class="p1">Аникеев нетерпеливо поморщился.
– Как вы, наверное, догадываетесь, не очень.
Хозяин тем не менее поставил чайник на огонь.
– Хорошо, я вам покажу свой…
– Все, начинаю выкладывать. Несколько лет тому назад где-то в районе Уральского хребта упала суперновая наша ракета. Модест Анатольевич входил в комиссию, которая занималась поисками того, что от нее осталось. В ракете был один такой блок, очень секретный, а в нем одна деталь, еще секретнее. Так вот, блок этот нашли, а детали в нем не оказалось. Хорошо, если бы не нашли ничего, можно было бы заявить, что все погибло, а тут – коллизия. Само собой разумеется, все члены комиссии, даже самые уважаемые, попали под подозрение-наблюдение. Конечно же, негласное. Постепенно круг подозреваемых сужался. В конце концов в нем осталось буквально три-четыре человека. Среди них – Модест Анатольевич. Впрямую работать с таким человеком, как вы сами понимаете, немыслимо. Тем более не имея стопроцентной уверенности. Нам было известно, что происходит на даче. Отлично знакомый вам и мне Дементий Дементьевич давно уже вызывал наш интерес. Потом вдруг появляется Барсуков, возникает американец, возникает новый сторож. И шарах – убийство!
Подполковник сел поудобнее.
– С самого начала я держался версии, что центральная фигура в деле – секретарь. Сказать по правде, я был уверен, что он и убийца. Но поскольку обязанностью моей являлось отыскание детали, а не расследование преступления, я и вел себя соответственно.
– Знаете, хотите вы или нет, но создается впечатление, что вы оправдываетесь.
– Да? Могу вас уверить – это ложное впечатление. Все сыщицкие лавры – вам, я это уже сказал. Я просто объясняю, почему не нашел убийцу. Потому что не искал. Мне нельзя было отвлекаться, я все время должен был держать в поле зрения этого гипнотизера.
– Гипнотизера?
– Это я так, для простоты. Он обладал какой-то особой техникой внушения, мог манипулировать сознанием сразу нескольких людей, причем не вводя их в транс. А уж такая девчушка, как младшая академикова дочь… кстати, вот доказательство того, что я не вел никакого настоящего расследования!
Сторож насыпал чаю в заварочный чайник.
– Какое же в ней доказательство?
– Любой нормальный следователь первым делом тряхнул бы ее. Я даже подходить к ней не стал, не то что допрашивать. Только бросил взгляд и сразу понял – мороженая.
– Что это значит?
– Ну, зомбированная, как любят сейчас писать дураки в газетах. Приходилось с такими работать по другим делам. На такого человека давить бесполезно, максимум, чего можно добиться, – истерики. Можно по-настоящему повредить психику. Кроме того, я боялся спугнуть секретаря. За ним следил, каждое слово ловил, каждую реакцию. Даже чувства перед ним разыгрывал, мол, родственник у меня сволочь, и другое. Ничего. Потом я стал подозревать как сообщника вас.
– Это-то понял.
– Стали следить и за вами. Опять-таки, доказательств никаких, одни версии и эмоции. Когда вы на станции что-то передали Дементию Дементьевичу, было решено, что хватит следить, надо брать. Взяли его. Кстати, не без труда.
Кирилл усмехнулся.
– Да?
– Именно так. Пришлось трижды прочесывать поезд, где он мог спрятаться, до сих пор непонятно. Пока он не стал убегать и сам себя не выдал…
– По его словам, он умеет становиться психически невидимым. Человек смотрит на него в упор, а видеть не видит. Гипнотизер.
– Поймали мы все же этого невидимку. И были уверены, что поймали с деталью, той самой, что вы передали ему при прощании. Но нашли только камень какой-то. Возились с секретарем больше месяца-ничего. Пришлось отпустить. Пришлось еще раз ехать на Урал. И вот там, взобравшись на гору Ак-Забыл, я вновь увидел письмена, такие же, как на камне Дементия Дементьевича. И заинтересовало меня это очень. Камень, который я видел, без фрагмента как раз в размер камня, что вы передали секретарю. Все и сошлось.
Налив чаю себе и подполковнику, Кирилл спросил:
– Там рядом с этой горою какие-то сектанты жили?
– Да, до прошлого месяца. А потом исчезли. Главным у них был некто по фамилии Куротопченко. Следов его отыскать не удалось.
Кирилл встал, прошел из кухни в комнату и вернулся с небольшим листком бумаги. Подполковник положил его перед собой, открыл блокнот и начал перерисовывать в него значки с бумажки.
– Ну а как же деталь, – спросил сторож, наблюдая за работой, – нашлась?
– Деталь? Ах, деталь. Выяснилось, что ее в этот блок просто на заводе забыли поставить. Столько нервов зря.
Кирилл задумчиво отхлебнул чаю.
– Да, в такой ситуации остается только заниматься инопланетянами.
Иван Денисович удовлетворено захлопнул блокнот.
– Что вы говорите?
– Я говорю, что, наверное, этот Дементий Дементьевич никакой не секретарь, а инопланетянин.
– Такой же, как вы белорус.
Подполковник встал. Аспирант тоже встал.
– Я тут связывался с отцом и знаете что выяснил – немного белорусской крови у меня есть.
Последнее дело шерлока холмса
Первая часть
– А, это вы, Ватсон?
Шерлок Холмс опустил газетный лист и медленно откинулся в кресле. Весь его вид говорил, что гостей он не ждет. Письменный стол был завален газетами, газеты были присыпаны пеплом. На углу стола стояла тарелка с остатками пищи. Вилка вообще валялась на полу.
С тех пор как великий сыщик перебрался в этот дом неподалеку от пересечения Кингс-роуд и Парк-стрит, доктор навещал его раз пять или шесть и не мог не отметить, что во все прошлые разы беспорядка было меньше.
Ватсон поставил к стене сложенный зонт и снял котелок, усыпанный мелкими дождевыми каплями.
– Мальчишка-посыльный сообщил мне…
Великий сыщик очнулся от задумчивости.
– Разумеется, мой друг, разумеется, я жду вас с нетерпением. За три часа, прошедшие с того момента, как я отправил к вам посыльного, успело произойти несколько важных и в основном неприятных событий. Взгляните, тут у меня «Таймс», «Дейли ньюс», «Дейли телеграф», «Кроникл»…
В кабинет без всякого стука влетел мальчишка в форменной фуражке и бросил на стол перед Холмсом новые газеты. Тот пробежал глазами заголовки на первой полосе.
– «Стандарт» и даже «Стрэнд»! Все как сговорились! Все пишут одно и то же! Как это ни странно, приходится верить!
Ватсон опустился в кресло у холодного камина и церемонно поставил трость между колен.
– Вера не ваша стихия.
Холмс пропустил это замечание мимо ушей и сказал:
– Волнения в Оранжевой республике.
– Очень интересно, – сухо произнес доктор.
– Не столь интересно, сколь прискорбно, мой друг.
– Судя по тому, что вы выкурили за эти три часа не менее восьми трубок, все обстоит именно так.
Сыщик бросил в сторону доктора удивленный взгляд.
– Браво, Ватсон, именно