. – Я человек верный.
– В этом мы сегодня убедились, – произнес Макгрегор. Затем, повысив голос, он обратился ко всем: – Друзья мои! Докажите, что наша гостья не зря назвала вас сегодня светлыми умами. Есть ли у нас техническая возможность перебросить «Анастасию» к земле в рамках Эксперимента?
Зал снова зашумел. Ученые, захваченные грандиозной, доселе даже не возникавшей идеей, стихийно повскакали с мест и подошли к возвышению, на котором находились Макгрегор и Зоя. Только Женевьева в полном одиночестве осталась на месте.
– Объявляю мозговую атаку на проблему, – сказал Макгрегор. – Какие будут соображения?
– Объект для прыжка слишком велик, – осторожно заметил астробиолог. – Такого в нашей практике не было.
– Значит, условия будут. Должны быть, – ответил Макгрегор. – Рассматривайте эту задачу, как следующий виток Эксперимента.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});