к дому.
Зайдя в зал, он остановился посреди комнаты.
— Все здесь? Замечательно! — сухо произнес мужчина, не здороваясь, и, подойдя к окну, присел на подоконник.
Татьяна, с поднесенной ко рту чашкой, с интересом смотрела на брата. Даша улыбалась, изредка отпивая кофе и поглядывая то на отца, то на Егора.
— Володя, что случилось? — взволнованно спросила Татьяна.
— Все хорошо, Таня, все хорошо… Ты без Анатолия?
— Да, приболел он, — смутилась Татьяна. — И все же что случилось?
Владимир стоял у окна и, потирая подбородок, рассматривал Егора, сидящего к нему спиной и ни на что не реагирующего.
— Егор, или, как тебя там… Ты ничего не хочешь сказать? — стараясь говорить спокойно, начал мужчина.
— Володя, да что случилось-то? — испуганно спросила Татьяна.
— Что случилось? Помнишь, Таня, ту встречу с Егором на какой-то остановке? Когда он вас не узнал и не поздоровался? Мне это показалось странным. Я хорошо тебя знаю — не могла ты ошибиться настолько, чтобы не найти различий между ними! Ты и сейчас, я больше чем уверен, считаешь, что встретила его. Но ведь и я был свидетелем того, что Егор был рядом со мной на протяжении длительного времени! И реакция Даши: «Это другой Егор» — меня смутила. Тогда сколько же их, Егоров? А, Даша?
Владимир строго посмотрел на дочь. Даша, не скрывая улыбки, глядела на отца.
— И вот я решил найти того, другого Егора, — продолжил отец. — Я знал с его слов, — Владимир Генрихович кивнул в сторону сидящего в кресле, — что он служит в милиции, в экспертно-криминалистическом отделе. Я решил проверить одну версию… Зная его имя и фамилию, я легко установил тот отдел, где он работает. Благо, что их немного. И уже на второй попытке мне сказали, что да, есть такой… В конце концов я с ним встретился!
Владимир Генрихович замолчал, победоносно скрестив на груди руки и обводя взглядом находящихся в комнате. Татьяна, забыв про кофе, завороженно ждала продолжения. Дашу эта ситуация, похоже, забавляла: она не переставала улыбаться, делая небольшие глотки кофе. Егор сидел с тем же безучастным видом, подолгу задерживая взгляд на каком-нибудь предмете.
— Ну?! — Не выдержала Татьяна.
— Да, я был потрясен! Это был Егор! Но он не узнал меня! Поверьте, меня трудно обмануть, практически невозможно, я знаком с психологией! Моя фирма работает как часы, потому что я сам подбирал сотрудников. Я опущу наш с ним разговор, но тот Егор ни сном ни духом не знает никого из нас! И у него нет брата-близнеца!
Татьяна отвела взгляд от брата и с нескрываемым испугом посмотрела на сидящего в кресле человека.
— Кто ты?! — пытаясь скрыть злость, спросил Владимир, глядя на сидящего в кресле. — Что за организация стоит за тобой? Решили отнять у меня бизнес? Ну что ж, давайте воевать! Но вы пожалеете, что решили в этом использовать мою дочь! Как долго вы готовились? Пластическая операция, смена города, наркотики… Чем вы опоили Дашу?! Все раскрыто! Как ты думаешь, кто сидит у меня в машине? Наберись уже смелости и рассказывай!
Тот, которого называли Егором, не торопясь развернулся в кресле и равнодушно посмотрел на обличителя.
— Никого у тебя нет в машине, — монотонно начал он. — Егор Селявин три минуты назад покинул ее. Он вышел из салона покурить и увидел через открытые ворота, что по дороге идет человек, в котором он узнал своего одноклассника. Егор не видел его десять лет. И теперь они идут по дороге вдвоем, отдаляясь от этого дома.
Владимир Генрихович недоверчиво посмотрел в окно. Да, действительно, задняя дверь его джипа была открыта, и в салоне никого не было.
Он растерянно посмотрел на Егора.
— Даже если это так, ты думаешь, что я не смогу их догнать?!
— Нет, это невозможно. Если ты захочешь сделать это на машине, то она не заведется. Тебе покажется, что сел аккумулятор или спустило заднее правое колесо из-за того, что ты наехал на гвоздь. Ты даже как будто увидишь его, торчащим из шины. Вариантов много. Какие-то из них сложнее, какие-то проще. Совсем простой вариант: ты сел в машину, она завелась, и ты поехал. Но как только ты решишь, что догнал их, друзья свернут на лесную тропинку, чтобы сократить путь. А путей у них много: могут пойти к кому-нибудь из них домой, или сперва зайдут в магазин, а потом на берег моря, или решат зайти в гости к бывшим одноклассникам или общим друзьям. «Пути Господни неисповедимы», — так, по-моему, вы говорите?
— Что значит «вы так говорите»? А вы говорите не так? Или то же самое, но на другом языке? Интересно, на каком? На английском, немецком? Или, — мужчина ухмыльнулся, — на китайском?
— Я говорю на том языке, на котором вы думаете. Но это неважно. Ты предложил мне набраться смелости и рассказать. Хорошо. Тогда и ты наберись смелости и скажи то, о чем думаешь уже неделю. Скажи сейчас то, о чем не решался сказать по телефону. Скажи сейчас то, ради чего ты прилетел во Владивосток.
— Интересно, что это я должен сказать?! — с заметной неуверенностью в голосе спросил Владимир. — А здесь я потому, что у меня есть дочь, по которой я скучаю. У меня есть сестра, которую я не видел…
— Хорошо, — перебил его Егор, — я скажу.
Он повернулся к девушке:
— Твой отец прилетел к вам за тем, чтобы сообщить, что у тебя будет брат!
Глаза Даши округлились. Она устремила взгляд на отца:
— Это правда?!
Владимир Генрихович отстранился от подоконника, растерянно посмотрел на сестру, но тут же отвел взгляд. Поглядел в окно, словно ища пути отступления. Мужчина несколько раз сжал и разжал кулаки, хмурился, пытался улыбаться, разводил в стороны руки, надувал щеки. За короткий период в его глазах промелькнули и страх, и растерянность. В конце концов, глядя на дочь, выдавил из себя:
— Дашенька, доченька моя, видишь ли… Так получилось, что…
Даша, спустив ноги на пол, поднялась с кресла и медленно двинулась к отцу, не сводя с него глаз. Мужчина стоял как вкопанный, не шевелясь и не смея отвести от дочери взгляд.
— У меня будет брат? — еле слышно спросила она, подойдя вплотную к отцу.
— Да, — коротко, на выдохе, ответил мужчина и прикрыл глаза.
Даша обняла его и, ни к кому не обращаясь, тихо произнесла:
— У меня будет братик.
Немая сцена длилась недолго.
— Володя, как же так? — подала голос Татьяна, прикрывая рот рукой.
— Таня, я действительно хотел сказать вам об этом. Но, видишь ли, обстоятельства так складывались,